– Я не шучу, – заявил лейтенант-детектив, едва Рэдмонд отошел подальше. – Вам лучше уйти.
– Почему? Потому что это не место для приличной девушки? – с высокомерным негодованием отбрила я. – Пари держу… – Тут я примолкла, внезапно испугавшись того, что рвалось у меня с языка. А потом желание подкусить «Фрэнка» взяло верх, и я договорила: – Держу пари, вы бы нисколько не удивились, столкнувшись здесь с Одалией. Жаль вас разочаровывать, но она уже ушла – на всю ночь. И ее спутник показался мне весьма интересным джентльменом.
Лейтенант-детектив, похоже, удивился, однако не был обижен или разозлен. Он как-то странно поглядел на меня.
– Нет, Роуз, вы не поняли. – Он обхватил меня рукой за талию и развернул так, что мы оба теперь видели дверь. – Сегодня намечается рейд, не хотелось бы, чтобы вас тут застигли. – Он произнес эти слова очень тихо и внятно, как бы побуждая меня сосредоточить внимание на том, что происходило вокруг. И я вдруг заметила с дюжину угрюмых мужчин – они явно принадлежали к одной группе, но рассыпались по всему помещению и осматривались с напускным безразличием. Теперь-то я поняла, о чем хотел предупредить меня лейтенант-детектив. – Мы и так слишком задержались: сейчас перекроют вход и подадут сигнал. Нужно вытащить вас отсюда.
Вытащить меня? С какой стати он взялся мне помогать? Я-то думала, он охотнее бросит меня за решетку да еще и посмеется. Но, прежде чем я осмыслила, что происходит, лейтенант-детектив ухватил меня за плечо и потащил через всю комнату. Я отчаянно завертела головой, высматривая Гиба или Рэдмонда, – они-то заметили переодетых полицейских? Те уже занимали стратегические позиции по углам. У самой двери я сообразила, что лейтенанту-детективу придется как-то объяснять мое появление.
– Постойте, – сказала я, припомнив секрет, который Одалия показала мне в прошлый раз, когда мы тут проводили вечер. – Есть другой выход.
Лейтенант остановился и кивнул. Хватка слегка ослабла, но моего плеча он не выпустил и двинулся за мной в комнатушку позади основного зала.
Правда, проникнув туда, лейтенант-детектив оглянулся на меня с неудовольствием: комнатушка была маленькая и тесная, от пола до потолка застроенная полками, а на полках – бутылки без маркировки.
– Господи, Роуз, к чему это? Времени нет.
– Погодите. – Я подошла к стене, поискала пустую бутылку, которую показала мне Одалия. Вынула ее, заглянула в брешь – ничего. Вынула вторую.
– Роуз!
– Ага! – За последней бутылкой оказалась скрытая рукоять.
Я ухватилась за нее и потянула, но рукоять не шевельнулась. Легкий озноб паники пробежал по телу. Я рванула сильнее, и она поддалась, стеллаж с бутылками покорно и невесомо повернулся на двух мощных крепких петлях. Я оглянулась на лейтенанта-детектива. В темноте я видела его глаза, огромные как блюдца, – он с изумлением глядел на распахнувшийся перед нами запасной выход.
– Полагаю, этого следовало ожидать. – Он встряхнулся и снова принял командование. – Ну, пошли! – Ухватил меня за локоть и шагнул в темный коридор.
– Я не знаю толком, куда он ведет.
– Куда бы ни вел, лишь бы подальше отсюда.
Я была в платье Одалии, с короткой плиссированной юбочкой-матроской, а за ней тянулся шлейф газа, и, когда полка с бутылками вставала на место, газ вспорхнул, угодил точно в щель, и его там зажало. Слишком поздно я попыталась освободиться – защелка уже опустилась с громким стуком.
– Моя юбка! – пробормотала я во тьму.
Лейтенант-детектив достал из пиджака зажигалку, поднял над головой и обозрел положение вещей. Вместе мы поискали, как открывается дверь, но с нашей стороны не оказалось ни ручки, ни щеколды.
– Ладно. Хм. Ну что же. – Он вздохнул, глянул на мою юбку, потом мне в глаза. – Вы уж меня извините.
– За что извинить?
Вместо ответа он вытащил складной нож и ловко, щелчком, его раскрыл. При виде острого лезвия я непроизвольно отшатнулась, вжалась в стену.
– Спокойно! – Лейтенант ухватил меня за юбку, поближе к тому месту, где ее зажало дверью, и одним резким ударом рассек ткань. Видимо, отточен нож был на совесть: ткань распалась легко, словно тонкий лист бумаги. Я была свободна. Остаток юбки опустился мне на бедра – уцелел только нелепый клинышек, едва ли прикрывавший ягодицы. – Жаль, – произнес лейтенант-детектив, изогнув губы в странной улыбке – подобной я никогда у него не видала. – Славное было платьице.
