Услышав приближающиеся шага, Кейт вернула папку на место, задвинула ящик и обернулась. В дверях стояла миниатюрная бледная девушка с короткими черными кудряшками и большими покрасневшими глазами. Лицо у нее было растерянно-печальным.
— Вера?
Девушка кивнула.
— Инспектор Синклер сказал, что вы частный детектив? Что вы… ему помогаете?
— Да. Спасибо, Вера, что вы пришли. Я Кейт.
— Доктор Резерфорд как раз попросил меня стать его новой ассистенткой. Мы должны были обсудить это сегодня… во время моей консультации, — растерянно сказала Вера. — Я так радовалась. Я… Мне все еще не верится, что кто-то мог его убить.
— Найти его тут… конечно, это было ужасно. Я очень вам сочувствую.
— Вы знаете, из-за чего это произошло?
— Я думаю, тот, кто его убил, украл документы, над которыми он в тот вечер работал…
— Но он же просто писал еще одну историческую книгу, — с недоумением перебила Вера. — С какой стати… я хочу сказать, что мне она была бы по-настоящему интересной — и еще сотне-другой людей, — но он же начал ее всего месяц назад. И пока еще украсть было почти нечего… разве что общий план, а его ведь вряд ли можно продать. Вы, наверное, знаете, что люди часто находят историю скучной?
— Знаю, — сказала Кейт. — Но, Вера, я не думаю, что в тот вечер он работал над своей книгой. На прошлой неделе он занялся другой проблемой. Во время вашей последней консультации он ни о чем подобном не упоминал? Ни о чем необычном? Об открытии, которое он сделал? О чем-то, что его поразило?
— По-моему, нет. Дайте подумать… Я прочитала ему мое эссе, и некоторое время мы его обсуждали… Собственно говоря, почти два часа. А когда я уже уходила, он упомянул про ассистентство. Вот, по-моему, и все.
— Вы знаете его друзей? С кем из преподавателей он был близок?
— Несколько раз я видела его с ректором Крайст-Чёрч… с Милдред Арчер… она преподает физику… э… Больше никто мне пока в голову не приходит, — ответила Вера. — Все его студенты считали его просто чудом, — добавила она. Ее нижняя губа дрожала, глаза наливались слезами. — Он никогда никому не отказывал. Если были вопросы, или просто хотелось что-то обсудить… И он умел создать ощущение… ну, будто то, что вы говорите, действительно важно.
— Видимо, он был замечательным человеком.
Вера кивнула, утирая слезы.
— Вы считаете, вам удастся… э…
Кейт полезла в сумку за бумажной салфеткой.
— Да, я найду того, кто это сделал.
ОКСФОРД — 12 ЧАСОВ 37 МИНУТ ПОПОЛУДНИ
Медина выехал с парковки для посетителей Крайст-Чёрч.
— Так вот о чем Эндрю хотел рассказать, — вздохнул он, когда Кейт сообщила ему о папке с надписью «Мавр». — Несколько дней назад он оставил мне сообщение на автоответчике, и я пытался дозвониться до него, но…
— Мой коллега занимается его электронной почтой и телефонными звонками последнего времени. Из них мы, возможно, узнаем, кому он что-то рассказал и кто ответственен за его смерть.
После разговора с Верой Кейт отбросила мысль, что Резерфорд мог обманывать Медину. Такой кумир студентов просто не был способен на то, в чем она его заподозрила.
— Мне так скверно, что я втянул его в это, — негромко сказал Медина. — Когда я был здесь на прошлой неделе, мы вместе пообедали, обменивались новостями. Я не предупредил его, чтобы он молчал о манускрипте… и вообще ни о чем. Я…
— Вы же не могли предвидеть, Сидро, — сказала Кейт, погладив его локоть.
— Вы правда думаете, что отыщете его? Нефритового Дракона?
— Да. Не так уж много людей могли узнать про ваше открытие. Если я не смогу выйти на него через вашего учителя, остается еще взломщик. Как только я установлю его личность, можно будет проверить, кто связывался с ним в прошлую неделю. Ну и разумеется, сам манускрипт. Если детали места преступления не подскажут нам ответа первыми, то, я уверена, он найдется на одной из страниц Фелиппеса.
— А со вчерашнего дня вы там ничего нового не обнаружили?
— Кое-что, но, безусловно, ничего такого, что подтолкнуло бы на убийство сейчас, — ответила Кейт.
— А именно?
— Я наткнулась на доказательство, что смертный приговор Марии Стюарт не просто спровоцировали, но он был результатом прямой подделки улик.
— А! Та шотландская королева! Bete noire[7] Уолсингема, правильно?
