— А теперь, господин Максимов, — сказал Сталин, — я расскажу, что нам известно. Вчера сюда заходили некий американец по имени Майлз Лорд и русская женщина Акулина Петрова. Они спрашивали вас о Николае Максимове, человеке, о котором вы, по вашим словам, отродясь не слышали. Я хочу знать, кто такой этот Николай Максимов и почему Лорд и женщина его ищут. Вам известен ответ на мой первый вопрос, и я убежден, что у вас есть ответ и на второй.
Максимов покачал головой.
— Очень неразумное решение, господин Максимов.
Оторвав от мотка короткую полоску изоленты, Прищуренный протянул ее Сталину. Похоже, они не в первый раз проделывали такое. Смахнув с загорелого лба прядь волос, Сталин нагнулся к Максимову и налепил изоленту ему на нос.
— Если я плотно сожму изоленту, нос ваш окажется закупорен. У вас в легких останется немного воздуха, но совсем ненадолго. Через считаные минуты вы задохнетесь. Хотите попробовать?
Сталин крепко прилепил изоленту к коже.
Эта изолента использовалась для герметизации вентиляционных труб и не пропускала воздух. Глаза у Максимова вылезли из орбит. Кожа, быстро сменив несколько оттенков, наконец остановилась на пепельно-сером. Пленник беспомощно качался на стуле, тщетно пытаясь дышать, но Кроманьонец крепко удерживал его сзади.
Сталин небрежным движением отлепил изоленту от рта Максимова. Несчастный тотчас же судорожно глотнул воздух.
— Пожалуйста, ответьте на мои вопросы, — сказал Сталин.
Максимов лишь шумно дышал.
— Вижу, господин Максимов, храбрости вам не занимать. Правда, я не знаю, ради чего вы себя так ведете. Но мужество ваше достойно восхищения.
Сталин помолчал.
— Когда мы приходили к вам, ваша жена пригласила нас в дом. Такая очаровательная женщина. Мы мило поговорили, и она рассказала, где вас найти.
Наконец у Максимова на лице мелькнул страх.
— Не беспокойтесь, — продолжал Сталин, — с ней все в порядке. Она считает, что мы работаем на правительство и проводим здесь официальное расследование. И только. Но я вас уверяю, что та процедура, которую мы проделали с вами, так же прекрасно действует и на женщин.
— Проклятая мафия!
— Мафия тут ни при чем. Все гораздо серьезнее, и вы, полагаю, это прекрасно понимаете.
— В любом случае вы меня убьете.
— Но я даю слово, если вы расскажете то, что я хочу знать, вашу жену никто пальцем не тронет.
Рыжеволосый русский задумался.
— Вы верите мне? — невозмутимо спросил Сталин.
Максимов ничего не сказал.
— Если вы будете и дальше молчать, пусть у вас не остается сомнений: я пошлю людей за вашей женой. Ее привяжут к соседнему стулу, и вы увидите, как она умрет от удушья. После чего, наверное, я подарю вам жизнь, чтобы вас до самой смерти мучили воспоминания.
Сталин говорил со спокойной решимостью, словно вел деловые переговоры. На Хейеса произвело впечатление, с какой легкостью этот красивый мужчина, одетый в джинсы от Армани и кашемировый свитер, сеял ужас.
— Николая Максимова давно нет в живых, — наконец сказал Максимов. — Его сын Василий живет в деревне, километрах в десяти к югу от города по шоссе. Я не знаю, зачем Лорд искал Николая. Василий приходится мне двоюродным дядей. Наша семья всегда держала кафе в городе, с указанием фамилии на вывеске. Так попросил нас Василий, и я выполнил его просьбу.
— Господин Максимов, я полагаю, вы лжете. Вы, случайно, не член «священного отряда»?
Максимов молчал. Судя по всему, существовали пределы его готовности сотрудничать.
— Нет. В этом вы ни за что не признаетесь. Вы принесли присягу царю.
— Спросите у Василия, — сверкнул глазами Максимов.
— Обязательно спрошу, — сказал Сталин и подал знак своим подручным.
Прищуренный снова залепил Максимову рот изолентой.
Русский задергался на стуле. От его попыток освободиться стул с грохотом рухнул на пол.
Через минуту страдания Максимова закончились.
— Настоящий мужчина, встал на защиту жены, — заметил Сталин, глядя на труп. — Таким можно только восхищаться.
— Вы сдержите слово? — поинтересовался Хейес.
Сталин бросил на него взгляд, проникнутый искренней обидой.
— Разумеется. За кого вы меня принимаете?
