В кабинете хозяина он первым делом цепко огляделся и застрял глазами на портрете Брюса. Потом с интересом стал разглядывать диковинную инкрустацию передней дверцы старинного секретера. Ипатов и сам не раз с любопытством косился на необычное изображение на ней золотого тамплиерского креста с эмалевой красной сердцевиной. Над ним распростёр крылья перламутровый серебристо-чёрный орёл с мечом в когтях. Под крестом, на фоне золотого восходящего солнца были выведены красные буквы «Nekam Adonai».
Насмотревшись, Шварц сказал странную фразу:
- Всё верно. Вы сын того самого Брюса.
Собакин не удивился словам немца, но и не ответил ему.
- Известная вам госпожа Турусова сказала, что вы можете подтвердить некоторые приватные обстоятельства ваших с ней отношений.
- Если это разрешила сделать Лариса Аркадьевна, то – извольте. Я вам доверяю.
- Вы подтверждаете ваши кхм… любовные отношения с этой женщиной?
- Да.
- Где происходят ваши свидания?
- Я не обязан на это отвечать, но вам скажу. В Филипповском переулке, на Арбате.
- Как долго они продолжаются?
- Началось это вскоре после моего вступления в должность управляющего. А это значит – с весны прошлого года.
- И, если понадобится, вы подтвердите это на суде?
- Несомненно.
- Простите за вопрос, но вы уверены, что кроме вас, в Филипповском переулке госпожа Турусова не принимала других мужчин?
- Ну, знаете ли! Вы оскорбляете даму. Я терплю эти слова только потому, что знаю причину такого допроса. Уверяю вас, Лариса Аркадьевна благосклонна только ко мне. А сейчас она находится в таком тяжёлом душевном состоянии, что и со мной разорвала отношения.
- А как она относилась к Зяблицкому и он к ней?
- Я уже объяснял вам. У них были нормальные дружеские отношения в рамках общения в домашней обстановке. Не более того. За это я ручаюсь.
- Где в доме ваших свиданий находилась спальня? – неожиданно спросил сыщик.
- За гостиной. Это самая задняя комната.
- А где стояла кровать?
- Справа от входа.
- Куда выходили окна спальни?
- На забор, кусты сирени и сарай для дров.
«Все в точности», - отметил про себя Собакин, а вслух сказал:
- Господин Шварц, я уверен, что госпожа Турусова в сговоре с доктором Зяблицким убила свою племянницу. Если бы не ваши показания, она уже сегодня была бы арестована. Я также убежден, что ваша с ней долгая романтическая связь – обман. Скажите по совести, зачем вы покрываете эту страшную женщину?
- Я никого не покрываю, как вы изволили выразиться. Ваши выводы ошибочны. Такое бывает. Более того, я бы попросил вас при мне говорить уважительно об этой женщине.
Наступило молчание. Собакин что-то обдумывал. Ипатов нервно елозил на кресле, понимая, что у них с начальником обозначился полный провал и надо скорее заканчивать эту комедию.
«Что ж, бывает и такое, что думаешь зазря на честного человека. А если всё-таки прав Брюс, то доказать это уже невозможно. Наверняка Лариса уже обработала всех свидетелей», - размышлял молодой человек.
Прервав затянувшееся молчание, Собакин сказал:
- Господин Шварц, я не привык проигрывать. Но, если мне суждено в этот раз потерпеть фиаско, то я всё-таки хочу знать правду.
Управляющий поднял брови в знак непонимания. Тогда Брюс вдруг как-то замысловато провел рукой по лбу, приложил руку к сердцу, затем быстро, как глухонемой изобразил что-то пальцами и скрестил на груди руки.
Нет средств описать всю бурю чувств, охватившую при этих действиях, невозмутимого немца. Шварц, с чувством залопотал какую-то нечленораздельную ерунду, бросился к Вильяму Яковлевичу и схватил его за руку.
«О-о-о, - подумал про себя Александр Прохорович, – да они оба свихнулись. Вот так клюква! Что же мне теперь делать? Как бы связывать не пришлось. Где там Канделябров прячется?»
Тем временем Собакин с удовлетворением следил за беснованием немца, а потом, как ни в чём не бывало, обратился к Ипатову:
- Друг мой, соблаговолите оставить нас с господином Шварцем наедине.
Ипатов кивнул и кубарем выкатился вон, конечно же, налетев за дверью на Канделяброва. Спиридон Кондратьевич тс-ыкнул на молодого человека и опять приложил ухо к неплотно закрытой двери. Внезапно она с грохотом захлопнулась. После такого обстоятельства, сколько не изощрялся бывалый слухач, но уловить что-нибудь, хотя бы из замочной скважины, не представлялось возможным. Пришлось парочке ретироваться в кухню. Здесь, в привычной для себя обстановке, хмурый Спиридон сварил им крепкий кофе и, попивая его, шёпотом изрёк:
- Вот анафема какая объявилась! Уж пусть лучше Варвара будет на нашу голову и фиаска с Турусовой в придачу, но только бы не «эти»!
- А кто такие «эти», Спиридон Кондратьич? – тоже шёпотом спросил Ипатов.
- Кто-кто… франкмасоны, вот кто.
- А чего они хотят от Вильяма Яковлевича?
- Прихода антихриста.
- А что, Вильям Яковлевич и это может? – опешил молодой человек.
