Она стащила замшевую перчатку, сложила ладонь козырьком, чтобы защитить глаза от солнечных лучей и лучше рассмотреть фигуру. Надо было прихватить с собой бинокль, хотя бы театральный!
Нет, человек на каменном карнизе, даже в облегающей спортивной амуниции, выглядел гораздо более коренастым, чем сыщик. Потом, у него были усы – наверняка очень пышные, раз их возможно рассмотреть с такого расстояния, за плечом у спортсмена болтался альпеншток и длинноствольное ружье. Обычный любитель острых ощущений – рассчитывает забраться в лесную глушь, чтобы сделать пару браконьерских выстрелов. Таких типов полно даже в благословенной альпийской провинции!
Он не заслуживал дальнейшего внимания, Ирэн переключилась на две фигуры, приближавшиеся к водопаду со стороны Майрингена. Тот, что был ростом пониже, оживленно жестикулировал, пытаясь в чем-то убедить высокого и сухопарого джентльмена с трубкой. Через руку джентльмена была перекинута крылатка, он сохранял полнейшую невозмутимость.
Ирэн в отчаянии топнула ножкой – несколько камешков с шорохом скатились с горной тропки вниз – и сжала кулак: Шерлок Холмс! Сэр! Ну почему, почему вы повсеместно таскаете за собой этого враля и лицемера Ватсона? Доктор тоже хорош – не сидится ему среди клистиров и порошков, бегает за сыщиком как мистер-собачий-хвост! Шерлок, останьтесь же наконец в одиночестве, чтобы бедная леди могла сказать вам всего несколько слов, очень важных слов!
Чтобы не расплакаться, она посмотрела вверх, призывая в союзники сверкающие горные пики, пушистые облака и неправдоподобно лазурный небесный свод. Вселенная тут же пришла ей на помощь – по тропинке к водопаду мчался мальчишка-посыльный в униформе небольшого отеля «Англия», в котором остановились неразлучные компаньоны. Посыльный размахивал белым конвертом.
Доктор вырвал письмо из его рук, прочитал, беспокойно обменялся со спутником парой коротких реплик, подхватил тяжелую трость и свою охотничью двустволку, зашагал следом за мальчишкой – они возвращаются в Майринген!
Холмс остался у водопада один, аккуратно уложил крылатку на большой валун, прижал альпенштоком, прошелся взад-вперед по краю бездны, заглянул вниз, несколько раз повел плечами, как будто разминаясь. Он кого-то ждет!
Ее! Конечно, Ирэн каждое утро гуляет у водопада с собакой, Холмс знает об этом и отправил навязчивого компаньона восвояси, чтобы они могли встретиться и поговорить. Надо как можно быстрее попасть туда – вниз! Ирэн свесилась вниз так, что едва не сверзилась в пропасть, закричала:
– Холмс! Мистер Холмс! – но ветер уносил ее слова.
…Темная тень материализовалась из водяного пара и черного массива скалы и двинулась к Холмсу. Паук! Профессор Мориарти!
Ирэн видела его собственными глазами – в ужасе она наклонилась, схватила подвернувшийся камень и со всей силы швырнула вниз. Он скатился, обрушив целую компанию собратьев поменьше, они с шумом осыпались прямо за спиной Холмса. Сыщик оглянулся и оказался лицом к лицу с Пауком.
Профессор рассчитывал справиться со своей жертвой без всякого оружия, его цепкие паучьи пальцы сомкнулись на горле Холмса. Ирэн закричала – эхо рассыпало звуки над ущельем: Мориарти посмотрел вверх, отвлекся всего на миг. Но Холмсу оказалось достаточно этого времени, чтобы нанести секретный удар по системе «барицу» под ребра противника, ослабить хватку, согнуться – они балансировали по самому краю, уже невозможно было различить их тела, они слились в напряженный темный ком, который неотвратимо сползал в самое жерло пропасти…
Ждать дальше было немыслимо! Ирэн бросилась вниз, не разбирая дороги – торопливо нащупывала ступней устойчивые выступы, ветки хлестали ее по лицу, колючие кустарники, за которые она цеплялась, насквозь протыкали замшевые перчатки и впивались в кожу, острые зубцы камней выдирали целые лоскуты бархата из пышных велосипедных бриджей, лента на шляпе развязалась, ветер сорвал ее головной убор и швырнул в пропасть.
Наконец она почувствовала под ногами устойчивую почву, она не могла опоздать! Не могла!
Смотровая площадка была пуста, только вой и брызги воды поднимались над пропастью, отчаявшаяся леди бросилась к самому краю – туда, где пальцы в черных кожаных перчатках цеплялись за камни в последней попытке спасти жизнь.
Кто из них уцелел в смертельной схватке?
