— Сэр Жосс, — обратилась к нему аббатиса.
— Хм-м… Да?
— Можно согласиться, что Сиф убил Юэна. Но как вы думаете, мог ли он также убить Хамма?
Жосс встал, прошелся по внутреннему двору, затем вернулся.
«Нет, разумеется, нет. И почему я не подумал об этом?»
— Нет, аббатиса, — ответил он. — Если даже признать, что я заблуждался и что у Сифа действительно имелся кинжал, я все равно убежден, что дротиком он не обладал, не говоря уже о мастерстве так точно метать его. Дротик с кремневым наконечником… — Жосс задумался. — Я бы очень хотел на него посмотреть.
Аббатиса встала, не сказав ни слова, быстро прошла к своей комнате и тут же вернулась, неся в руке дротик с довольно длинным древком и кремневым наконечником.
— Я его тщательно почистила, — проговорила она, протягивая рыцарю оружие.
— Почему вы храните его? — спросил Жосс чуть погодя.
Элевайз пожала плечами.
— Ох, не знаю точно. Наверное, подумала, что он может пригодиться как полезная улика, хотя в этом мало смысла. — Их взгляды встретились. Аббатиса выглядела смущенной, почти пристыженной. — Нет. Это неправда. — Она вздохнула и продолжила: — Я сохранила дротик, потому что вижу в нем изделие настоящего мастера. Если забыть, что эта вещь стала орудием жестокого убийства, — Элевайз осторожно дотронулась пальцем до наконечника, — то надо признать: она очень красиво сделана!..
Жосс осмотрел наконечник.
— Да, — сказал он мягко. — Так и есть.
Жосс едва не рассмеялся и тут же осознал, насколько это было неуместно. Аббатиса вопросительно взглянула на него.
— Что такое, сэр Жосс?
— Я только подумал, что не могу представить, чтобы Сиф Миллер изготовил подобную вещь.
Слабая улыбка коснулась ее губ.
— Я тоже.
* * *
Спустя несколько минут Жосс неохотно встал и объявил, что ему пора ехать. Все это время они с аббатисой спорили о том, что делать дальше, но так и не пришли к единому мнению.
Жосс понимал, что рассказал ей не все, но не догадывался, что и она поступила так же.
В сопровождении аббатисы рыцарь пошел за своим конем.
— Я подумываю, не заглянуть ли в лачугу Сифа, — сказал он. — Конечно, мне хотелось бы сделать это тайно.
— Полагаю, это было бы интересно, — ответила Элевайз после минутного раздумья. — Но зачем? Какой в этом смысл?
— Есть одна идея… — Жосс в нерешительности остановился, но сказал все-таки о другом: — Это помогло бы узнать, побывал ли кто-нибудь там, где были спрятаны сокровища. Посвятили ли Хамм, Юэн и Сиф кого-нибудь в свою тайну.
— Но…
— Аббатиса, я все время думаю, — упрямо продолжил он, — чем римская утварь и римские монеты могли заинтересовать кучку мелких воришек? Все трое — деревенщины, родились и выросли здесь, никогда не уходили дальше чем на милю от этих мест. С чего бы эти селяне решили, что подобная находка принесет им выгоду, если они не знали ни одного человека, кто бы это купил?
«Человека, куда более умного и изощренного, чем они», — добавил он про себя.
— Человека, хорошо знающего путь к богатым мира сего. Того, кто точно представляет себе, какой тайный почитатель древнего искусства готов выложить небольшое состояние за подлинное римское серебро и золото. И, что более важно, кто не испытывает должного уважения к закону, чтобы печалиться о жизнях двух человек, загубленных при добыче этих ценностей.
Аббатиса кивнула.
— Я понимаю, — сказала она. — По сути, ваша идея хороша. Но, сэр Жосс, сокровища охраняет шериф Пелем, и, даже если вы попросите, я очень сомневаюсь, что он с радостью вручит вам один-два предмета, дабы вы наживили вашу мышеловку.
— Ох…
Жосс рассердился на себя за то, что даже не подумал об этом. Разумеется, искушенный в подобных делах продавец античных сокровищ достаточно умен, чтобы понять: в убогой лачуге Сифа Миллера ему ничего не найти.
— Мне кажется, говоря о посреднике, вы представляете в этой сомнительной роли какого-то определенного человека, — мягко поинтересовалась аббатиса.
— Да.
Как всегда, она не настаивала, а Жосс решил, что даже в разговоре с ней не хочет напрасно обвинять человека, который может оказаться и невиновным.
Рыцарь уже вдел ногу в стремя и готов был вскочить на коня, но вдруг вспомнил, что должен кое-что спросить у нее.
— Аббатиса, чуть не забыл! Вы, наверное, ничего не узнали от той девушки, Эсиллт?
