— Убийца мог сначала выкрасть ключ, а затем вернуть после убийства, — предположил я. — Кстати, где был найден ключ?
— В квартире Крючкова, в выходной день он не брал его с собой, оставлял в тайнике за картиной, — ответил Оринов.
— Убийцей может оказаться любой сослуживец, — задумался Ростоцкий.
— Или друг, — я перевел пристальный взор на Оринова.
Мне встречались случаи, когда убийца прикидывался верным другом убитого.
— Меня предупредили, что и я могу оказаться под подозрением, — ответил он спокойно. — Спешу заметить, что о ключе в тайнике я узнал из последующих обсуждений этого дела.
Доктор Оринов не дрогнул.
— Как ваш друг держался последние дни? Он испытывал беспокойство? — спросил я.
— Да, он держался отстраненно… Избегал встреч со старыми приятелями, говорил, что должен закончить важные дела… Обещался рассказать потом… Я беспокоился за него и, как оказалось, не напрасно, — ответил собеседник, поразмыслив.
— Испытывал ли Крючков какой-то повышенный интерес к чему-нибудь?
— Он увлекся сверхъестественным, хотел научиться говорить с призраками, мечтал искать клады. Мой друг не обезумел, просто увлекся… Не стоит придавать значения.
Оринов усмехнулся, демонстрируя свои материалистические взгляды, столь модные среди учёной молодёжи.
— Увлечение вашего друга может стать первым ключом к разгадке, — возразил я, — не стану отбрасывать мистическую версию. Убийца вполне мог создать видимость самоубийства Крючкова из-за проигрыша казенных денег. И в случае подозрения мы бы пошли по ложному следу, подозревая сослуживцев, которые выкрали деньги…
— Но деньги пропали! — воскликнул Ростоцкий.
— Кража для отвлечения внимания, мне встречался подобный ход. Оказывалось, что убийца очень богатый человек, который в деньгах не нуждался…
— Сторож утверждает, что видел, как Крючков приходил в контору в воскресенье, — продолжал Оринов. — Потом в понедельник на службу не явился, и был найден мертвым. Кража обнаружилась в понедельник. Все уверены, что Крючков брал деньги на игру, надеясь выиграть и вернуть. Однако проигрался и решил избежать позора…
— Вашего друга видели в каком-то игорном клубе? — уточнил я.
— Нет… свидетеля пока не нашли… Разумеется, не найдут, Крючков никогда не бывал в игорном клубе! — Оринов говорил уверенно.
— Понятно… Сначала надобно наведаться в банк.
Вернее сказать, в лавку успешного ростовщика Зудева, который гордо именовал себя "банкиром" и "начальником банка", а своего покойного помощника — "банковским служащим". Всего у банкира служило четверо помощников, Крючков был старшим из них, которому начальник, оценив усердие, доверил копию ключа от хранилища.
* * *
Сторож-привратник испуганно смотрел на меня, ожидая допроса. Он стоял посреди кабинета, вытянувшись по струнке. Начальник так называемого банка, сидевший в кресле за письменным столом, беспокоился не меньше. Лицо этого холеного худощавого старика раскраснелось, и я опасался, что его хватит удар.
— Говорят, ты видел, как Крючков приходил в воскресенье? — спросил я.
— Да, барин, приходил, — закивал сторож, успокоившись, что речь идет не о нем.
— Ты видел его лицо?
— Нет, он был укутан в шарф, лица я не видел…
Значит, опять злую шутку сыграли предположения.
— А как ты узнал, что это был именно Крючков?
Сторож задумался.
— А по походке, барин. Крючков немного прихрамывал, вот я его и узнал!
— Так под видом Крючкова войти мог кто угодно, — заметил я Зудеву, который, услышав эти слова, забеспокоился еще сильнее.
— Значит, вор разгуливает на свободе? — пробормотал он взволнованно. — А бедняга Крючков всего лишь жертва? Да, вы правы! А я, старый дурень, не догадался. Убийца взял ключ Крючкова и выкрал деньги, придя под его видом!
— Все логично, — согласился я, — но зачем понадобилось ехать на Новую канаву?
Банкир развел руками.
— Из хранилища пропали все деньги? — уточнил я.
— Нет, не все, вот эта часть, — он написал пером на листе цифру и протянул мне.
Потеря оказалась внушительной. Неужто Крючков так проигрался?
— Мое счастье, что я как в старой поговорке приучен "не класть яйца в одну карзину", — сказал Зудев, — иначе я бы разорился… Может, на Крючкова напали хитрые грабители, которые потом догадались положить ключ назад в его карман? Ну, дабы запутать?