— Угу, — сказала Кейт, вытаскивая из рюкзака свой ноутбук и включая его. — Как католичка и правнучка Генриха Седьмого она в глазах католической Европы была законной королевой Англии. Крайне серьезной угрозой. Тем не менее Елизавета вопреки настояниям Уолсингема отказывалась казнить свою кузину. Она считала, что достаточно держать Марию в заточении.
— Так что же он предпринял?
— Придумал план тайного перехвата переписки Марии. Использовал двойных агентов, убедил ее в том, что якобы тайная почта — непромокаемая сумка в доставляемых ей бочонках с пивом — была абсолютно надежна. Таким способом, пока заговор с целью спасти ее набирал силу, Фелиппес получил возможность читать все письма ее и к ней. В конце концов, заговорщики, подстрекаемые двойными агентами Уолсингема, приняли решение убить Елизавету. Фелиппес с нетерпением ожидал, что Мария одобрит их замысел, но она этого не сделала. Тогда он сам подделал роковое письмо. Это давно подозревалось, но доказано так и не было.
— И какое вы нашли доказательство?
— Подлинное письмо Марии одному из заговорщиков, — сказала Кейт, щелчком «мыши» открыв этот документ. — Письмо, которое Фелиппес и Уолсингем скрыли. До сих пор у нас имелась только копия, и потому шли споры, просто ли его списали или заметно приукрасили.
Она сунула руку в сумку и вынула темно-красные очки «кошачий глаз». Надев их, она сказала Медине:
— Датировано семнадцатым июня тысяча пятьсот восемьдесят шестого года, от Марии Энтони Бабингтону, молодому католику, который за несколько лет до того служил пажом в доме ее самого первого английского тюремщика. Он, без сомнения, был очарован ею (она ведь как будто была обворожительной красавицей) и жаждал ее спасти. Во всяком случае, он изложил ей план, включавший убийство, и попросил ее благословения. Отвечая — в письме, которое Фелиппес включил в свою «Анатомию», — Мария дала Бабингтону согласие на свое освобождение, но умоляла его ни в коем случае не убивать ее кузину.
Сдвинув очки на переносицу, Кейт начала читать:
— «Пусть Елизавета долгие годы держала меня в заключении, но я не могу посягнуть на ее жизнь. Она разделяет со мной одну кровь, королевскую кровь. Я не могу этого сделать. Я страшусь ада».
— Фелиппес и Уолсингем убедили всех, что она готовилась стать убийцей? — спросил Медина.
— Не просто готовилась, а уже была убийцей. Они, кроме того, скрыли доказательства, что она не организовывала убийство своего первого мужа…
— Бедная женщина, — сказал Медина.
— Согласна. Множество историков дорого бы дали, лишь бы заполучить эти страницы. Могли заинтересоваться и ее потомки. Их могла бы увлечь идея полного оправдания их прапрапра… Среди них, например, есть влиятельный член Ордена мальтийских рыцарей, ну, знаете, одного из католических тайных обществ, но…
— Согласен, — перебил Медина. — Мало похоже на повод для убийства.
Кейт отсканировала названия других документов, которые расшифровала в самолете накануне ночью.
— И еще один смачный скандальчик, — сказала она. — В связи с Энтони Бэконом, английским шпионом.
— Родственник Фрэнсиса?
— Его брат. Оба баловались шпионажем. В конце концов Энтони занял высокий пост в разведывательной сети Эссекса. Но заметно раньше он пришел в столкновение с французскими законами.
— Попался на шпионстве?
— Нет, в своей профессиональной деятельности он был крайне осторожен.
— Нежничанье с ангелоподобным французским мальчиком?
— Верно. Незаконная связь. В буквальном смысле слова. Французский король разделял пристрастие Энтони к красивым мальчикам, но французский закон ему отнюдь не симпатизировал. Секс между мужчинами в те времена был тягчайшим преступлением, каравшимся сожжением на костре.
— И что произошло?
— Ну, у Энтони были высокие связи. Дело надежно замяли. Известие о случившемся достигло лишь очень немногих английских ушей. Видимо, Фелиппес был одним из тех, кто его оберег.
Закрыв документ, Кейт подняла голову и обнаружила, что Оксфорд остался позади. Медина въезжал на магистральное шоссе в сторону Лондона. Она обернулась, вытягивая шею, чтобы посмотреть, как прославленные «грезящие шпили» Оксфорда исчезают в туманной дали.
Я собиралась повнимательнее рассмотреть фото, которые вы мне дали, — сказала она, доставая отпечатки, которые Макс увеличил для нее накануне. — Ну, по взломщику. Мой коллега оцифровал их.