– Не мое. Это Одалии, – выпалила я.
– А! Ну что ж, пойдем?
По тайному коридору мы пробирались в молчании, огонек зажигалки лейтенанта-детектива освещал нам путь, нелепые длинные тени, отбрасываемые нашими фигурами, колебались на стенах, пародируя идущих. Наконец мы добрались до деревянной двери. Лейтенант-детектив отодвинул задвижки, открыл замки, доступные только изнутри, и влажное дыхание раскаленной летней ночи обдало нас жаром. Из тайного тоннеля мы вышли в какой-то безликий проулок. Я понятия не имела, где мы оказались.
– Хитро, – оценил лейтенант-детектив, осмотрев дверь, через которую мы только что вышли. – Все запирается изнутри. Можешь выйти, но войти не сумеешь. Правильный потайной ход.
– Похоже, вы восхищаетесь этими ухищрениями, – заметила я.
– Вот именно.
– Сегодняшний рейд организовали вы? – задала я вопрос.
Лейтенант-детектив поглядел на меня – пристально, в глаза, несколько долгих мгновений. При свете полной луны я видела и холодный чистый блеск его глаз, и восковую гладкость шрама поперек лба – кожа словно переливалась в серебристом свете.
– Нет, – сказал он и пожал плечами. – Я ничего против подобных заведений не имею.
Я молчала, и он продолжал, вдруг заторопившись, спотыкаясь на словах:
– У меня, вообще-то, имеется теория. – Брови его взлетели тревожно, будто он надумал совершить государственную измену и сам был ошарашен собственной отвагой. – Теория моя, видите ли, такова: обществу подобные заведения на пользу. Места, где можно выпустить пар, понимаете? Сухой закон неразумен. Он превращает граждан в преступников.
Повисло молчание, плечи лейтенанта, которые он распрямил было, произнося свою речь, вновь поникли. Мне кажется, мой следующий вопрос он угадал прежде, чем я его задала:
– Так почему же?..
– Почему я принял участие в сегодняшнем рейде?
Я кивнула.
Он пожал плечами, уставился куда-то в конец проулка.
– Не знаю. – И снова поглядел на меня, помедлил, будто обдумывая то, что собирался сказать. Потом усмехнулся почти виновато и взмахом руки указал на мою изувеченную юбку: – Вероятно, подумал: а вдруг прекрасная девица попадет в беду и ей понадобится моя помощь?
А это уже флирт. С какой стати лейтенант-детектив со мной заигрывает, я не поняла и несколько удивилась – а еще больше удивилась, когда, выпалив эти слова, он опустил глаза и смущенно зашаркал ногами. Он как будто всерьез… нет уж, я никак не могла поверить, что он всерьез. Настоящая леди проявила бы интерес и даже сочувствие к этим неловким намекам, сколь бы неуклюжи они ни были, но я повела себя иначе. Вынуждена сознаться, что при этом признании меня охватила хищная радость кошки, наткнувшейся на раненую полевку.
– Ах да, разумеется. Забыла поблагодарить вас за то, что испортили мое платье. – Вышло даже саркастичнее, злее, чем я хотела, но вместо извинения я довершила насмешку, изобразив маленький издевательский книксен.
– Платье Одалии, – не менее воинственно поправил он меня.
Я замерла, еще не выйдя из реверанса, и злобно зыркнула на него – а он столь же злобно в ответ. Наши взгляды встретились вновь, но на этот раз во вспышке яростного, добела раскаленного гнева. И так мы стояли, словно окаменели в серебряном свете луны, превратились в мраморные статуи, застигнутые в полуоскале. А потом – тоже странно – сведенные мышцы наших лиц синхронно расслабились и на обоих лицах проступили зеркальные отражения улыбки. Я с изумлением услышала собственный смех, вторящий смеху лейтенанта-детектива.
Когда же смех улегся, я остро ощутила близость лейтенанта-детектива – он подступил ко мне почти вплотную. Я инстинктивно подалась назад.
– Мне пора домой. Доставить Одалии печальную весть о ее платье, сами понимаете.
Я вдруг заторопилась проститься и уйти, не только потому, что рядом с лейтенантом-детективом ощущала неловкость, но и потому, что опасалась, как бы он не вздумал меня провожать. К тому времени весь участок знал, что мы с Одалией живем вместе, однако я предпочитала держать в тайне и местоположение, и роскошь нашего отеля. Отнюдь не хотелось все испортить, выдать наш секрет лишь потому, что глупый молодой детектив строит из себя джентльмена.
– Я так понял, что она… хм… вы же вроде бы сказали, что у нее есть на сегодняшний вечер развлечение.
