– Какая история?
– С призраками, – невозмутимо ответил Фендорж.
Жозеф воздел глаза к небу.
– Не думаю, что вас это заинтересует, молодой человек, – продолжал бывший латинист.
– С призраками ничего нельзя знать наперед, – пробурчал Жозеф и принялся что-то писать в своем блокноте, что позволило ему избежать недовольного взгляда.
– Мы вас слушаем, господин Фендорж, – вставил слово в разговор Виктор.
Адемар Фендорж прокашлялся и наклонился вперед.
– Господа, давайте вернемся в не столь отдаленное прошлое и окажемся в 1872 году в Атлантическом океане неподалеку от берегов Португалии. Старший помощник капитана американского трехмачтового судна только что заметил шхуну-бриг, маневры которой были совершенно беспорядочны. Он сообщает об этом капитану, который тут же бросается вдогонку. Расстояние между двумя кораблями сокращается. В окуляр подзорной трубы капитан видит, что на мостике брига никого нет. Этот факт его интригует – судно лежит в дрейфе, не видно ни рулевого, ни впередсмотрящего, на борту ни одной живой души, паруса спущены, подняты лишь стаксель и штормовой фок. Капитан приказывает старшему помощнику взять двух матросов и сесть в шлюпку. Они причаливают к борту брига и читают на корме название: «Мария Селеста. Нью-Йорк». Вы правда не хотите немного анисовки?
Виктор отклонил это предложение, Жозеф стал постукивать по зубам кончиком карандаша.
Адемар Фендонж сделал глоток, поставил рюмку и откинулся в кресле.
– На чем я остановился?
– На названии судна, красовавшемся на корме, «Мария Селеста, Нью-Йорк», – ответил Виктор.
– Ах да… Старший помощник и двое матросов поднимаются на мостик. Штурвал качается как бог на душу положит, то право руля, то лево руля. Старший помощник кричит: «Вам нужна помощь?» Ему никто не отвечает. Затем вместе с матросами осматривает судно. Стол в кают-компании заставлен блюдами, чай в чашках еще теплый. Нет только экипажа – он испарился.
– Что же произошло? – спросил Жозеф, позабыв о своих записях. – Почему люди эвакуировались с корабля?
– Было много гипотез, и всех я теперь не упомню… Бунт? Нет, никаких следов насилия обнаружено не было.
– Может, пираты?
– Воображение заводит вас в тупик, молодой человек, ведь пираты, по меньшей мере, забрали бы себе все ценное. Но ведь на корабле нашли серебро, драгоценности и куклу. Груз, а это тысяча семьсот бочонков горячительного, тоже остался нетронутым.
– Куклу? – воскликнул Виктор.
– Капитан взял с собой в плавание жену и дочь.
– Может, в результате бури на корабле возникла паника? – осторожно выдвинул предположение Жозеф.
– В тот день никакой бури не было и в помине.
– Кроме капитана с семьей, моряков было много? – спросил Виктор.
Фендорж стал считать по пальцам.
– Старший помощник, лейтенант, четверо матросов и кок.
– Что ни говорите, а десять человек не покинут корабль без серьезных причин!
– Согласен с вами, господин Легри, тем не менее, спасательную шлюпку так и не нашли.
– Ну и что, они просто пошли ко дну, – заявил Альфонс Баллю.
Жозеф испепелил его взглядом.
– К каким же выводам пришло расследование? Тайну раскрыли?
– Нет, эта загадка так и осталась неразгаданной.
Когда Жозеф с Виктором уже подходили к Сене, до их слуха донесся шум. Вокруг продавца газет собралась толпа.
– Покупайте «Матен»! Новое преступление анархистов! В воскресенье вечером в Монце выстрелом из револьвера в грудь убит король Италии Умберто I!
Жозеф с большим трудом отвоевал номер ежедневной газеты.
– Король присутствовал на вручении призов победителям соревнований по гимнастике. Когда он садился в карету, какой-то незнакомец сделал в него три выстрела. Цареубийцу зовут Бреши, толпа чуть не растерзала его на месте. Это тридцатичетырехлетний ткач, родился в Тоскане, люто ненавидит монархический режим, – резюмировал он. – Теперь я понимаю, почему в Елисейском дворце отменили праздник в честь шаха.
– Анархисты возвращаются, мир мчится навстречу своей погибели! – взорвался какой-то господин в монокле.
– Когда править народами станет некому, все пойдет ко дну! – предрек торговец цветами.
– Что вы об этом думаете, Жозеф?
– Лично мне вся эта внешняя политика надоела до чертиков. Газета предрекает, что восшествие наследника на престол будет связано с большими трудностями: страна охвачена волнениями, а принцу Неаполитанскому далеко до престижа отца.
