квартире наводить не стал.
Очевидно, что визит нанесли не официальные следственные органы. И не Филин. Других, имеющих отношение к милиции, в банде Ферзя не было. Возможно, москвичи прислали своего человека. Вряд ли действующего сотрудника, скорее всего, бывшего сыскаря. Возможно, «наследившего». Надо заглянуть к Курочкину, в райотдел, посмотреть ориентировки. А потом наведаться в общежитие к доктору и его подружке. Тетрадь с каждой минутой растет в цене.
В кабинете Сергеев снял Колину куртку, под которой оказался импровизированный бронежилет из двух алюминиевых раздаточных подносов, позаимствованных в столовой партшколы. От пули подносы не спасли бы, но могли остановить нож или ослабить удар. Белорецкий уехал на вызов, и Андрей, воспользовавшись его отсутствием, устроился в единственном в кабинете потрепанном, но удобном кресле. Прикрыл глаза и погрузился в размышления.
Если рыба не клюет, значит, либо наживка непривлекательная, либо рыбы в водоеме нет. В привлекательности наживки Андрей не сомневался. Бандиты упорно за тетрадью гонялись, и ее появление в милиции в их планы явно не входило. Что остается? Бандиты внезапно куда-то исчезли, либо у них появились другие, более важные проблемы.
Додумать мысль до конца не удалось: вернулся Белорецкий со стажеркой, чаем, пряниками и новыми одесскими анекдотами. После третьего стакана Андрей почувствовал, что жидкостью переполнен и больше не в состоянии смеяться над анекдотами: чай может излиться наружу. Извинившись, он сел за рабочий стол, придвинул кипу карт и дал себе страшную клятву не вставать с места, пока не проверит последнюю.
Но руководитель, пусть даже скромного масштаба, себе не принадлежит. Сначала пришла профсоюзная начальница Ирина Пархомова и слезно попросила посмотреть протокол совместного заседания комитетов «Скорой» и автобазы, на котором разбиралось дело водителя Башкова.
– Копию протокола из райкома запросили, – объяснила она. – Андрюша, будь другом, проверь, чтобы все было грамотно и литературно. У тебя талант, лучше тебя в стенгазету никто не пишет.
После такого комплимента Андрей не смог от просьбы отказаться, тем более с профсоюзом надо дружить.
– Когда сделать надо? – спросил он.
– Вчера! – Пархомова смотрела на Андрея с самым невинным выражением своих разноцветных глаз: левый коричневый, правый зеленый.
С протоколом удалось справиться быстро, но прибежала Лидочка из приемной.
– Сергеев! У вас телефон постоянно занят. Тебя Валерия Ивановна ждет!
Андрей показал глазами на Белорецкого, затеявшего длинный научный спор с заведующим кардиологией сороковой больницы, отодвинул карты и отправился в кабинет главного врача, гадая, зачем начальству понадобился.
Валерия Ивановна вела себя в высшей степени загадочно. Отводила взгляд, интересовалась здоровьем родителей, предлагала чай, на который Сергеев уже не мог смотреть. Как будто не решалась начать сложный разговор. Все это было странно, и Андрей всерьез забеспокоился.
– Андрей Леонидович, – впервые за встречу Теплая посмотрела Сергееву в глаза, – какие у вас отношения с Шуровой Оксаной Викторовной?
Вопрос застал врасплох.
– Нормальные, – пробормотал Андрей, чувствуя, что краснеет.
Теплая взяла в руки лист с синим штампом в левом верхнем углу. Андрей успел прочитать только первую строчку: «Министерство внутренних дел».
– Андрей Леонидович, – в тоне главного врача зазвучали официальные ноты, – поступил сигнал из милиции, что Шурова Оксана Викторовна проживает, не имея на то законных оснований и без регистрации, в вашей комнате в общежитии.
