— Месье, — заговорил он, — Ее Королевское Высочество обязали меня получить у вас сведения, необходимые для успешного завершения расследования дела, которое они мне доверили.
Ничего не ответив, слуга вытащил из кармана два сложенных листа бумаги, перевязанных светло-голубой ленточкой и протянул их Николя. Тот пробежал их глазами — это был список украденных драгоценностей. Все предметы были детально описаны, а рядом с каждым описанием было превосходное изображение драгоценности, сделанное гуашью. Николя тут же узнал кольцо с бирюзовой лилией. Управитель сидел со смущенным видом, сцепив руки. Николя почувствовал, что он желает сказать ему что-то еще, но не может решиться. Он попытался немного расшевелить слугу.
— Вы, несомненно, хотите добавить что-то еще? Я вижу, вас тяготит какая-то тайна.
Слуга растерянно посмотрел на него. Он несколько раз раскрывал рот, прежде чем начал говорить.
— Месье, я должен вам кое в чем признаться. Но поймите, что я не мог сделать этого раньше. Каким бы доверием ни пользовался я у принцессы, есть границы, через которые я никогда не решусь переступить. Всегда нужно знать свое место. Но в то же время мне кажется, что мне известна одна важная деталь, которая может оказать влияние на расследование, которое вы ведете, господин комиссар.
Николя сделал ему знак продолжать.
— Месье, у меня есть подозрения. Один человек, вхожий в дом принцессы, мог совершить это преступление
— О ком вы говорите, месье?
— Я сомневаюсь, стоит ли называть его имя. Но тайна останется с вами, и я уверен, что вы правильно ей распорядитесь. Я говорю об одном из королевских гвардейцев, неком Трюше де ля Шо. Наша добрая хозяйка всегда так чувствительна, она прониклась к нему добрыми чувствами, как к человеку без семьи и поддержки.
— Но что именно вызывает такое отношение к нему принцессы?
— Месье де ля Шо — бывший приверженец так называемой реформистской церкви. Недавно он сменил свое вероисповедание. А мадам благоволит к новообращенным. Вы знаете ее набожность. Она видит в каждом отречении от еретических религий перст Божий. Короче, этому человеку позволено появляться в апартаментах принцессы в любое время дня.
— И у вас возникли подозрения относительно этого господина?
— Я долго размышлял над тем, кто может быть виновен в этих похищениях. Посредством исключения я постепенно сократил их список. Этот человек — единственный, кто мог совершить кражу.
— И вы ни с кем не поделились своими догадками?
— Увы, да, месье! Я доверился месье графу де Рюиссеку, человеку чести и приближенному принцессы. Он уверил меня, что возьмет это дело в свои руки, не мешкая, и узнает, действительно ли гвардеец повинен в краже.
— А потом?
— Знаете, месье, странно, что он никогда со мной более об этом не говорил. А когда я решился напомнить ему об этом деле, он обошелся со мной грубо. Он лучше знает, что нужно делать! Пора прекратить беспокоить принцессу этим делом! Его нужно уладить без лишнего шума! Наконец, он сказал мне не обвинять понапрасну слуг Ее Королевского Высочества: мои подозрения были несправедливы, и месье де ля Шо не имеет никакого отношения к пропаже драгоценностей.
— Значит, дело, по-вашему, было улажено?
— Я бы мог так считать, если бы не заметил позднее какой-то тайный сговор между графом де Рюиссеком и Трюшем де ля Шо. С того времени между ними участились тайные встречи, частые и продолжительные разговоры, тогда как ранее они едва общались. Граф де Рюиссек, знатный вельможа, раньше даже взглядом не удостаивал гвардейца. По правде говоря, я подозревал, что они в заговоре. Я не решаюсь говорить ничего более по этому поводу, но у меня возникло такое впечатление.
— Месье, я вам бесконечно признателен за эти сведения. Не заметили ли вы еще что-нибудь необычное?
— А как же, месье. Много раз я видел глухонемого посыльного, который приносил или забирал записки у месье де Рюиссека. Я проследил за этим мальчиком и видел, как он дошел до Большого парка и исчез в нем.
Он помедлил.
— Я даже смог узнать имя одного из адресатов этих записок… Это был месье Трюш де ля Шо.
— Месье, я очень ценю вашу заинтересованность и точность наблюдений. Несомненно, они окажутся полезными, а может, даже решающими в расследовании этого дела. Успокойте принцессу. Я думаю, что очень скоро найду драгоценности.
Управитель поклонился Николя и, наконец, взглянул ему в глаза. Он избавился от того, что его так тяготило, и весьма любезно проводил Николя до мраморного зала, где, насвистывая, его ожидал Гаспар. Решительно, день оказался щедрым на открытия: призрачная мадемуазель де Совте, делающая вид, что ведет роскошную жизнь в обветшалом доме, и тайные связи между графом де Рюиссеком и Трюшем де ля Шо. Наконец, в случае, который Николя рассматривал как волю провидения или знак удачи, связь, существующую между Трюшем, Рюиссеком и другими таинственными персонажами, олицетворял собой маленький глухонемой, которого он спас, когда тот тонул в темных водах Большого канала.
