кавалерии Н. П. Бобырь, сбежал к противнику! И оттуда отдал приказ о капитуляции. Врагу практически без боя достались 1204 орудия и миллион снарядов. Гарнизон численностью 83 000 штыков послушно сложил оружие.
Ковенская крепость продержалась десять дней и тоже сдалась. Ее комендант, генерал от кавалерии В. Н. Григорьев, сбежал в тыл – но хотя бы к своим, а не к немцам. Был арестован и получил за измену пятнадцать лет каторги, которую, разумеется, не успел отбыть – империя пала.
Осовец, самая маленькая и слабая из приграничных крепостей, сражалась за троих. Первый предварительный штурм в сентябре 1914 года был отбит сравнительно легко. Генерал-лейтенант Шульман получил за это Георгиевский крест и убыл к новой должности. Его заместил генерал-майор Николай Александрович Бржозовский, храбрый и волевой человек. Именно он стал душой обороны крепости, когда немцы взялись за нее всерьез.
В феврале-марте 1915 года они неоднократно атаковали русские укрепления, бомбили с воздуха, сутками обстреливали из тяжелых орудий. Все попытки были отбиты с большими потерями для неприятеля. Передохнув и собрав силы, враг начал третий штурм. Он продолжался почти два месяца, с июля по август того же года. Защитники Осовца выдержали и его. Выдержали и газовую атаку 24 июля, когда вся листва в крепости пожелтела, орудия покрылись окислом, а часть защитников погибла, часть получила сильные отравления. Именно тогда состоялась знаменитая «атака мертвецов», когда остатки 13-й роты 226-го пехотного Землянского полка под командой подпоручика В. К. Котлинского, погибшего в той атаке, штыками отбили германскую пехоту.
Лишь после Горлицкого прорыва, когда началось общее стратегическое отступление русских армий из Галиции и Польши, храбрый гарнизон по приказу командования оставил крепость Осовец. И как это разнилось с поведением русских полков в Новогеоргиевской и Ковенской крепостях… И там, и там воевали генералы и офицеры, которые учились в одних академиях, служили по общим для всех уставам, прошли единую военную школу. Однако 83 000 человек, давших присягу, выполнили изменнический приказ сбежавшего к врагу командира и без сопротивления сдались в плен. Люди хотели жить, их можно понять. И они охотно спаслись, когда кто-то взял за них ответственность на себя. Как адмирал Небогатов в Цусимском проливе. Была команда – и дисциплинированный офицер ее выполнил. Хотя Бобырь отдавал команду уже из германского плена, куда сбежал со страху, и по правилам всех армий мира такой приказ не подлежит исполнению.
Это, возможно, самая большая загадка войны. Почему одни люди при угрозе смерти отступают, бегут, сдаются, малодушничают. И если есть лазейка даже в виде незаконного приказа, они ею пользуются. А другие в той же ситуации почти неизбежной гибели стоят до конца, стреляют, стараясь поразить как можно больше врагов. И уже понимают, что умрут, а все равно не бросают оружие и не поднимают руки вверх.
Не знаю.
