– Ты хорошо подумал, прежде чем сделать это?
– Пустите меня, хире! - пискнул воришка. Это был совсем юный мерзавец из тех, что могут ткнуть кинжалом запоздалого пьяницу и затащить его под мост, но никогда не поднимутся против человека храброго и достойного.
– Надо бы выдавить тебе глаз, но мне недосуг. Убирайся! - велел Бофранк, и жалкий негодяй исчез в толпе.
Конестабль продолжал свой путь, то покрикивая, то беззастенчиво толкаясь. Сторонний наблюдатель сразу определил бы в нем человека высокого происхождения, коего невзгоды - временные или же постоянные, различия нет - обрекли на нужду. Как уже было сказано, одет он был не то чтобы бедно и даже со вкусом, но потертые обшлага рукавов, заплатанные полы, чиненые сапоги указывали на почтенный возраст всего одеяния. На голове Бофранк имел широкополую шляпу вроде тех, что носят рыбаки и портовые чиновники.
Он направлялся к оружейной лавке, расположенной почти посредине рыночной площади, в ряду таких же лавок, над входом в которые висели то необработанная заготовка для меча, то перекрещенные стрелы, то круглый старый щит, что уже не используют даже в кавалерии. Вокруг них стоял постоянный лязг - хотя кузницы находились не здесь, мастерам часто приходилось делать мелкий ремонт, затем в лавках имелись и тигли, и меха, и наковальни.
– Хире Баркильд! - позвал Бофранк, просунувшись в дверной проем лавки со щитом.
– Иду! Иду! - ответили изнутри, и в дверях по казался здоровенный человечище. Лицо его сплошь поросло черной бородой, голова же была, напротив, лысой, что церковный купол.
– Готов ли мой заказ? - спросил Бофранк.
– А, это вы, хире… - сказал здоровяк-оружейник, отирая тряпицей пот со лба. - Вчера еще был готов; отчего же не пришли?
– Недосуг, - не стал уточнять Бофранк, да оружейнику того и не надо было. Он пригласил Бофранка вовнутрь, но конестабль покачал головой:
– Там слишком душно. Обожду здесь.
Пока здоровяк ходил за заказом, Бофранка атаковал подлого вида торговец с лотком, на котором лежали лекарские травы и склянки со снадобьями.
– Не угодно ли лекарств, хире? - спросил он угодливо. - Здесь есть многое, чего вы не купите у других торговцев. Я имею своих людей за морем, и мне привозят редкие зелья! Притом никакой бесовщины! Никакой бесовщины!
Бофранк хотел уже сказать, что ему ничего такого не надобно, но здесь из-за плеча его появился сухощавый жизнерадостный человек с огромным носом.
– Что же это? - рассеянно спросил он, указав пальцем на сухой скорчившийся корешок, словно вынутый из костра.
– Это табрский корень. Если настоять его на воде, а потом воду смешать с двумя долями каменного масла, этой мазью можно излечить болезни суставов, гниль языка, коросту и бельмо. А вот, - торговец взмахнул толстостенным пузырьком, - настой катлебата, притом синего, а не розового, что произрастает везде.
– Дай, - грубо сказал носатый и изъял из горлышка пузырька пробку. Понюхав содержимое, он швырнул пузырек обратно, молвив:
– Да ты лжец.
– Отчего же? - надулся торговец, увидев, что вокруг уже собираются люди.
– Синий катлебат в растворе имеет запах столь резкий, что вызывает слезы и чихание. Розовый слабее и скорее душист, чем неприятен. Это же просто вода с травой, что растет в каждой канаве. Уверен, что и табрский корень, и все твои иные зелья оттуда же.
– Может быть, ты сам травник? Или лекарь? - насмешливо спросил торговец. - Где же твоя шапочка и мантия?
– Я не лекарь и не травник, но мошенника вижу сразу. Звать меня Проктор Жеаль, и я старший тутор Лабораторий Секуративной Палаты. А ты, мерзавец, отравляешь и обманываешь людей!
Собравшиеся вокруг поддержали эти слова сдержанным, но угрожающим гулом. Пугливо озираясь, торговец принялся выбираться из толпы, получая исподтишка тычки и оплеухи, пока кто-то не подставил ему ногу, и лоток с травами полетел в удачно напущенную ломовым конем лужу. Торговец почел за благо не подбирать его и пустился наутек со всею возможною скоростью.
– Славно! - сказал, смеясь, Бофранк. - Но ты опоздал; мы уговаривались встретиться чуть ранее.
И он показал Жеалю карманные часы.
– Ничего, ничего… Зато твой заказ готов. Уж не знаю, по сердцу ли тебе будет мое изобретение, но давай войдем внутрь и посмотрим. Не думаю, что это надобно делать прилюдно.