— Грабители вынесли бы из хранилища все деньги, — заметил я. — Скорее всего, кто-то пытался представить мотив смерти Крючкова… или мы имеем дело с теми грабителями, которые тщательно продумывают преступление, и ловко заметают следы. Они предпочли взять меньше, чтоб представить правдоподобной легенду самоубийства.
Ситуация выглядела странно. Обычно воры ничего не оставляют владельцам.
— Я вам буду очень благодарен, если вы поймаете настоящего вора. Он должен вернуть деньги!
Старик стукнул кулаком по столу.
— Он? А, может, она? — заметил я.
— Она? — задумчиво переспросил банкир. — Ах, возможно! Крючков водился с какой-то подозрительной девицей. Вдруг она была воровка и подослала к нам своих подельников?
— Подозрительная дама?
— Да, так называемая "дама полусвета", — он поморщился, — не знаю, где Крючков раздобыл это вульгарное чудовище? Не помню ее имени, думаю, друзья покойного слышали об этой особе.
— Спасибо за подсказку, но эта таинственная дама всего лишь одна из подозреваемых. Думаю, список будет внушительным.
— Понимаю, ваш труд тяжек, — банкир вздохнул.
— Еще вопрос позвольте. Как Крючков исполнял свою работу последние дни? Был ли он рассеян или, напротив, чрезмерно оживлен?
— Не припоминаю, чтоб он неисправно исполнил работу, — задумался банкир. — Работал Крючков всегда усердно, но стал каким-то нелюдимым, мрачным… Иногда что-то бормотал, как мне говорили… но я этому значения не придал, службе его внезапные странности не мешали…
Покинув банкира, я задумался, а ведь хитрый старик мог заморочить мне голову. Вдруг он решил сам подстроить кражу и самоубийство служащего? Вполне логичная версия. Но зачем на Новой канаве? Это можно было представить и в самом банке! Нет, мистическую версию раньше времени отбрасывать не стоит.
* * *
Мадам Чаинская, которую банкир назвал "дамой полусвета", отнеслась к моему визиту безразлично. Она явно была озадачена личными заботами. Я отметил, что живет молодая особа в хорошем районе, а квартира ее обставлена весьма изысканно. Неужто она нашла столь влиятельного покровителя?
— Да, Крючков, — вздохнула Чаинская, — он пользовался моей благосклонностью. Но в его ухаживаниях не было чувств ко мне, впрочем, с моей стороны тоже. Признаться, я надеюсь на выгодное замужество. Увы, Крючков был для меня неинтересен… Близки мы не были, если вам это интересно.
Она отвела взгляд.
— Когда вы виделись с ним последний раз? — спросил я.
— В субботу, прямо перед его смертью… Замечу, он не был похож на человека, который доведен до отчаяния. Напротив, он выглядел бодрым и был в приподнятом настроении…
Собеседница задумалась.
— Последние дни он вел себя странно, был задумчив, отвечал невпопад… будто разум его находился где-то далеко…
Она вздохнула.
Если Чаинская убийца, то очень искусная актриса. Впрочем, убийцы умеют носить маску.
— Вы интересовались когда-нибудь мистикой? — вдруг спросил я.
Она вздрогнула, поймав мой пристальный взгляд.
Несколько мгновений Чаинская размышляла, прежде чем ответить.
— Понимаю ваш вопрос, — наконец произнесла она, — забавно, вы будто притягиваете мистические преступления. Будет лучше, если я скажу сама правду. Вы все равно узнаете и начнете искать подозрительный смысл в моем молчании.
Дама глубоко вздохнула.
— Я гадалка, — сказала она, — но гадаю не каждому, и не каждый знает о роде моих занятий… Мои предсказания слишком точны, чтобы уделять время каждому встречному…
Действительно, следствия преступлений, связанных с мистикой, стали моим основным занятием.
— Любопытно, благодарю за признание, и у вас не было никакого предчувствие о судьбе Крючкова?
Чаинская покачала головой.
— Нет, увы, я не делала расклада карт на Крючкова. Я не смею заглядывать в будущее каждого встречного. Прошу вас не принимать меня за шарлатанку. Оглядитесь вокруг этой гостиной, своему богатству я обязана именно гаданию на картах…
— Позвольте вопрос, вы замечали интерес Крючкова к мистицизму?
— Я предполагала, что именно мистицизм объясняет его странное поведение, но не пыталась вникать. Мне вредно тратить силы понапрасну, после того, как я проникаю в запретные миры, мне становится дурно.
