Химик-самоучка был на седьмом небе от счастья, получив аппарат Марша. Но, увы, и этот прибор не оправдал его надежды – следы мышьяка не выявлялись. Но Борис Аристархович не мог отказаться от своего убеждения: многие из внезапно умерших – отравлены. Он стал сомневаться: а не достался ли ему неисправный аппарат? И как раз в это время по городу пошли разговоры, связанные с кончиной самого богатого промышленника Федосова. Говорили о том, что Федосов много пил, у него болела печень, потом наступило резкое ухудшение, сильные боли – и смерть. Врачи определили раковую опухоль, но вскрытие не делали – родственники не разрешили. Упорные же слухи утверждали, что Федосов был отравлен, многие этому верили. Борис Аристархович поверил в это безоговорочно и понял – вот он, его настоящий шанс. В теле отравленного промышленника он обязательно найдет следы мышьяка! Нужно было только добраться до этого тела…
Бориса Аристарховича обнаружили кладбищенские сторожа ночью, когда он разрывал свежую могилу Федосова. Сначала его приняли за обычного мародера, снимающего с богатых покойников перстни, часы и даже костюмы. Но когда в полицейском участке проверили саквояж, который был с ним, и нашли медицинские инструменты для вскрытия – вызвали следователя. Следователю Борис Аристархович рассказал все, без утайки… Дело это наделало большого шуму в городе, о нем писали газеты. Обвиняемый вызывал и жалость, и омерзение, но и уважение к своему фанатичному увлечению. В его самодельной лаборатории побывали именитые химики и признали, что у этого человека несомненные способности к науке и исследованиям. Были некоторые сомнения в его психическом здоровье, но они не подтвердились. В конце концов суд присудил Бориса Аристарховича к трем месяцам наказания, которые он и отбыл в тюрьме. Вернувшись, он вновь пошел работать к Келецкому регистратором, продолжил свои опыты в домашней лаборатории. Но теперь заниматься поисками следов мышьяка у него не было возможности, и он переключился на исследования почвы, пыли, бумаги, тканей… Помогал, как и раньше, «химичить» Келецкому-старшему. Молодой контрабандист Виктор Келецкий тоже обращался иногда к нему за консультациями: чем, например, можно разбавить табак или какао-порошок, чтоб это было и незаметно, и безвредно…
Когда Виктор Келецкий начал изготавливать фальшивые деньги, он очень скоро вспомнил о Борисе Аристарховиче. Он не боялся довериться химику – слишком давно и хорошо знал его. Этот человек не пойдет доносить властям не только из-за давней дружбы и привязанности, не только из-за щекотливых махинаций, проводимых вместе со своим начальником. Виктор подозревал, что подобные вещи скользят мимо сознания и сердца Бориса Аристарховича, почти не задевая их! Главное для этого человека – его опыты, его исследования: ради них он пойдет на все, не думая о моральной стороне дела. Потому Келецкий-младший почти не сомневался, что «подцепит на крючок» Бориса Аристарховича, сделает его своим сообщником. И не ошибся. Тот сразу же увлекся идеей – со своей точки зрения, конечно. Стал сразу прикидывать, какие типы бумаги употребляются в кредитных билетах, в банкнотах – отечественных и зарубежных, какими химикатами пропитываются… Виктор пообещал ему, что у него будет прекрасная лаборатория, все необходимое для исследований, и Борис Аристархович без колебаний согласился переехать в любое место. Для него главным было – возможность экспериментировать. Ничто другое не удерживало его, ведь семьи у него никогда не было.
Виктор приобрел себе прекрасного помощника. Борис Аристархович, по своей привычке, стал подолгу просиживать в библиотеке, перелистал груды книг, нашел много полезных сведений и для себя, и для самого Келецкого. Например, фундаментальный труд под названием «История бумажных денег», где большой раздел был посвящен именно изготовлению фальшивых денег. Поразительно, но в этой книге подробно описывались и тонкости незаконного «производства», и промахи, и ошибки, на которых «горели» фальшивомонетчики. Виктор проштудировал этот раздел с бумагой и карандашом, говорил Борису Аристарховичу, смеясь:
– Это же самое настоящее руководство для нас с вами!