В лавке оружейника пахло каленым металлом и едкими кислотами. Баркильд как раз собирался вынести свое изделие, но Жеаль остановил его:
– Не нужно, мастер. Давайте примерим прямо тут.
Пожав плечами, оружейник выложил на верстак, сплошь прожженный каплями олова, две перчатки. Перчатки, и это Бофранк увидел сразу, необычные: они плотно надевались на руки, укрепляясь специальными тонкими ремешками, а на ладонях имели еще ремешки и металлические пазы.
– Словно старинные доспехи, - заметил он с улыбкою.
– Что в том дурного? Зато смотри, на что они способны. - И Жеаль ловко вдел в пазы на перчатках ранее взятые у Бофранка кинжал и пистолет. - Теперь надень.
Конестабль надел и обнаружил, что может держать левою рукою кинжал, а правою - пистолет столь же уверенно, как и ранее, хотя нынче он не имел ни малого пальца на левой, ни большого - на правой.
– Есть неудобство, и ты его, конечно же, увидел, - продолжал Жеаль. - Я говорю о том, что прежде ты мог выхватить пистолет или кинжал сразу же по надобности, а теперь должен укреплять их заблаговременно. Но ты человек дальновидный и заранее знаешь, где будет неприятность. Еще смотри: вот здесь можно немного переменить зажимы, и вместо пистолета ты будешь держать шпагу. Хотя, полагаю, со шпагою ты управляться так же, как раньше, не сможешь, и против серьезного бойца я бы выходить тебе не советовал.
– Стало быть, всего лишь два заряда и кинжал теперь хранят меня.
– Не два, мой друг Хаиме, не два! - возликовал Жеаль. - Признаться, я сам не ведал о том, но только вчера мой знакомый таможенный чиновник приехал из-за моря и привез совершеннейшее чудо. Вначале я - а тебе ведомо мое корыстолюбие! - хотел припрятать подарок для себя, но потом решил, что тебе он куда нужнее. Вот, посмотри же.
На верстак лег сверток мягкой ткани; по тяжелому стуку Бофранк предположил, что в нем нечто металлическое. И верно - то был пистолет, но не такой, как привыкли видеть здесь, а необычного образца, с одним стволом, к коему примыкал железный барабанчик, уже снаряженный пулями. С восторгом конестабль обнаружил, что таковых в барабанчике помещается целых семь!
– Дивно! Дивно! - сказал и мастер, смотрящий через плечи своих гостей. - Не видел такого, хотя говорили, что есть умельцы, творящие сие. Но не произойдет ли заклинивания в трудный момент?
– Так и шпага может сломаться или порох не вспыхнуть, - обидевшись, отвечал Жеаль. - Вот, кстати: порох тут не снаряжен открыто, а упакован внутрь специальных гильз, в кои наглухо вставлена пуля. При помощи специального механизма происходит удар, воспламеняющий порох, и - бах!
– Спасибо тебе, мой дорогой Проктор! - искренне сказал Бофранк, уже прилаживая пистолет к перчатке. Жеаль только улыбнулся и вдобавок передал ему мешочек с запасными зарядами, наказав держать в сухом месте, но не у огня.
– Если вы не возражаете, я могу тут же купить ваше старое оружие, - предложил любезный оружейник, но Бофранк отказался.
– Не столь уж он дорог в денежном измерении, но знаю я одного человека, что уже пользовался им весьма достойно, и, кто знает, вдруг воспользуется еще.
Само собой, этим человеком был верный Аксель, но конестабль не стал раскрывать его имени присутствующим.
Расплатившись с оружейником - вышло дорого, но Жеаль с радостью одолжил Бофранку нужную сумму на неопределенный срок, - приятели направились в небольшую харчевню. Помещалась она недалеко от рынка, как и множество подобных, и осторожный человек хорошего достатка сроду не пошел бы сюда, но не таковы были Бофранк и Жеаль. Их там знали, и хозяин - совершенно гадкого вида, с одним глазом и рассеченной губою - тут же согнал с единственного столика, расположенного у окна, где имелся приток свежего воздуха, компанию оборванцев. На довольно чистой посуде тотчас принесли мясные и рыбные закуски, пиво и - для Жеаля - большую глиняную трубку, как те, что курят бородатые торговцы коврами и пряностями из Каудейры.
– У меня к тебе есть довольно странная просьба, - сказал Бофранк, ковыряя вилкою рыбный хвост.
– Неудивительно - все твои просьбы ко мне странны. Что же теперь?
– Ты не мог бы узнать для меня, какова была судьба Волтца Вейтля?
– Не стал бы на твоем месте ворошить эту историю, - вздохнув, отвечал Жеаль. - Но помогу; как обычно, на то требуется время, и я сам скажу тебе, как только узнаю.
– Я был бы благодарен тебе. Знаешь, я чувствую свою вину в судьбе - несомненно, ужасной судьбе! - этого несчастного молодого человека.