— Нет, — призналась Элевайз, наблюдая, как он садится в седло. — Но как вы догадались, сэр Жосс?
— Потому что, если бы выяснилось что-то важное, вы сказали бы об этом.
— Так и есть, — признала она.
— Никаких зловещих объяснений ее присутствия в лесу той ночью?
— Вообще никаких объяснений. — Аббатиса выглядела встревоженной. Подняв голову, чтобы заглянуть Жоссу в глаза, она добавила: — Но что-то ужасное лежит на ее совести.
Рыцарь представил себе Эсиллт. Хорошо сложенная, сильная… Но достаточно ли сильная, чтобы нанести эти безжалостные удары?
Жосс был уверен, что Элевайз думает о том же.
— Нет, — сказал он спокойно. — Нет, аббатиса, я не могу поверить в это. Готов поклясться честью, у девушки доброе и любящее сердце.
— Даже в самых любящих сердцах может закипеть ярость, — возразила Элевайз почти шепотом. — Если…
Он не договорила.
— Если что? — спросил рыцарь и прочитал в ее серых глазах почти мольбу.
После короткой, но показавшейся им бесконечной паузы аббатиса ответила:
— Ничего, поверьте… Прошу вас… Вы правы.
Жосс наклонился и коснулся ее рукава.
— Надеюсь.
Но аббатиса никак не могла успокоиться.
— Я думаю… — начала она.
— Что?
Собравшись с духом, словно приняв трудное решение, Элевайз ответила:
— Кто-то еще вовлечен в это дело, сэр Жосс.
«Неужели она имеет в виду Тобиаса? — подумал рыцарь. — Вряд ли. Она ведь не знает, что в то утро его видели поблизости. Или знает?»
— Продолжайте, — попросил он.
— Сестра Калиста, — просто ответила она.
— Калиста! — Жосс совсем забыл о ней. — Ну конечно!
Поразмыслив, рыцарь понял, что ему известно только одно: когда после полуночи он вернулся в аббатство, послушница уже была здесь.
— Когда она пришла из леса?
— Калиста ждала перед церковью, когда мы выходили после Повечерия.
Значит, она вернулась приблизительно за три часа до Жосса.
— И тоже никак не объяснила свое отсутствие?
— Ну разве что рассказала эту нелепую историю о прогулке среди деревьев и о том, как она потеряла счет времени.
Жосс медленно покачал головой. Калиста, Юэн, Сиф, Эсиллт. И, если он был прав, Тобиас, поджидавший неподалеку. Тобиас, надеявшийся быстро расплатиться с браконьерами за сокровища и отправиться с ценным товаром к состоятельному покупателю. Могло быть такое? Да, вполне. Впрочем, могло и не быть.
Но, так или иначе, Калиста, Сиф, Юэн и Эсиллт точно были прошлой ночью в лесу. Что же связывает их всех между собой?
Жосс рывком натянул поводья Горация:
— Это запутанная история, — сказал он аббатисе. — Честно скажу, я в полной растерянности и не могу найти ни начала, ни конца.
Она пробормотала что-то вроде «боюсь, что…», но Жосс толком не расслышал.
— Аббатиса?
— Нет, ничего.
— Я еду домой, — объявил он не без некоторой резкости в голосе.
Если аббатиса не настроена делиться своими мыслями, нет никакого смысла настаивать.
— Если у вас будут какие-нибудь новости, вы дадите мне знать?
Она снова подняла голову и едва заметно улыбнулась ему.
— Конечно.
— А до тех пор….
Он не закончил. Пришпорив Горация, Жосс рысью поскакал в Новый Уинноулендз.
* * *
Элевайз, чувствуя душевную боль от невысказанных опасений, медленно направилась к своей комнате.
Затем, передумав, пошла в церковь.
Но сейчас она стремилась туда не для обычных молитв, а лишь для одной: аббатиса хотела просить Всевышнего о помощи в этом деле. Она вошла, села на узкую скамью у западной стены большого здания и здесь, в атмосфере, где волнующим образом сочетались власть и покой, попыталась распутать сложный клубок своих чувств и мыслей.
Прошлой ночью ей бросилась в глаза подробность, которую Жосс явно упустил. Она заметила, что в Эсиллт, мчавшейся к ним через заросли, в Эсиллт, окровавленной, почти обезумевшей от страха, было еще кое-что необычное.
Чтобы бежать по чаще, девушка подобрала верхнюю юбку своего платья.
А под верхней юбкой — Элевайз отчетливо увидела это — на Эсиллт ничего не было.
Боже Всемогущий, не значит ли это, что Юэн, встретивший ее в лесу, напал на нее и попытался изнасиловать? А что если ему это удалось?
