Попрошайка проводил взглядом такси, выпрямился, глубоко вздохнул и побрел в другую сторону, похоже, к тем самым мастерским, где его ждала машина.
Всеслав спохватился, ругая себя за рассеянность. Он сюда не за влюбленными наблюдать пришел, а проследить за нищим: кто его ждет, куда он поедет? А как теперь это сделать? Машина Смирнова осталась далеко, а дядя сядет себе, уедет, и поминай как звали!
Лихорадочно соображая, что предпринять, сыщик старался не упустить из виду оборванца. Тот прибавил шагу, уверенно направляясь той самой дорогой, которую описывала Ева. «Поймаю такси», – на ходу решил Всеслав, шлепая прямо по лужам. Все равно туфли насквозь мокрые, чего уж!
Нищий тем более не разбирал дороги, потому что шел босиком, а кроссовки нес в руках. Проходя мимо ящика с мусором, он размахнулся и ловко забросил в него мокрую обувь. Видимо, недостатка в старых вещах у него не было.
Чем больше Смирнов наблюдал за нищим, тем менее тот походил на бомжа, оборванца и попрошайку. У него даже походка и осанка стали другими – ровными, свободными, раскованными, – присущими уверенным, знающим себе цену людям.
За кустами в тупичке нищего действительно ждала машина – серая «Ауди». Он порылся в кармане обвисшего пиджака, вытащил ключи, подошел к недостроенному зданию, бросил туда через оконный проем мокрый пиджак, вернулся к машине, открыл ее, завел и медленно поехал по гравию к асфальтированному шоссе.
Всеслав на всякий случай запомнил номер. Если он и потеряет «Ауди», потом можно будет отыскать ее через гаишников.
Чуть выждав, сыщик двинулся в сторону дороги. Скоро показалось мокрое шоссе с летящими по нему автомобилями. Серой «Ауди» нигде не было.
– Конечно, станет он меня дожидаться, – сердито ворчал Смирнов, сигналя проезжающим такси.
Ему не так повезло, как Марианне, и прошло несколько минут, прежде чем к узкому тротуару подкатила белая «Волга».
– Тебе куда, парень? – поинтересовался водитель, недовольно разглядывая мокрого Всеслава.
Тот вытащил пятьдесят долларов, показал шоферу. Чего скупиться, платит-то клиент!
– Ехать куда? – подобревшим голосом спросил водитель, распахивая дверцу.
– Прямо…
По пути господин Смирнов едва голову не свернул, пытаясь отыскать в потоке машин серую «Ауди». Но ее и след простыл.
– Давай домой, переодеваться, – огорченно вздыхая, сказал он. – Улетела птичка!
– Куда – домой? – оглянулся водитель.
Господин Смирнов назвал адрес и закрыл глаза. Минут двадцать можно было отдохнуть. Внезапно он вспомнил об оставленной у салона «Лотос» машине.
– Эй, сударь! – крикнул он водителю. – Поворачивай! Мне в другое место.
– Пьяный, что ли? – рассердился тот. – Надерутся по уши и начинают командовать! То туда ему, то сюда…
Ева закончила урок испанского и выпорхнула из квартиры клиентки. Скорей бы добраться домой, расспросить обо всем Всеслава, поделиться своими мыслями. Их было много, и одни противоречили другим.
В метро она старалась отключиться, просто отдохнуть. Не получилось. Вышла из подземки, вдыхая свежий после дождя вечерний воздух. Быстро темнело, сумеречно горели фонари, сияли огнями витрины. Ева торопилась. Ей было не до красот умытого ливнем, зажигающего окна и неоновые вывески города.
Ноги в новых, купленных на прошлой неделе туфлях на высоченных каблуках устали и болели. Хотелось сбросить их, идти налегке, босиком.
Поднявшись по лестнице к дверям квартиры, Ева позвонила. Хоть бы Смирнов оказался дома! Рыться в сумочке, доставать ключи… Он открыл раньше, чем она успела додумать эту мысль до конца.
– Хорошо, что ты пришел, – сказала она, вваливаясь в прихожую и на ходу сбрасывая туфли. – Чуть ноги не поломала на этих каблуках. Ужас! Ты нашел в холодильнике голубцы? Очень кушать хочется.
– Нашел. И даже успел разогреть.
За ужином они обсудили пролетевший, как одно мгновение, день.
– Проследил за нищим? – спросила Ева.
– Неудачно, – вздохнул Смирнов. – Он сел в машину и уехал. А я, как дурак, ловил такси, потом искал его «Ауди», потом… в общем, лучше не вспоминать. Зато я запомнил его номер и успел заскочить к знакомому: попросил установить владельца авто. Может, это что-то даст. Чертово дело обрастает странными фактами, как снежный ком, и становится только запутанней! У меня куча версий, ни одна не подтверждается, но и не опровергается. Так… все больше рассуждения, умозаключения, логические выкладки. А толку – ноль!
