Земля была сырой от дождя, прекратившегося только под самый вечер. Лорд подумал, что это облегчит работу.
Наконец они нашли нужную могилу.
Лорд прочитал эпитафию под именем «Николай Максимов».
«ПРЕТЕРПЕВШИЙ ЖЕ ДО КОНЦА СПАСЕТСЯ».
Акулина сняла карабин с плеча.
— Похоже, мы на верном пути.
Лорд вручил ей лопату.
— Давайте проверим.
Земля, мягкая и рассыпчатая, резко пахла торфом. Василий сказал, что дубовый гроб должен лежать близко к поверхности. У русских принято хоронить покойников именно так, и Лорд надеялся, что старик не ошибся.
Акулина начала от каменного надгробия, а Лорд принялся за работу с противоположной стороны. Он решил сначала просто вырыть глубокую яму и выяснить, много ли им придется копать. Приблизительно через три фута лопата ударилась обо что-то твердое. Расчистив землю, Лорд увидел деревянные доски, полусгнившие и расщепленные.
— Похоже, вытащить гроб не удастся, — заметил он.
— Из чего следует, что тело в ужасном состоянии.
Они продолжали копать, снимая слой за слоем, и через двадцать минут открылся темный прямоугольник.
Лорд посветил фонариком.
Сквозь щели в крышке виднелось тело. Лорд доломал лопатой истлевшие доски и открыл гроб.
Николай Максимов был одет в парадный мундир императорской гвардии. Тусклый луч фонарика выхватил уцелевшие цветные пятна: матово-красные, темно-синие, бывшие когда-то белыми, но потемневшие от влаги. Латунные пуговицы и позолоченная пряжка на ремне сохранились хорошо, но от брюк и кителя остались только лоскутья.
Тело время тоже не пощадило. Мягкие ткани на лице и руках истлели. Пустые глазницы смотрели невидящим взором, обнажились стиснутые зубы. Как и сказал Василий, безжизненные руки его отца сжимали металлическую шкатулку.
Лорд ожидал встретить трупный смрад, однако из открытого гроба пахнуло только терпким запахом сырой земли и лишайников. Лопатой Лорд раздвинул высохшие руки. Из рукава кителя выползли два жирных земляных червя. Акулина достала находку и бережно положила ее на землю. Металл снаружи потемнел. Лорд решил, что это бронза, не боящаяся сырости. Он обратил внимание, что шкатулка заперта на замок.
— А она тяжелая, — сказала Акулина.
Лорд опустился на корточки и взял шкатулку в руки. Внутри что-то перекатывалось. Лорд взял лопату.
— Отойдите в сторону.
Он ударил штыком лопаты по замку. Ему потребовалось проделать это трижды, чтобы оторвать защелку. За деревьями скользнули пятна света. Лорд увидел вдалеке четыре ярких точки — фары двух машин, быстро приближающихся по дороге, у которой они оставили «мерседес». Фары погасли приблизительно там, где стояла их машина.
— Погасите фонарик, — велел Лорд. — Быстро уходим.
Отбросив лопату, он схватил шкатулку. Акулина подняла с земли карабин.
Они углубились в лес. Одежда сразу же промокла от сырой листвы; Лорд на всякий случай старался не трясти шкатулку. Они медленно продвигались к машине, обходя кладбище. Усилившийся ветер стучал ветвями деревьев.
Вдалеке вспыхнули два фонарика.
Лорд и Акулина спрятались в густых кустах. На тропинке, ведущей от дороги, появились четыре фигуры. Три человека держались прямо и уверенно. Четвертый едва плелся, сгорбившись. Лорд различил лицо Прищуренного. Луч фонарика высветил одутловатые черты следователя Феликса Орлегова. Когда они подошли ближе, в третьем силуэте Лорд узнал Кроманьонца, а последним был Василий Максимов.
— Господин Лорд, — громко окликнул по-русски Орлегов, — нам известно, что вы здесь. Будьте добры, не создавайте ненужных сложностей.
— Кто это такой? — шепнула Лорду на ухо Акулина.
— Серьезная проблема, — ответил он.
— Тот, что с фонариком, был тогда в поезде, — продолжала Акулина.
— Они оба там были.
Лорд посмотрел на карабин.
— По крайней мере, мы вооружены.
Все четверо прошли к разрытой могиле, освещая дорогу фонариками.
— Это здесь был похоронен ваш отец? — спросил Орлегов.
Василий Максимов подошел к каменному надгробию. Порыв ветра заглушил слова, и Лорд не разобрал, что ответил старик. Но зато он очень хорошо услышал, как Орлегов крикнул:
— Лорд, выходи, иначе я убью старика. Выбор за тобой.