Ирэн не знала. Она опустилась на колени, зажмурившись, подползла к самому краю и заставила себя открыть глаза: кажется, там, ниже, светлое пятно – бежевый жакет в мелкую клетку, коротко остриженный затылок…
– Холмс… Мистер Холмс, – робко позвала она. – Вы живы?
Пальцы в перчатках чуть заметно пошевелились. Одной рукой она схватила сыщика за запястье, другой – за воротник пиджака, потянула к себе что было сил:
– Ну же… выбирайтесь оттуда, Холмс, черт бы вас подрал!
Там, внизу, в быстрых горных струях, полоскался черный шелковый плащ – последнее, что оставил миру преступный гений профессора Мориарти.
– Помогите же мне, Холмс… умоляю… – Ирэн удалось перехватить руку сыщика у локтя, он, ощутив помощь, оттолкнулся ногами от каменной стены, перевалился чрез край обрыва, тяжело дышал. По щекам Ирэн катились крупные слезы, одна упала на мертвенно-бледное лицо Холмса – силы оставили его. Ей удалось еще немного оттащить спасенного от края обрыва, коснулась губами лба – он был холодным как кусок льда! Похлопала по щекам в надежде вернуть к жизни, но все было тщетно.
Его может спасти только врач. Срочно, немедленно…
Она бросилась бегом по тропинке – не помнила, сколько пробежала, когда столкнулась с небольшой процессией, двигавшейся со стороны Майрингена. Впереди почти бежал доктор Ватсон, за ним следовали седовласый Питер Штайлер-старший, хозяин отеля «Англия», тот самый мальчишка, двое крестьян и швейцарский полисмен.
– Туда, – она указала в направлении водопада. – Доктор, скорее! Он умирает…
На бегу мистер Ватсон рассказал, как некто вызвал его в гостиницу подложным письмом к несуществующей англичанке, якобы находящейся в последней стадии чахотки… Тут доктор замолчал и замер как вкопанный.
Полянка была пуста!
– Но только что, минуту назад он лежал здесь! – Ирэн рухнула на колени, принялась разгребать руками зеленые стебли. – Посмотрите сюда, доктор Ватсон, вот трава примята, вот пуговица. Пуговица от его хлястика…
Она подняла руку, сжимая пуговицу – на руке была кровь, мистер Ватсон опустился рядом с ней, тоже стал разглядывать растения и скудную почву, на которой они ухитрились произрасти:
– Конвульсивные движения в бессознательном состоянии могли привести к тому, что раненый свалился вниз… – Ирэн в ужасе охнула. – Холмс был серьезно ранен?
– Ранен? Только ссадина на щеке… думаю, он поцарапался о камни…
– Но здесь слишком много крови! Так… фрагменты тканей… очень похоже на раздробление конечности… Ага! Вот и пуля – прошла насквозь и застряла в песке. – Ватсон поднялся, отряхнул песок и сухие травинки с колен и протянул пулю полисмену.
Тот взвесил улику на ладони, повертел так и эдак, что-то заметил по-французски. Хозяин отеля перевел для англичан:
– Говорит, пуля похожа на револьверную, единственно, смята она странно…
Ирэн прижала руки к щекам и разрыдалась – страшная догадка стремительно превратилась в уверенность:
– Духовое ружье! Я видела, как человек карабкался по карнизу – там. – Она махнула рукой в направлении серых камней. – У него было ружье… Это моя вина! Только моя! Нельзя было бросать здесь Холмса одного!
– Нет, мисс Адлер… – горько вздохнул Ватсон. – Останься вы здесь, сейчас мы оплакивали бы сразу две смерти – не только моего дорогого друга Шерлока, но и вашу…
Он поднял с камней крылатку Холмса и укутал в нее мисс Адлер – ее била мелкая нервная дрожь, из складок плотной ткани на траву выскользнул свернутый листок.
– Что там? – встрепенулась Ирэн.
– Записка… прощальная записка мистера Холмса…
Земля стала мягкой как пух, потом смешалась с облаками, клубами пара и брызгами воды, уплыла из-под ее ног – Ирэн лишилась чувств.
Она не рухнула в пропасть только потому, что доктор Ватсон успел подхватить ее под руки, крикнул хозяину отеля:
– Эй, Штайлер, помогите же! Надо как можно быстрее доставить леди в Розенлау…
« Дорогой мой Ватсон,
Я пишу эти строки в надежде на ваше добросердечие и прощение.
План поимки профессора Мориарти, к которому я решился прибегнуть, не нашел бы вашего одобрения. Но суть его проста и очевидна – наша взаимная ненависть настолько сильна, что даже в самую критическую минуту возможность убить меня была для него важнее собственной безопасности.