Не менее интересной оказалась и книга австрийца Ганса Гросса, изданная в переводе лет десять назад. Она называлась «Руководство для судебных следователей, чинов общей и жандармской полиции и др.». В ней имелись разделы для химиков, физиков, в которых Келецкий тоже нашел много интересного и для себя…
В Курске фальшивомонетчики попробовали свои силы, поверили в себя. Но по-настоящему дело развернулось на фабрике под Москвой. Больше года работали они здесь, фальшивые банкноты и кредитные билеты гуляли по всей стране. У Келецкого появились агенты, которые приезжали не только из разных городов России, но и из-за границы. Потому что он начал выпускать, еще понемногу и очень осторожно, швейцарские франки и американские доллары. Их вывозили в Европу и соотечественники, и несколько иностранцев, с которыми Келецкому, через Лапидарова, удалось установить связь.
Келецкий оказался хорошим знатоком человеческой натуры: все его сообщники трудились на совесть и прекрасно хранили тайну. Они были уже людьми обеспеченными и хорошо знали: поработают еще три-четыре года и смогут жить спокойно и в достатке до конца жизни. Именно так рассчитал Келецкий, именно так он и собирался поступить. Нет, он с самого начала не планировал остаться фальшивомонетчиком всю жизнь… Хотя, честно говоря, дело его увлекло по-настоящему! И все же он прекрасно понимал, что долго рисковать опасно. Он много думал о своем будущем и связывал его с Американским континентом. Это была его цель: собрать капитал и уехать в Америку. Без денег там, как и везде, трудно. Но с хорошими деньгами именно в Америке можно быстро сделать огромные деньги. А Виктор хотел стать настоящим миллионером. Уже сейчас на его анонимном счету в одном из швейцарских банков лежал очень приличный капитал. Когда он его увеличит втрое, вот тогда свернет дело и отбудет в Америку…
Первый неприятный срыв случился тогда, когда дело под Москвой шло полным ходом. С грузом фальшивых долларов был арестован один из агентов-иностранцев. Это был известный человек в мире спорта – голландский велосипедист ван Коллем. Келецкий так и не смог узнать, что же произошло. Может быть, голландца выследили? Тогда им угрожает реальная опасность! Хотя… Ван Коллем знал только одного Лапидарова, а Лапидарову неизвестно, где производятся фальшивые деньги и кто этим занимается. Лапидаров знает только организатора – самого Келецкого. И, просчитав все это, Виктор «исчез».
Недалеко от стеклодувной фабрики находилась частная психиатрическая больница доктора Добровольского. Это было дорогое заведение, и его клиентами становились лишь богатые и знатные люди. Естественно, им гарантировались конфиденциальность, тайна болезни, нерушимый покой. Вот там-то и объявился новый пациент Виктоˆр Лансен – молодой отпрыск обрусевших французских аристократов. И документы, и рекомендательные письма, и история болезни у него были в полном порядке – их ведь изготавливал не кто-нибудь, а Степан!
Обследовав молодого и очень симпатичного пациента, доктор Добровольский вполне согласился с первым диагнозом – «невроз страха» – и добавил еще свои выводы: «необычное соединение беспредметного страха, не направленного на какой-то определенный объект, и житейского страха в виде боязни замкнутого пространства». Новый клиент был вполне платежеспособен, и доктор предоставил в его распоряжение одну из комфортабельных комнат своей больницы, назначил курс лечения. После долгой беседы-обследования доктор и пациент пришли к соглашению, что Виктоˆру совсем необязательно круглые сутки находиться в клинике, под наблюдением санитаров. Его недомогание нуждается в контроле и лечении, но не требует ограничений в действии. А покидать ненадолго стены больницы, если у него будет такое желание, даже полезно: главное, чтобы он оказывался на месте ко времени процедур…
Идея с больницей оказалась просто отличной! Келецкий и в самом деле «исчез», найти его было бы невероятно трудно. И в то же время он постоянно наведывался на фабрику, контролировал работу, которая не прекращалась. А вот Лапидарову он о себе не давал знать. Тот был опытным и прожженным махинатором, сам должен был догадаться, что Келецкий скрылся и выжидает. Если Лапидаров будет арестован, он, даже захотев, не сможет выдать главаря. Если же все обойдется – Келецкий сам найдет Лапидарова. Надежды на то, что беда пройдет стороной, у Виктора были. Ведь арестованный голландец так удачно погиб в железнодорожной катастрофе, когда его, под охраной, перевозили из Одессы в Санкт-Петербург! Возможно, он вообще ничего не успел рассказать! Время шло – фабрика работала, Лапидаров оставался на свободе. И Келецкий скоро вновь с ним связался, вновь заработала агентурная сеть…