Под вопросительным взглядом Гаспара Николя процедил сквозь зубы что-то бессвязное. Кольцо мадам Аделаиды, которое он чувствовал в своем жилетном кармане, рядом с часами, вернуло его к размышлениям. Что означало это вмешательство месье де Рюиссека? Очевидно, он направил Трюша де ля Шо по дурному пути. Николя имел возможность понять сущность гвардейца и утвердиться в мысли о его вине в этом деле. Он ни на секунду не сомневался в бесчестности Трюша. Итак? Как ему удалось убедить Рюиссека в своей невиновности? Вернее, как ему удалось уговорить графа замять преступление и прикрыться его авторитетом?
Перед глазами Николя возникло вдруг сморщенное хитрое лицо месье де Ноблекура с его «дамами по обеим сторонам». Он внезапно вспомнил продолжение их разговора: дама — это, конечно, была мадам де Помпадур. Все крутилось вокруг кольца, украденного у мадам Аделаиды. Фаворитка, как и граф, была знакома с Трюшем де ля Шо. Его присутствие в Шуази не было случайным. Николя все более и более в этом убеждался. Впрочем, гвардеец во время допроса и не скрывал, даже с некоторой наглостью, что был во дворце мадам де Помпадур в день убийства виконта де Рюиссека. Оставалось только при случае получить подтверждение этому у фаворитки. Итак, думал Николя, в этом беспорядочном нагромождении фактов не было ничего случайного, оставалось только выяснить, какие отношения связывают мадам де Помпадур и Трюша де ля Шо…
Гаспар терпеливо ожидал, когда Николя прервет свои размышления. Наконец, убедившись, что ничего не происходит, солдат спросил, может ли он быть чем-нибудь еще полезен. Николя ответил, что сейчас самым большим его желанием было бы встретиться с месье де Лабордом, чтобы передать ему прошение. Нет ничего проще, ответил солдат. Первый камердинер короля должен быть на службе на следующий день, а сегодня, в этот час, он наверняка в своих апартаментах — он слишком поздно лег спать, вернее — слишком рано. Это уточнение сопровождалось подмигиванием. Плут относился к своему хозяину без лишнего почтения, но это придавало ему шарм и было платой за верность.
Месье де Лаборд принял его очень сердечно. Он тут же отправился умываться, попросив Николя подождать его, и исчез вместе с Гаспаром. Он вернулся довольно скоро. Маркиза, пользуясь ясной погодой, только что вышла прогуляться в лабиринте парка. Там-то Николя и сможет с ней встретиться. Место это находилось неподалеку. Нужно было дойти до террасы дворца перед садами, пересечь Южный партер в направлении Оранжереи и свернуть направо.
Дойдя до лабиринта, Николя, никогда прежде здесь не бывавший, был поражен его странной красотой. Две статуи — Эзопа и Амура — смотрели со своих пьедесталов из самоцветов и светлой гальки. Огромный фонтан, установленный на решетчатом возвышении в форме купола на опорах, представлял собой воздушный танец несметного количества птиц. Их свинцовые фигуры были ярко раскрашены. Статуя великого герцога, стоящая посреди бассейна с водой, доминировала в пейзаже.
Лакей в ливрее слуг фаворитки уже ожидал Николя. Он с важным видом объяснил, что лабиринт, спланированный Ленотром, включал в себя тридцать девять фонтанов, изображающих животных, и был вдохновлен баснями Эзопа в переложении месье де Лафонтена. Лакей посоветовал Николя начать осмотр с «Петухов и Куропатки» и «Курицы с цыплятами»; после этого перед ним окажется один из входов в лабиринт. У центрального бассейна его будут ждать.
Дойдя до назначенного места, Николя увидел у воды неподвижно стоящую к нему спиной женщину. Тяжелые ткани придавали ей объем, но мода была такова, что приветствовала беспорядочное нагромождение тканей и складок. Николя, со своей стороны, считал, что в таких нарядах женские формы теряли часть своей привлекательности. Казалось, что женщины соревновались друг с другом в том, сколько ткани они могут соединить, чтобы изготовить платье. Каркас под платьем еще более увеличивал его в размерах. На секунду Николя засомневался, что перед ним маркиза де Помпадур. Женщина обернулась, заслышав шорох его шагов по гравию, и Николя узнал ее. Из-под зеленой атласной накидки виднелось платье бутылочного цвета, вышитое серебряными нитями с рисунком гусениц и отделанное бахромой «брови майского жука», которую фаворитка ввела в моду. Нашитые сверху цветы из шелка придавали всему ансамблю удивительную выразительность. Тонкая газовая вуаль спадала с капюшона и закрывала лицо маркизы.