– Мне кажется, что этот нищий – совсем не нищий, – сказала Ева, накладывая на тарелку голубцы и обильно поливая их сметаной. – Непонятно, зачем ему этот маскарад?
Всеслав улыбался, глядя на ее отменный аппетит.
– Разве ты не сидишь на лотосовой диете? – невинно опустив ресницы, поинтересовался он. – На завтрак – салат из листьев лотоса; на обед – вареные клубни лотоса, а на ужин – сушеные стебли.
– Ой, прекрати! – отмахнулась Ева. – После всех этих происшествий я не могу есть лотосы. У меня серьезные подозрения, что это совсем другие растения, которые просто выдают за лотос. Сушеные стебли по запаху напоминают обыкновенные лопухи! Они вполне могут оказаться отравленными: ведь среди сотрудников салона – убийца. Так что питаться лучше дома – и вкуснее и безопасней.
– В этом деле куда ни ткни – одно вместо другого, – согласился Смирнов. – Все фальшивое: лотосы, влюбленные, супруги, похороны, привидения, нищие… только труп Лужиной – настоящий. И еще убийца, который бьет без промаха. Он преследует какую-то цель… честно говоря, я далек от разгадки. Боюсь, я не приблизился к ней, а удалился. Ушел в сторону. Я надеялся, что, разыскав Валентину из Мытищ, все пойму… но ее рассказ ничего не прояснил.
– Ты ей веришь?
– Да. Если бы не ее звонок Шиповой, о ней бы никто не знал. Я имею в виду, искать ее пришлось бы долго. Будь она причастна к исчезновению Зинаиды, сидела бы тихо и не высовывалась. А к Лужиной она и вовсе отношения не имеет! – Он сердито кашлянул. – Складывается впечатление, что все детали и факты, которые выясняются в ходе расследования, уводят в сторону. Они будто для этого и предназначены! Нам показывают одно, а на самом деле – все по-другому.
Ева слушала вполуха. Ей вдруг пришла в голову интересная мысль.
– Привидение… – невпопад сказала она. – Предназначенное наводить тень на плетень… приведет нас к истине!
Всеслава умиляла эта ее способность в одной фразе объединять народные пословицы и философские обороты.
– Нельзя ли выражаться попроще, дорогая?
– Оно приходит в темноте… поздним вечером или ночью, – понизив голос, зловеще проговорила Ева. – Это время нечистой силы. Это время, когда зло приходит на землю и творит свои черные дела…
Сыщик смотрел на нее во все глаза. Она что – издевается?
– Насколько мне известно, нечистой силе так и положено себя вести, – в тон ей произнес Смирнов. – По замыслу божьему.
– Вот именно! – Ева многозначительно подняла глаза к потолку и указала туда же пальцем.
Он невольно перевел взгляд на потолок – ничего особенного, никаких знаков, штукатурка чуть обсыпалась: пора делать ремонт; да пара ночных бабочек кружились под абажуром. Их черные крылышки неприятно поразили Смирнова.
– Есть ангелы светлые, а есть ангелы черные, – словно прочитала его мысль Ева.
– Так мы далеко зайдем, – рассердился сыщик. – Не хватало еще пуститься в рассуждения о святых и грешных! Мы живем в мире, где все перемешалось и где убивают из ревности, из алчности и страха, а не…
– Зря ты так думаешь. Ангелы живут по своим законам.
– Ева! – взмолился Смирнов. – Прошу тебя, не морочь мне голову! Я набегался за целый день, устал как собака… голодный, промок до нитки. Можно хоть на ночь не забивать мне мозги всякой ерундой?!
Ее огромные глаза с расширенными зрачками замерли, потом медленно потухли; улыбка сползла с дрогнувших губ.
– Ты прав, – согласилась она. – Извини. Я действительно болтаю чепуху. Иногда приходят в голову странные мысли…
– Ева! – Славка уже жалел о вылетевших грубых словах, но вернуть их было невозможно. – В нашем случае ангел – красный!
Его неуклюжая попытка исправить положение не возымела действия.
– Пойду спать, – сказала Ева.
Он остался сидеть за столом, проклиная свою дурацкую выходку. Хрупкий мостик между ним и Евой так легко разрушить! Мало она натерпелась от мужа, чтобы теперь выслушивать его, Славкины, колкости? И разве для того он полюбил ее, чтобы выплескивать на нее свое раздражение? Ведь Ева не виновата, что он никак не может выполнить поручение своей клиентки. Наоборот, она ему помогает изо всех сил, а он…
– Ладно, хватит посыпать голову пеплом, – пробормотал Смирнов. – Куплю ей завтра цветы или какой-нибудь подарок… коробку самого вкусного шоколада. Нет, лучше две коробки!
Он вымыл посуду, убрал в холодильник остатки еды и поплелся спать. На душе у него стало пусто и холодно, как в доме, из которого ушло тепло.