– Не знал, что вы почитываете эту газетенку.
– Ну, это не ради последних известий, просто в ней публикуется «Черная лилия», захватывающий роман с продолжением Жюля де Гастина[101].
Читая на ходу, Жозеф даже не заметил, как они вышли на мост Гренель.
– Жюль де Гастин! Мы с вами говорим о корабле-призраке! – воскликнул Виктор.
Они облокотились на парапет. День клонился к закату, и статуя Свободы медленно превращалась в позолоченную фигуру из числа тех, которыми принято украшать нос корабля.
– Ну да, пока наш преподаватель витийствовал, я обнаружил явное сходство между эпопеей «Марии Селесты» и историей с «Комодо».
– Зачем было еще раз повторять трюк, уже имевший место четверть века назад? – спросил Виктор.
– Положить в карман премию за спасение «Комодо» можно было только в том случае, если судно стало ничейным.
– События, свидетелями которых мы являемся, слишком запутаны и коварны. Ставкой в этой игре не может быть заурядная премия. Может, капитаны «Эсмеральды» и «Комодо» сообщники? Что, если во время своих странствий они встретились в каком-нибудь порту и составили план, конечная цель которого нам пока неизвестна?
– Может, они договорились встретиться в открытом море после того, как капитан «Комодо» разделается со своими матросами? – предположил Жозеф.
Виктор с силой сжал виски.
– Давайте задействуем воображение, вы писатель, вам это будет нетрудно. Пожар. Страх перед заразной болезнью. Членов экипажа охватывает такой ужас, что они сломя голову бросаются в ялики. Шлюпки закреплены на судне пеньковыми канатами, достаточно их перерезать и тогда…
Жозеф неподвижно уставился на прогулочный пароходик и чихнул.
– Так оно и было, сцена будто стоит у меня перед глазами! Но что стало с капитаном «Комодо»?
– Не удивлюсь, если он втихаря поднялся на борт «Эсмеральды».
– Мэтью Уолтер? Это он был капитаном?
– Предположим, что так. Но кто его, в таком случае, убил? Нам нужно установить имена пассажиров «Комодо», характер перевозимого им груза, а также размер премии, полученной Энтони Форестером. Черт возьми, мы перероем все газетные архивы, но добудем новые сведения!
Виктор подозвал фиакр, кативший в противоположном направлении. Они развернулись и проехали по мосту, багровому в закатных лучах солнца.
– У нас есть два второстепенных свидетельства: вездесущий дракон и фуражка, приведшая меня на улицу Бога, – пробурчал Жозеф.
– Нутром чую, на этой улице мы узнаем нечто чрезвычайно важное, – прошептал Виктор.
Глава пятнадцатая
Тот же день, вечер
Чем ближе солнце клонилось к закату, тем больше душная атмосфера книжной лавки действовала ее обитателям на нервы.
Вниз по лестнице скатилась Мели, следом за ней – Эфросинья.
– Подавать летом эту отраву? Вы с ума сошли! Биточки из тунца, шпинат со сливками, жареные помидоры, шоколадные эклеры! Это же предумышленное убийство!
– Вы можете предложить что-нибудь получше? – мяукнула Мели, готовая вот-вот расплакаться. – Телячье легкое в красном вине и с луком? Лягушачьи лапки с рисом и пряностями?
– Легкий обед. Лег-кий! Суп из ячневой крупы, жареные морские языки, салат, компот! Вот так!
Мели, больше не сдерживая слез, вновь поднялась на второй этаж. Эфросинья, выдержав паузу, последовала за ней.
Скрючившись на табурете рядом с бюстом Мольера, Ихиро втихомолку стенал.
– Один против всех, без моего бесценного друга…
Из подсобного помещения с охапкой журналов в руках вышел Кэндзи и воззрился на беспорядок в поисках убежища, где можно было бы укрыться подальше от всех этих зануд.
Когда Виктор и Жозеф вернулись в лавку, он сухо им бросил:
– Проводили экспертизу очередной библиотеки? Я запрещаю вам, слышите? А вы, Жозеф, впредь не хватайте книги за корешки, когда снимаете их с полки.
– Да я никогда… – запротестовал обвиняемый.
Кэндзи кучей свалил журналы на прилавок, затем взял один и вновь принялся за Виктора:
– Почему бы вам не навести в порядок в наших каталогах? Или вы думаете, что заболеете от этого менингитом?
Он надел редингот и схватил цилиндр, покоившийся на кипе книг, которая не замедлила рухнуть, увлекая за собой табурет. Воспользовавшись этим отвлекающим фактором, Ихиро упорхнул со своего насеста.