Лорду захотелось выхватить у Акулины карабин и броситься вперед, однако все трое, несомненно, были вооружены и умели постоять за себя. Он же, напротив, был напуган до смерти и не собирался рисковать жизнью из-за пророчества какого-то шарлатана, убитого сто лет назад. Но прежде чем Лорд определился с выбором, Василий Максимов принял решение за него.
— Ворон, обо мне не беспокойся. Я готов.
Старик побежал обратно к машинам. Бандиты остались на месте, но Прищуренный поднял руку, и Лорд разглядел очертания пистолета.
— Ворон, если ты меня слышишь, — что есть силы крикнул Максимов, — Русский холм!
Ночную тишину разорвал треск выстрела, и старик рухнул на землю.
У Лорда перехватило дыхание; он почувствовал, как напряглась Акулина. Кроманьонец подошел к трупу, спокойно взял его за руки и, оттащив к раскопанной могиле, сбросил в яму.
— Надо уходить, — прошептал Лорд.
Акулина не возражала.
Прячась за деревьями, они вышли к трем машинам на дороге.
Со стороны кладбища послышался топот.
Бежал только один человек.
Лорд и Акулина присели на корточки в кустах у самой обочины.
Появился Прищуренный с фонариком в руке. В темноте звякнул ключ, открылся багажник. Лорд выскочил из зарослей. Услышав его шаги, Прищуренный поднял голову и обернулся. Лорд со всей силой ударил его по голове металлической шкатулкой.
Прищуренный свалился на землю.
Убедившись, что он без сознания, Лорд заглянул в багажник. В тусклом свете он увидел мертвый взгляд Иосифа Максимова.
Как там сказал Распутин? «Двенадцать человек должны будут умереть, прежде чем возрождение полностью завершится». Матерь Божья, вот и еще двое.
Подойдя к Лорду, Акулина тоже увидела труп.
— О господи, — пробормотала она, — неужели оба?
— У нас нет на это времени. Садитесь в машину.
Лорд протянул ей ключи.
— Не хлопайте дверью. И двигатель не заводите, пока я не скажу.
Он отдал Акулине шкатулку и забрал у нее карабин.
Кладбище от дороги отделяло ярдов пятьдесят, тропинка раскисла от грязи. Ходить по ней не слишком удобно, особенно в темноте. Кроманьонец и Орлегов наверняка прочесывают лес, а Прищуренного отправили за вторым трупом — разрытая могила самое подходящее место, чтобы его спрятать. Там даже остались лопаты. Однако скоро убийцы хватятся своего товарища.
Дослав патрон в патронник, Лорд прицелился в правое заднее колесо одной машины и выстрелил. Быстро передернув затвор, он прострелил переднее колесо другой машины, бегом вернулся к «жигулям» и запрыгнул в салон.
— А теперь заводите, живо.
Акулина повернула ключ в замке зажигания, включила первую передачу. Машина рванула с места, пошла юзом по грязи, но выровнялась и выехала на узкую дорогу.
Акулина втопила педаль газа в пол, и они понеслись в ночь.
Быстро отыскав шоссе, они повернули на юг. Первый час оба молчали. Радость спасения была приправлена горьким сознанием того, что ради этого погибли два человека.
Начался дождь. Казалось, даже небо разделяет скорбь.
— Не могу поверить, что это происходит на самом деле, — наконец промолвил Лорд, обращаясь не столько к Акулине, сколько к себе самому.
— Должно быть, профессор Пашенко сказал правду.
Лорд хотел услышать совсем другое.
— Сверните на обочину. И остановитесь.
Вдоль дороги тянулись черные поля и густые леса. На протяжении многих миль не встретилось ни одного дома. Никто не догонял их, и за все время навстречу проехало всего три машины.
Акулина выкрутила руль влево.
— Что вы задумали?
— Хочу узнать, стоила ли игра свеч.
Он положил покрытую грязью шкатулку на колени. Замок был разбит лопатой, на дне появилась вмятина от удара по голове Прищуренного. Освободив защелку, Лорд осторожно поднял крышку и посветил фонариком.
Первым, что он увидел, был блеск золота.
Лорд взял в руку слиток размером с шоколадный батончик. За тридцать лет под землей благородный металл нисколько не потускнел. На слитке были отчеканены номер и вензель «Н» с двуглавым орлом. Клеймо Николая II. Лорд много раз видел его на фотографиях. Слиток был тяжелый, фунтов пять. Если он правильно помнил нынешнюю стоимость унции золота, слиток стоил около тридцати тысяч долларов.
— Это золото из императорской казны, — сказал Лорд.
— Откуда вы знаете?
— Знаю.
Еще в шкатулке лежал маленький полуистлевший матерчатый мешочек. Потрогав его, Лорд определил, что когда-то это был бархат. В тусклом свете фонарика ткань казалась темно-синей или бордовой. Внутри прощупывалось что-то твердое и совсем маленькое. Передав фонарик Акулине, он разорвал материю.
