Она приподняла одну бровь.
— Вы, наверное, большой специалист в своем деле.
— С чего вы взяли?
— Пробраться сюда с таким именем...
Я не нашелся сразу, что лучше сделать: рассмеяться вежливо или отвесить ей оплеуху.
— Ты ведешь себя возмутительно, Ди! — воскликнула Нэнси, почти хихикая. — Не спорьте с ней, Нат! Ди — одна из тех моих знакомых, кто меньше всего подвержен предрассудкам.
— Но ведь большинство ваших приятелей являются членами клуба «Поркьюпайн», — напомнил я ей.
— Тронута! — сказала Ди, присаживаясь в тень, чтобы защитить от солнца свою арийскую кожу. — Мы ведь не станем врагами, не так ли?
— Это от вас зависит, — произнес я.
— Нат, это леди Диана Медкалф, — представила подругу Нэнси.
Леди Диана вытянула вперед свою бледную руку, а я спросил:
— Мне можно только пожать ее, или поцеловать — тоже?
— Рукопожатия будет достаточно, — ответила она. Ее коварная улыбка растаяла где-то в уголке рта. — Поцелуи оставим на потом... возможно, — добавила она.
Нэнси обратилась ко мне серьезно:
— Ди — моя лучшая подруга. Она потрясающий человек. Вы ее полюбите.
— Я уже влюблен в ее купальный костюм, — произнес я. — «Травелла», а? А я-то думал — «Мэйсиз»!
Она усмехнулась и сказала:
— Вы плохой мальчик, Нат! Надеюсь, вы сможете снять с Фредди это нелепое обвинение.
— Похоже, все оборачивается против него, — посетовал я. — Я как раз объяснял Нэнси, как некоторые светские львы Нассау препятствуют моему расследованию.
— В самом деле? — Бровь леди Дианы вновь приподнялась, она казалась искренне обеспокоенной. — Мы этого не допустим, так ведь? Почему бы мне не устроить небольшую вечеринку в Шангри-Ла?
— Простите? — не понял я.
Нэнси пояснила:
— Шангри-Ла — это поместье Акселя Веннер-Грена... это вон там... сказочное место.
— А Аксель не будет возражать? — сухо поинтересовался я. — Ну, то, что он в Мексике и все такое?..
Смех леди Дианы оказался таким же хрупким, как и ее голос, но в нем была определенная мелодичность.
— Уверена, что Аксель не станет возражать, — сказала она и добавила: — Ну где эта чертова девица, которая наполняет тут бокалы?
— О, Ди! — воскликнула Нэнси, немного смущенно захихикав. — Ты ужасна!
— Я принесу вам выпить, — сказал я. — Заплатить можете позже.
— Вы дрянной мальчишка, Геллер, — снова произнесла леди Диана. — Джин с тоником, дорогой!
Я подошел к стойке импровизированного бара, за которой под палящим солнцем томился белый парень в токсидо, и заказал напиток для леди Дианы, и для себя — ром с кока-колой; все это обошлось мне в половину той суммы, что я платил за свой номер в отеле «Моррисон» в неделю. Эта богатая стерва импонировала мне по какой-то непонятной мазохистской причине. Если бы мое сердце не принадлежало уже темнокожей аборигенке, я бы, пожалуй, что-либо предпринял насчет Ди.
Я возвратился на свое место, но леди Дианы уже не было.
— Она пошла искупаться, чтобы немного остыть, — пояснила Нэнси.
— С таким языком, как у нее, это неудивительно, — заметил я.
— Разве она не прелесть?
— Прелесть — это не то слово. Кто она такая, черт возьми? И вообще, как вышло, что она — «леди»?
— Так случилось, что Ди вышла замуж за лорда. Она вдова одного из самых близких друзей герцога Виндзорского... вернее, его конюшего.
— Герцог всегда поражал меня своим женоподобием, — произнес я.
Нэнси сделала хорошенькую гримасу.
— Нат, конюший — это человек, который заботится о лошадях.
— Я знаю. Это была шутка.
Она ухмыльнулась.
— Вы-то знаете...
— Пожалуйста, только не говорите мне, что я дрянной мальчишка. Расскажите побольше о Ди, пока она не вернулась.
Нэнси пожала плечами, затем приподняла свой аристократический подбородок.
— Она одна из самых влиятельных женщин на Багамах... Возможно, она уступает лишь Уоллис Симпсон. Ди — деловая женщина, Нат, что является редкостью для этих мест. Она уже в течение почти десяти лет является личной секретаршей Акселя Веннер-Грена.
— А кто помог ей получить эту должность? Герцог?
— В общем, да. Они с Акселем очень близкие друзья. Теперь, когда имя Акселя занесено в черный список, что, на мой взгляд, несправедливо, она временно управляет всеми его делами.
— И хозяйничает в Шангри-Ла?