18 часов 40 минут
Свернув с раскисшей грунтовой дороги, Лорд оставил машину в лесу. Прохладные сумерки перешли в холодную безлунную ночь. Лорда не радовала необходимость раскапывать захоронение, сделанное больше тридцати лет назад, но выбора не было. Теперь он поверил, что двоим Романовым удалось спастись. Смогли ли они впоследствии добраться до безопасного места и завести потомство — это уже другой вопрос, и, похоже, существовал только один способ найти на него ответ.
Василий Максимов предоставил две лопаты и фонарик с севшими батарейками. Кладбище обнаружилось в тридцати километрах от Стародуба; в окружении высоких тополей стояла старая каменная церквушка, где изредка отпевали покойников.
— Кладбище должно быть где-то впереди, — сказал Лорд, когда они с Акулиной вышли из машины. — Думаю, туда ведет эта тропинка.
Они приехали на «мерседесе» Иосифа Максимова. Сам он обещал вернуться вечером на их машине. В шесть его еще не было, и Василий отправил их одних. Он сказал, что все объяснит племяннику и они будут ждать их возвращения. Похоже, старику тоже не терпелось узнать, какую тайну столько лет хранил его отец. Василий предупредил, что должен передать еще кое-что, но только после того, как им станет известно то, что знал его отец. Это была еще одна мера предосторожности, которой Василий собирался поделиться с племянником. Он давно готовил Иосифа к тому, что ему предстоит принять на себя обязанности хранителя тайны.
Лорд был в куртке и кожаных перчатках, захваченных из Атланты, в теплых шерстяных носках. Наконец-то пригодились джинсы — единственный предмет повседневной одежды, привезенный в Россию. Свитер он пару недель назад купил в Москве. Лорд привык жить в мире строгих костюмов и галстуков, для простой одежды оставались только воскресные вечера, однако в последние несколько дней все круто изменилось.
Максимов снабдил их средством самозащиты — старым карабином, место которому было в антикварной лавке. Максимов показал, как его заряжать и как стрелять. Он предупредил, что по ночам в лесах бродят медведи, особенно в это время года, когда они готовятся к зимней спячке. Лорд совсем не разбирался в оружии, ему приходилось стрелять лишь несколько раз, когда он работал в Афганистане. Ему стало очень неуютно от сознания того, что теперь он вооружен, но гораздо больше тревоги внушала перспектива встречи с голодным медведем. И тут его удивила Акулина. Она с готовностью вскинула карабин к плечу и всадила три пули в дерево, стоящее в пятидесяти ярдах. Еще один бабушкин урок, объяснила Акулина. И Лорд был этому рад. По крайней мере один из них знал, что делает.
Майлз достал с заднего сиденья лопаты и фонарик. Там же лежали сумки с вещами. Они с Акулиной собирались, возвращаясь с кладбища, заглянуть к Василию Максимову и сразу же трогаться в обратный путь. Куда именно — еще неясно, но для себя Лорд решил, что, если здесь они зайдут в тупик, он поедет на машине на юго-запад до Киева, откуда первым же рейсом вылетит в Соединенные Штаты. И уже из своей квартиры в Атланте позвонит Тейлору Хейесу.
— Пошли, — сказал Лорд. — Давайте поскорее закончим с этим.
Вокруг поднимались высокие черные колонны тополей. Листья шелестели на пронизывающем ветру. Фонариком Лорд пользовался лишь время от времени, стараясь сберечь батарейки до того момента, когда придется раскапывать могилу.
Среди деревьев показался просвет. Лорд и Акулина увидели высокие, в духе Старого Света, надгробия. Даже в темноте заметно, что большинство могил заброшены. Все вокруг покрыто коркой льда. Черное небо предвещало новый дождь. Ограда отсутствовала — тропинка просто перешла в проход между рядами надгробий. Лорд явственно представил себе траурную процессию во главе со строгим священником в черной рясе, идущую по дорожке. Могильщики несут деревянный гроб, а в черной земле ждет прямоугольная яма.
Посветив по сторонам фонариком, Лорд обнаружил, что все могилы заросли сорняками. Тут и там надгробия покосились или даже упали. Почти все могильные камни были увиты плющом. Лорд провел тусклым лучом по надписям на надгробиях. Некоторые похороненные на кладбище люди умерли больше двухсот лет назад.
— Максимов сказал, что могила его отца — самая дальняя от дороги, — произнес Лорд, увлекая Акулину в глубь кладбища.
Земля была сырой от дождя, прекратившегося только под самый вечер. Лорд подумал, что это облегчит работу.
Наконец они нашли нужную могилу.
Лорд прочитал эпитафию под именем «Николай Максимов».
