— Да, я уверена, что он ищет меня повсюду. Мы можем его теперь успокоить. Нет, я не доехала до Клитона. Я не знаю эти места и не смогла добраться туда до темноты, а потом пошел снег… В темноте я совсем заблудилась, упала, и лошадь понесла. К счастью, меня нашел лесничий, и они с женой приютили меня. Я буду благодарна им до конца дней своих. Я рассказала им об Иве и о том, как я за него боюсь, и лесничий сказал, что пошлет в Клитон разузнать, что случилось; так он и сделал. И мы узнали о том, что разорено хозяйство бедного Джона — уже после Каллоулиса — и что Ив исчез еще в ту ночь, когда я совершила свою самую большую в жизни глупость и ошибку. — Когда Эрмина высказывала свои сожаления, голова ее была гордо поднята, спина выпрямлена, а пламенный взгляд бросал вызов всем присутствующим, как бы предостерегая: только попробуйте присоединиться к ее самобичеванию или попытаться возразить! — Слава Богу, — сказала она со вздохом, — Джон и его семья живы. Что касается их потерь, я рассматриваю это как свои долги, и они будут непременно возмещены. Но одну утешительную весть из Клитона мне все-таки привезли, — продолжала она, и в голосе ее послышались теплота и нежность. — Мне сообщили, что сестра Хилария ушла задолго до того, как появились налетчики, поскольку вернулся добрый монах из Першора, который беспокоился о нас, и забрал ее с собой.
Наступила мертвая тишина, все трое слушателей затаили дыхание, но девушка этого не заметила — так радовалась она единственному утешению — тому, что хоть одной невинной душе удалось выбраться невредимой из-под обвала, который вызвал ее легкомысленный поступок.
— За то время, что я провела у лесничего, — продолжала Эрмина, — мы несколько раз посылали за новостями об Иве, потому что как я могла что-либо предпринять, пока не знала, что с ним? И только вчера утром мы наконец услыхали, что он у вас, в безопасности. И вот я здесь.
— Как раз вовремя, чтобы узнать, что он снова пропал — как раз тогда, когда нашлись вы, — с сожалением сказал Берингар. — Ну что же, я верю, что он скоро найдется, и если я покину вас без церемоний, то лишь для того, чтобы немедленно отправиться на поиски.
Брат Кадфаэль мягко спросил:
— Вы пришли сюда одна?
Резко вскинув голову, Эрмина бросила на него вызывающий взгляд, однако сразу же овладела собой.
— Мне показал дорогу Роберт — сын лесничего, — ровным тоном ответила она.
— Мои дела, — сказал Хью, — связаны также с этими разбойниками, которые свили себе гнездо где-то на холмах и вынудили вас бежать из Каллоулиса, а Друэля — из его дома. Я собираюсь вместе со своими людьми прочесать каждый ярд этой гористой местности. Но прежде мы найдем пропавших — Ива и больного монаха. — Он резко поднялся и, выходя из комнаты, многозначительно кивнул Кадфаэлю, приподняв брови.
Когда Кадфаэль вышел следом, Хью сказал ему:
— Насколько я понимаю, эта девушка не знает ни о том, что случилось с сестрой Хиларией, ни о брате Элиасе. Меня ждут мои люди и люди Динана, собравшиеся, чтобы отправиться на поиски, и у меня слишком мало времени, чтобы самому сообщить ей неприятные новости. Останься здесь с ней, Кадфаэль, позаботься о том, чтобы она снова от нас не ускользнула, и расскажи ей все. Она должна это знать. Чем больше истин мы сможем сложить вместе, тем ближе подойдем к тому, чтобы уничтожить логово этих дьяволов во плоти раз и навсегда, и я тогда смогу с чистой совестью отправиться домой и отпраздновать Рождество с Элин и моим новорожденным сыном.
Эрмина проголодалась и ела с большим аппетитом. Впрочем, насколько мог судить Кадфаэль, у нее всегда был хороший аппетит. Девушка, очевидно, много двигалась и поэтому была очень стройной, как молодая лань. Она ела с явным удовольствием, хотя выражение лица у нее все еще было задумчивым и замкнутым, Кадфаэль не беспокоил гостью, пока она не наелась и не откинулась на спинку кресла со вздохом удовлетворения. Ее брови при этом были по-прежнему сведены к переносице, а взгляд как будто обращен внутрь. Потом неожиданно девушка с пристальным вниманием взглянула на брата Кадфаэля.
— Это вы нашли Ива и привели сюда? Так мне сказал отец приор.
— Так случайно вышло, — ответил Кадфаэль.
— Не совсем случайно. Вы отправились его искать. — Это говорило в пользу ее собеседника, и взгляд Эрмины потеплел. — Где вы нашли его? Ему, наверное, пришлось много перенести?
