Первая страница представляла собой письмо, к которому скрепкой была прикреплена толстая стопка машинописных листов. Мэлори протер очки и углубился в чтение письма. Оно было подписано тремя инициалами: Г. Дж. Д.
* * *
"Сэр Бэзил не стал бы обращаться с запросами в Цюрихский банк. Полагаю, что такое искушение у него было, но по зрелом размышлении он наверняка его преодолел.
Вы, кто бы вы ни были, рассудили иначе.
Ежегодная выплата значительной суммы безо всяких на то объяснений, с вашей точки зрения, нуждалась в расследовании. Что ж, вы хотели получить объяснение – вот оно.
Для начала расскажу, как все будет происходить.
Вместе с этим письмом вы получите первую часть повествования. Полагаю, вы его прочтете.
Если же на середине вам станет скучно и вы захотите выбросить рукопись не дочитав, очень советую вам этого не делать.
В конце первой части содержатся инструкции относительно того, как получить вторую часть; в конце второй – как получить третью и так далее. Всего повествование состоит из семи частей.
Надеюсь все же, что рассказ покажется вам интересным, причем до такой степени, что вы из одного любопытства захотите прочесть продолжение. Поиски ваши будут нелегки. Однако должен предупредить: если в течение трех месяцев вы не доберетесь до шестой части, то последняя, седьмая, часть попадет в чужие руки. Все организовано именно таким образом, и вам не удастся остановить пущенный механизм.
Если же седьмая часть попадет в чужие руки, последствия будут, сообщаю вам доверительно, самыми катастрофическими. Это предельно точный эпитет. Он ни в коей степени не является преувеличением".
* * *
Сэр Хорейс снял очки, положил их на стол и некоторое время отсутствующим взглядом смотрел на противоположную стену. Письмо его испугало – не столько своим содержанием, сколько упоминанием о Бэзиле Захарове. Много лет назад была похоронена некая тайна, причем за огромную цену. Сэр Бэзил, который не потратил бы впустую и полпенни, наверняка пошел на такую договоренность лишь под принуждением, не имея иного выхода. Вот почему Мэлори посоветовал не будить спящую собаку. Он слишком хорошо знал Захарова и опасался нарушить волю покойного. Надо было мне настоять на своем, сердито подумал сэр Хорейс. Надо было устроить все так, чтобы Пилгриму вообще не пришло в голову задавать этот вопрос.
Но теперь рассуждать об этом было поздно. Мэлори с ужасающей определенностью чувствовал, что лежащая перед ним рукопись – истинный ящик Пандоры.
Он поднялся из кресла, быстрым шагом дошел до кабинета Пилгрима и распахнул дверь. Старший партнер стоял у окна с двумя посетителями и показывал на что-то рукой. Один из мужчин держал в руках какой-то мудреный фотоаппарат; еще одна камера висела у него на шее.
– Лоренс, мы могли бы поговорить?
Пилгрим обернулся.
– Хорейс, эти джентльмены из журнала «Форчун». Господа, сэр Хорейс Мэлори.
– Доброе утро, – коротко кивнул Мэлори.
– Они пришли, чтобы снять фоторепортаж о демонстрации золота.
Журналист без фотоаппаратов представился:
– Джим Ковертон, сэр Хорейс. Кстати говоря, мы очень хотели бы сфотографировать и вас. Не возражаете?
Мэлори взглянул на журналиста.
– Возможно, но, Лоренс, я только что прочитал...
– Они делают статью обо мне, – с видом скромника пояснил Пилгрим. – Фотографирование займет всего пару минут. Вы не хотите спуститься вместе с нами, Хорейс?
Спускаться вместе с ними Мэлори не хотел, однако спустился. Он шел по лестнице, весь кипя от ярости. Остальные поехали в лифте. Странный все-таки человек этот Пилгрим – не может понять, что важно, а что не очень.
В подземном этаже, перед входом в демонстрационный зал, Мэлори схватил Пилгрима за руку и прошептал:
– Лоренс, я очень обеспокоен этим письмом. Думаю, что...
Пилгрим ответил:
– А вы прочитали писанину, которая приложена к письму?
– Еще нет.
– Чушь собачья, – уверенно заявил Пилгрим. – Древняя история. Ни малейшего отношения к современности не имеет. Не беспокойтесь, Хорейс. Пойдемте, пусть нас сфотографируют.
Они вошли внутрь. До одиннадцати часов оставалось две минуты. Стоило ударить часам, как непрозрачная стеклянная стена вдруг озарилась светом и раздалось тихое жужжание. По ту сторону стекла показалась дверь мощного сейфа", которая медленно отъехала в сторону.
– Это хранилище не менее надежно, чем сам форт Нокс, – принялся объяснять Пилгрим. – Иначе и не может быть. Вы видите, джентльмены, золото банка «Хильярд и Клиф». Делайте ваши снимки, мистер Бауэр. Не правда ли, впечатляющее зрелище?