Нэнси выгнула бровь дугой.
— Более того, она управляет поместьем, следит там за порядком вместе с остатками прислуги. Вряд ли вы видели что-либо подобное раньше. Вы не представляете себе, что значит получить от нее предложение устроить там вечеринку только ради нас. Никто не рискнет отказаться от приглашения леди Дианы.
Леди Диана вернулась к столику бегом, стараясь поскорее улизнуть из-под солнца. Как только она стянула с головы белую резиновую шапочку, ее светлые волосы рассыпались по плечам, играя в солнечном свете. Гибкие мышцы ее длинных ног вздрагивали, когда ее ступни прикасались к горячему песку.
С минуту она стояла прямо передо мной, зная наверняка, что мокрый купальник прекрасно просвечивался, открывая вид на темневший внизу живота треугольник, равно как и на маленькие соски ее объемистых грудей. Затем она взяла принесенный мною бокал, жадно осушила его, поставила, уже пустой, на столик и с усмешкой посмотрела на меня. В этой ее ухмылке было что-то дикарское; глаза излучали радость.
Затем она набросила на плечи халат и резким движением головы откинула волосы назад. Без ярко-красной помады на полных губах, очевидно, смытой водой, она выглядела даже более привлекательно. По-естественному хорошенькая, а не искусственно красивая.
— Знаете, мистер Натан Геллер, — сказала она чеканя каждое слово и несколько подавшись вперед, — вы скажите Нэнси, кого вы хотите видеть в числе приглашенных — Гарольда Кристи, герцога с герцогиней, Хэмфи Богарта, Иисуса Христа, Тохо... и я вам гарантирую, что они явятся.
— Как вы понимаете, — сказал я, — я намереваюсь по очереди загонять каждого в угол и немного поджаривать...
— Просто обожаю барбекю, — произнесла леди Диана. — Это так... по-американски. У тебя не найдется покурить, милая?
Вопрос был адресован Нэнси, которая тут же вытащила пачку «Честерфилда» из кармана своего халата, передав одну сигарету Ди, еще одну взяв себе, и предложив закурить мне.
— Нет, спасибо, — отказался я.
— А я думала, все бывшие солдаты курят, — сказала Ди.
— А кто вам сказал, что я бывший солдат?
— Я, — призналась Нэнси.
— Мне удалось все разузнать у нее про вас, — продолжала Ди.
— Но зачем? — недоумевал я.
— Просто потому что мне скучно, — она от души рассмеялась. — Это место, должно быть, кажется вам раем, Геллер... все эти молодые женщины без своих мужей... Тридцатишестилетней старушке вроде меня приходится прилагать все усилия, чтобы не выйти из игры.
Я ошибся всего на один год. Сын миссис Геллер был настоящим детективом!
— Я дал бы вам лет двадцать пять, — сказал я.
Ей это явно понравилось: она царственно приподняла голову.
— Это стоит мне усилий. Как вы думаете, почему я прячу свою драгоценную кожу от солнца? Я постоянно твержу Нэнси, что если она будет злоупотреблять загаром, то к тридцати годам ее кожа станет как шкура на заднице аллигатора.
— Ди! — протестующе воскликнула Нэнси, покачивая головой и улыбаясь.
— Кроме того, — продолжала Ди, размахивая сигаретой в руке, — я сгораю на солнце, как последняя сука.
Принимая во внимание то, как погиб отец Нэнси, последние слова Ди прозвучали для меня шокирующе, но сама Нэнси, похоже, не обратила на них внимания.
— И, — обратился я к Ди, — вы ругаетесь, как последний матрос.
Та в изумлении приоткрыла рот.
— Многие мужчины находят это привлекательным, — нашлась она наконец.
— Вы часто общаетесь с другими мужчинами, не так ли? — спросил я.
— Только не с настоящими. — Она загадочно улыбнулась, вернее, ей казалось, что загадочно: лично для меня она не представляла никакой загадки.
— Мне нравится, как славно вы оба поддразниваете друг друга, — заметила Нэнси.
— Симпатичным блондинкам редко бывает скучно со мной, — сказал я.
— Итак, мистер Геллер, — произнесла леди Диана, выпуская в воздух колечко сигаретного дыма, — что вы скажете? Устроим шумную попойку? Крабы, черная икра и море шампанского, которое оплатит мой богатейший босс в свое отсутствие!
— Почему бы и нет? — заявил я. — Если, конечно, еда не будет противоречить еврейским традициям...
Нэнси растерялась, но Ди снова рассмеялась от души.
— Вы ужасны, Геллер, — сказала она, с улыбкой покачивая головой.
Когда я вернулся в «Британский Колониальный», мне передали, что Элиот Несс звонил из Вашингтона и просил меня срочно связаться с ним, как только смогу. Я немедленно перезвонил в его офис, в министерстве здравоохранения.
Несс сразу же приступил к делу.