— Ваш брат во всех отношениях — настоящий молодой лорд, прекрасно владеющий собой. И он, так же как вы, обнаружил, что простые селяне могут быть добры и гостеприимны, вовсе не думая о вознаграждении.
— И с тех пор вы с ним вместе искали меня, а я в это время искала его! О Боже! — тихо произнесла она и печально склонила голову. — Я заварила всю эту кашу. И так ошиблась! Я не знала себя как следует. Теперь я другой человек.
— Вы больше не хотите выйти замуж за Эврара Ботреля? — спросил Кадфаэль как бы между прочим.
— Нет, — просто ответила Эрмина. — Это в прошлом. Я думала, что люблю его. Я так думала! Но то была детская игра, а эта горькая зима — реальность, и эти стервятники — реальность, и смерть — реальность, и она подстерегает на каждом шагу. А я по глупости навлекла на своего брата опасность, и теперь я знаю: брат значит для меня гораздо больше, чем когда-либо значил Эврар. Но не говорите Иву, что я так сказала, — вспыхнула она, — когда он найдется. Он и так уже достаточно заносчив. Это он рассказал вам, что я сделала?
— Да, он. И как он пытался следовать за вами, и как его приютили на ферме в лесу, где я его и нашел.
— И он обвинял меня? — спросила она.
— А как бы вы поступили на его месте?
— Мне кажется, что это было так давно, — удивленно сказала она. — Я так изменилась с тех пор. Как я могла принести столько вреда, не сознавая этого? По крайней мере, я была благодарна, когда мне сказали, что добрый брат из Першора — если бы только я тогда послушалась его! — вернулся за нами и увел с собой сестру Хиларию. Они еще были здесь, вы их застали? Она, наверное, уже вернулась в Вустер?
Эрмина задала этот вопрос, такой невинный для нее, когда брат Кадфаэль еще не был к нему готов, и наступило неловкое молчание. Она была очень сообразительна. Те несколько секунд, пока он подыскивал слова, оказались слишком долгими. Девушка выпрямилась и застыла, глядя на него в упор настороженным взглядом.
— Что же произошло? — спросила она, нарушив затянувшееся молчание. Оставалось только сказать правду.
— Произошло то, что вам будет горько услышать, а мне — тяжело рассказывать. В ночь, когда эти двуногие волки разорили дом Друэля, они проделали то же самое с одинокой усадьбой, находящейся поблизости отсюда, всего в двух милях от Ладлоу. Между этими двумя набегами они, на пути к своему логову, вероятно, встретили тех двоих, о ком вы спрашиваете. Был вечер, когда брат Элиас и сестра Хилария покинули участок Друэля, а ночью была вьюга, дул сильный ветер и падал слепящий снег. Возможно, они заблудились, возможно, попытались где-нибудь укрыться и переждать. Короче, они попались на глаза этим бандитам и убийцам.
В лице Эрмины не было ни кровинки — она так сильно вцепилась в подлокотники кресла, что у нее побелели костяшки пальцев. Еле слышным шепотом она спросила:
— Они мертвы?
— Брата Элиаса принесли сюда едва живого. Ив как раз дежурил возле его постели прошлым вечером, и они вместе ушли куда-то в снегопад. Кто знает почему? Сестру Хиларию мы нашли мертвой.
Девушка долгое время не издавала ни звука и не пролила ни единой слезы. Она сидела неподвижно, и по лицу ее нельзя было прочесть, какие чувства она испытывает — горе, бессильный гнев, раскаяние. Затем Эрмина спросила тихим, ровным голосом:
— Где она?
— Она в здешней церкви, гроб будет стоять там до погребения. В такой сильный мороз и снегопад нам никак не вырыть могилу, к тому же сестры из Вустера, наверно, захотят забрать тело, когда это будет возможно. До того времени отец приор поместит ее в гробницу внутри церкви.
— Расскажите мне, — попросила Эрмина с мрачной, но спокойной настойчивостью, — обо всем, что с ней случилось. Лучше знать все до конца, чем гадать.
И брат Кадфаэль рассказал ей о том, как он обнаружил подо льдом сестру Хиларию и как, судя по всему, было совершено это убийство. Потом наступило молчание. Наконец Эрмина поднялась со своего места и попросила:
— Вы отведете меня к ней прямо сейчас? Мне бы хотелось снова ее увидеть.
Ни слова не говоря и не колеблясь, Кадфаэль кивнул и встал со стула. Девушка ответила ему благодарным взглядом. И монах понял, что снискал ее расположение. Эрмине не хотелось, чтобы ее оберегали от того, что она считала своим долгом. В церкви, где сестра Хилария лежала в гробу, сделанном монахами в своей мастерской и покрытом свинцом, было почти так же холодно, как на улице, и тела еще не коснулось тление. Гроб не был закрыт, и казалось, что сестра Хилария просто крепко спит, укрытая с головой покрывалом. Эрмина открыла лицо покойницы и долго стояла у гроба, потом снова накинула покрывало.