В сейфе огромным штабелем лежали золотые слитки.
– Господи Боже! – ахнул фотограф и тут же защелкал фотоаппаратом. – Не могли бы вы встать вот сюда, мистер Пилгрим. И вы тоже, сэр.
Журналист был возбужден, как и все посетители этого святилища.
Мэлори послушно встал, куда попросили.
– Ну вот, – продолжал Пилгрим. – Сейчас будет второй акт. Смотрите внимательно.
Мэлори с раздражением подумал, что старший партнер похож сейчас на гида в музее.
Внутри сейфа поднялась механическая рука и приблизилась к штабелю.
– На прошлой неделе цена золота упала. Это значит, что слитков нужно добавить, – рассказывал Пилгрим.
Механическая рука извлекла откуда-то золотой брусок, зажав его металлическими пальцами с резиновыми нашлепками. В следующую секунду брусок оказался на верхушке штабеля.
– На этой неделе мы добавим три слитка, – разглагольствовал Пилгрим. Камера щелкала не переставая. – На еженедельной демонстрации в штабеле должно быть золота ровно на сто миллионов.
– Долларов? – спросил Ковертон слегка охрипшим голосом.
– Мы в Лондоне, – пожал плечами Пилгрим. – Фунтов стерлингов, разумеется.
Механическая рука положила еще один слиток и потянулась за третьим.
– А откуда вы берете недостающее золото?
– Извините, джентльмены, на этот вопрос я вам ответить не могу.
– О'кей, куда вы его отсюда отправляете?
– Еще раз извините. Это секрет.
– Кто-нибудь пытался взломать сейф?
Пилгрим обернулся к Мэлори:
– Как, Хорейс?
– Что? – Мэлори думал совсем о другом. Эту кучу золота он видел уже множество раз, и сейчас его мысли были заняты только письмом.
– Кто-нибудь пытался похитить это сокровище, сэр?
– Кажется, один раз было. В сороковые годы.
– И что произошло?
– Золото очень хорошо защищено. Если я не ошибаюсь, взломщики были убиты током. Их было двое. Очень глупо с их стороны.
Вот и третий брусок занял свое место. Пилгрим оглядел гору золота с явным удовольствием.
– Две минуты назад здесь чуть-чуть не хватало, а теперь в самый раз. Посмотрите, джентльмены, на ровносто миллионов фунтов стерлингов.
Репортеры почтительно и довольно долго в полном молчании созерцали сокровище. Потом снова раздалось тихое жужжание и дверь сейфа поползла в обратном направлении. Пилгрим похлопал по стеклу.
– Это стекло разбить невозможно. Ни кувалдой, ни отбойным молотком. Разрезать тоже нельзя – слишком толстое. Чтобы взорвать его, понадобится заряд такой силы, что обрушится все здание.
Тем временем огромная стальная дверь сейфа закрылась. Массивные колеса замка повернулись автоматически. Некоторое время сталь, сплавленная с вольфрамом, мерцала за стеклом, внушительная и неприступная. Потом свет погас.
Мэлори наблюдал, как Пилгрим разыгрывает роль уверенного хозяина жизни. Куда подевалось сомнение, которое он углядел в лице старшего партнера чуть ранее?
– Золото здесь находится очень давно, – рассказывал Пилгрим. – Еженедельные демонстрации мы проводим с 1925 года. Сюда приходят школьники, студенты, а также политики, которым не хватает уверенности, – засмеялся он. – Здесь залог могущества банка «Хильярд и Клиф». Благодаря этому сейфу «Хильярд и Клиф» чувствует себя на равных с «Ротшильдом» и «Лазаром». Люди склонны доверять горе золота. Да и против инфляции это не такая уж плохая гарантия. А теперь пойдемте выпьем кофе.
– Прежде чем вы выпьете кофе, – сухо произнес Мэлори, – не мог бы я переговорить с мистером Пилгримом?
– Ну разумеется, сэр, – вежливо ответил Ковертон. С его точки зрения Мэлори выглядел очень колоритно – замечательный старикан, настоящий британец. Живая реликвия или что-то в этом роде.
Когда партнеры вышли из демонстрационного зала, Мэлори вновь схватил Пилгрима за руку.
– Я предупреждал вас, но вы проигнорировали мой совет. Вы понимаете, что вы натворили? Есть некая тайна, которую похоронили за семью печатями. Сам Захаров хотел, чтобы все так и оставалось! И вот вы выпускаете джинна из бутылки!
– Сам Захаров? – фыркнул Пилгрим. – Послушайте, Хорейс, вам все-таки надо прочитать эту ерунду. Воспоминания какого-то старого хрена – какой они могут нанести нам вред? А что до Захарова, то его слопали черви еще сорок четыре года назад.