- Ты, парень, смотри, с этими шутки плохи, – погрозил пальцем Спиридон и добавил в раздумье: - Теперь будут петлю затягивать.
- Да объясните вы мне, что случилось-то? Что вы так занервничали?
- Занервничаешь тут, – сердито пробурчал Канделябров и пнул своего рыжего любимца так, что тот кубарем выкатился из кухни.
- Кто, нехристь, печёнку сожрал? – припомнил он коту.
Потом, крадучись, сбегал наверх, поприкладывался ухом к двери, – безрезультатно – и вернулся назад.
- Видишь ли, - начал он, – масоны или, по-другому, вольные каменщики - члены тайной организации. Началось всё это давным-давно в Англии, точнее в Шотландии, откуда родом предки нашего Брюса. Поначалу, это были действительно гильдии каменщиков, мастеров-строителей. В средневековой Англии вся жизнь человеческая была строго упорядочена. Там даже плату за труд определял их парламент. Представь, каждому английскому сословию был указан весь распорядок жизни: и какой цвет одёжи носить, и в какие игры играть, и кому какие блюда готовить, например, в постные дни. Во как! Я это, между прочим, приветствую: во всём должен быть порядок. Но, понятное дело, что народ был недоволен. Насчёт денег, я имею в виду. Каменщику за четырнадцать часов работы платили шесть пенсов. Крутись, как хочешь. А иногда и этих денег могли не дать. Был у них, к примеру, Генрих VIII, который для своих нужд сгонял каменщиков со всего королевства и не платил им ни гроша. В ответ на такое притеснение рабочий люд стал потихоньку объединяться в тайные союзы, которые от их имени вели переговоры с заказчиками и тайно, по-справедливости, делили честно заработанные денежки. Дело пошло. К примеру, после постройки каменного моста через Темзу , известные каменщики – Винфорд и Бек стали очень состоятельными людьми. Со временем эти союзы стали именовать ложами по названию крытого помещения около стройки, где строители хранили свои инструменты, ели и отдыхали. Считается, что «вольными» каменщики стали называться потому, что самые мастеровые из них были резчиками «вольного» - «free stone» - мягкого известкового камня. Но, я-то думаю, что «вольными» их стали называть из-за того, что на стройки нанималось много беглых крепостных и всяких лихих людей: заработок хороший и жить можно артельно, при стройке. А самое главное то, что по тогдашним английским законам, если владелец не сыщет своего крепостного беглеца в течение года и одного дня, то тот становился свободным человеком, то есть – вольным. На ихних стройках кого только не было. Наряду с простыми людьми туда нанимались набожные высокородные дворяне и всякая там чистая публика из смирения тела и духа. Туда же ссылали граждан по суду отбывать наказание за незлостные преступления. Были на стройке и иностранцы - беглые рыцари-тамплиеры, которых во многих христианских странах Европы папы римские объявили вне закона. Короче говоря: разношёрстность полнейшая. Для того чтобы в любом месте узнавать своих товарищей, каменщики придумали тайные знаки и слова, которые стали называться «масонскими». Само слово «масон» - происходит от слова «mason» , что означает «каменщик». Для приобретения выгодных заказов, вольные каменщики зазывали в свои ложи знатных вельмож, лондонских дельцов и, конечно же, ихнее купечество. Понятное дело, что эти господа занимали в ложах самые почётные места и стали называться «умозрительными каменщикам». Эти ненастоящие каменщики использовали готовую организацию для своих целей: в первую очередь для возможности тайно собираться и обдумывать планы, как влиять на политику в своей стране, а потом и во всём мире. Всё это делалось исключительно в их личных целях. Они создали в ложах уже свои легенды и правила игры. «Каменщик» стал не просто каменщиком, а «строителем мира» и потому, таковым может быть любой человек. Все масоны – братья, хоть и из разных сословий, все как один готовы прийти на помощь друг другу. Ты читал у Дюма в «Трёх мушкетёрах» девиз: «Один за всех и все за одного»? Вот это самое и есть. Народ в ложи так и повалил. Пытливых прельщали науками и тайными знаниями, которые, якобы дал Господь избранным людям при своей земной жизни. Всем охота быть выше других и знать то, что другим неведомо. Других заманивали богоугодными делами и благотворительностью. И, что самое интересное – поначалу в масоны принимали исключительно благочестиво верующих во Христа людей. Но, время шло, и ложи потихоньку менялись. На смену обязательному христианству пришло поклонение законам природы, которые даровал людям Единый Архитектор мира. А потому, все религии и верования должны объединиться в одну. По-ихнему получается, что Христос и, прости Господи, какой-нибудь сатанинский языческий болван – одно и то же! Соблюдай их тайные клятвы и верь во что хочешь – вот до чего, голубчики, докатились. Наплодилось их по всему миру уже немало. Связаны они все одной верёвочкой и тянут друг дружки наверх. Приманка для грешного человека у них конечно большая: возможность стать членом мирового сообщества, которое якобы владеет сокровенными тайнами мира и которое даёт своему собрату возможность подняться повыше, и при этом дозволяет общаться на равных, как с братьями, с самыми титулованными особами и влиятельными людьми со всего света. Тут есть о чём задуматься! Ну а в наше время и вовсе эта братия возгордилась и манит людей тем, что тайной властью правит миром.