В кабинете повисло тяжелое молчание. Некоторое время Андрей собирался с мыслями. Решив, что врать и отпираться бессмысленно, подтвердил:
– Да, Валерия Ивановна. Оксана Шурова действительно в настоящее время проживает у меня.
– Вы состоите с ней в официальном браке?
– Пока нет. Но мы собираемся подать заявление.
– Андрей Леонидович, мне неприятно об этом говорить, но вы, заведующий отделением, член бюро ВЛКСМ, без пяти минут кандидат в члены КПСС, должны все понимать сами.
– Понимаю, Валерия Ивановна, и готов нести ответственность.
В эту минуту Андрей действительно был готов на все, вплоть до заявления «по собственному». Он даже достал из кармана ручку, но Теплая, что-то почувствовав, смягчила тон.
– Андрей, поймите. Вы еще совсем молодой человек. Не надо портить себе карьеру. Вот женитесь, тогда предоставим вам комнату на двоих, большей площади. А пока пусть Оксана Викторовна переедет обратно к маме.
Из кабинета главного врача Сергеев вышел с неприятным, брезгливым чувством, как будто прикоснулся к чему-то дурно пахнущему. Возвращаться к себе не хотелось, но с должности его пока не уволили и обязанности следовало исполнять. Белорецкого со стажеркой не было, видимо, уехали на новый вызов. Андрей сел за стол и с ненавистью в душе взял очередную карту.
«Быстро проверю, – решил он, – и пойду в общагу. Что-нибудь придумаем, может, снимем комнату или квартиру. Интересно, сколько это стоит?»
Трель городского телефона остановила производственный порыв доктора Сергеева. Звонил майор Синев, начальник неврологии военного госпиталя.
– Андрей, ты свободен? – спросил майор.
– Абсолютно, товарищ майор.
– Тогда давай ко мне. Интересный случай.
Майор Синев, невропатолог от Бога, часто приглашал молодого коллегу на интересные случаи. Делал вид, что ему важно мнение Сергеева, хотя Андрей был уверен, что Синев, педагог по призванию, просто проводит обучающий семинар на рабочем месте. Из этих импровизированных семинаров Андрей всегда выносил что-нибудь ценное, поэтому старался их не пропускать.
Разбор интересного случая затянулся. После осмотра пациента и обсуждения диагноза, как водится, поговорили о жизни. Андрей пожаловался на неприятный разговор с главным врачом. Майор достал коньяк.
– Переходи к нам, – убеждал он Сергеева. – У меня ставка старшего ординатора освободилась. Ты кто по званию?
– Лейтенант медицинских войск запаса.
– Сразу старшего получишь. Я с начальником госпиталя переговорю, дадим тебе квартиру. Будете с Оксаной спокойно жить и ни перед кем не отчитываться. И зарплата у нас выше.
Предложение было заманчивое. Андрей хотел его обсудить, но, посмотрев на часы, схватился за голову: восьмой час, Оксана, бедная, заждалась, нервничает после утренней истории. Извинившись, он обещал майору серьезно над предложением подумать, схватил портфель и побежал в общежитие.
«А может, и правда перейти в госпиталь? – размышлял он на ходу. – Хотя и «Скорую» оставлять жалко. Как-никак первые в стране неврологические бригады».
На входе вахтерша посмотрела на Андрея с видом заговорщика и поманила пальцем.
– Оксаны дома нет, – прошептала наклонившемуся доктору в ухо.
– Как нет? – оторопел Андрей.
– Она час назад к тебе пошла. Не встретились?
– Зачем пошла?
Вахтерша оглянулась и, убедившись, что никто не подслушивает, продолжила:
– Сигнал поступил, из милиции, что она проживает без регистрации. Комендант попросила ее выехать. Оксана пыталась до тебя дозвониться, не смогла, взяла вещи и ушла…
Десятый день после взрыва на станции Сортировочная.
Город С., гаражный кооператив «Ленинский»
Старшина патрульно-постовой службы Котов проработал в милиции более двадцати лет и нервы
