Она отрицательно покачала головой:
– У него все здесь будет так, как надо. Ты можешь остаться и сам убедиться в этом.
– Не знаю, не знаю. Ты обратила внимание на того маленького парня, с которым он разговаривал.
– Мистера Либермана?
– Да. Только он Лански. Мейер Лански.
Ее глаза сузились.
– Он не... гангстер?
– Рита Хэйворт – не женщина? Я не думаю, что его присутствие здесь – хороший знак.
– Может быть, он приехал, чтобы продемонстрировать ему свою поддержку?
– Я так не думаю. Я не думаю, что у Бена осталось много времени, чтобы показать, что его комплекс – прибыльное предприятие. Он угрохал шесть миллионов долларов на «Фламинго», и в основном это деньги его партнеров из криминального мира. И я подозреваю, что ребята хотят увидеть, что их денежки дают отдачу, что он ведет дело к их полному удовлетворению.
– Ты думаешь, что этот... как его зовут?
– Лански.
– Ты думаешь, что именно по этой причине Лански находится здесь? Проверяет, насколько хорошо идут дела у Бена?
– Возможно. Возможно, он прибыл, чтобы предупредить его. Они партнеры. Старые партнеры.
– Ты говоришь все это так, словно... беспокоишься о Бене.
– Мне нравится этот парень. Не спрашивай меня почему. Хотя, как ни крути, он и убийца, и делец наркобизнеса, и, вдобавок ко всему, спит с моей бывшей девушкой. Я должен ненавидеть его.
Она чуть моргнула, когда я упомянул о «своей девушке», и сказала:
– Но ты этого не делаешь.
– Нет. Мне чем-то даже импонирует его упрямство. Возможно, ему удастся добиться успеха. Возможно. Но я не собираюсь ждать, чтобы увидеть это. Я буду в Чикаго прежде, чем ты сама дождешься этого.
– Я люблю его, Нат.
– Ты влюбляешься не в первый раз. Не так ли, малышка? Что касается меня, то у меня с этим посложнее.
– Я не собираюсь возвращаться в Чикаго вместе с тобой.
– Что ж, тогда послушай моего совета. Держись подальше от постели Сигела. Скажи ему, что будешь готова возобновить отношения, когда он вычеркнет из своей жизни Вирджинию Хилл. Скажи ему, что ты не хочешь играть роль ее заместительницы.
– Ты жесток.
– Не больше, чем ты. Но тебя это не заботит.
Делай, как я тебе говорю, и ты, возможно, кое-чего здесь достигнешь. Сигел, кажется, ценит тебя за твою голову – так же, как и за твое тело. Делай карьеру, если тебе так хочется. Только не витай в облаках, постарайся смотреть на вещи трезво.
– Почему ты... почему ты по-прежнему беспокоишься обо мне?
– Я и не думаю этого делать, – сказал я и пошел обратно в казино.
Там был Бен, и он чувствовал себя как рыба в воде. Он пожимал руки гостям (которые, кстати, не были в клетчатых рубашках), а рядом с ним была Вирджиния Хилл, выглядевшая великолепно в своем огненном ярко-оранжевом платье; ее шею украшало дорогое ожерелье из драгоценных камней. Она также чувствовала себя в своей стихии, как бы вернувшись к дням своей юности, когда исполняла роль царицы бала на разного рода приемах и презентациях. На время она забыла о своем отношении к «Фламинго». Сейчас это была красивая женщина, очаровательная, обаятельная и – сексуально привлекательная.
Я не стал подходить к ней. Я вновь увидел Лански, он разговаривал – на этот раз с Моу Седвэем.
Выпускники моей школы детективов сработали вполне профессионально. Они перехватили одну организованную команду карманников и двух воров-одиночек. Они следовали моему совету: не брать жуликов на месте преступления, пока те не покинут зал, чтобы избежать ненужного шума и скандала.
Как я и предполагал, толпа к утру рассосалась, отправившись туда, где можно было играть и пребывать круглосуточно. В основном, в свои отели.
Примерно около трех часов утра я нашел Сигела в маленькой конторе, примыкавшей к казино. Перед ним стояли коробки с деньгами. Он и главный крупье подсчитывали выручку. Увидев бледное лицо Сигела, я понял, что-то случилось.
– Это невозможно, – сказал он упавшим голосом.
Главный крупье пожал плечами.
– Я зайду позже, – сказал я. Сигел посмотрел на меня с таким выражением, как будто он не мог понять, где находится.
– Мы потеряли тридцать тысяч, – сказал он.
– Что? – сказал я.
– Мы в проигрыше. Как, черт возьми, казино может оказаться в проигрыше?
Я не знал.
Но меня это не удивило, ибо я сам видел, как Сигел вел дела в своем маленьком королевстве посреди пустыни.
– Не скажу, что здесь полно паломников, – заметил Джордж Рафт, прикуривая сигарету и поглядывая в зал казино из холла, где мы находились. Была пятница, раннее утро, и Рафт только что прибыл из Голливуда. Он приехал на своем блестящем никелем и голубой эмалью «кадиллаке». Правда, после семи часов езды по пустыне автомобиль покрылся пылью. На Рафте была темно-голубая тенниска и светло-голубая куртка. Он выглядел несколько уставшим.
– Приезжай вечером, и там будет полно народу, – сказал я. Пока отель не открыт, казино не сможет работать в полную силу.
Он кивнул:
– Как там Бенни?
– Он немного вымотан. Сегодня ему пришлось поговорить с одним невежливым клиентом, который имел неосторожность назвать его «Багси».
– Ox, – выдохнул Рафт.
– И еще, вчера вечером казино понесло убыток в тридцать тысяч.
– Убыток?
– Да. Частично это можно объяснить тем, что из города приехали игроки-профессионалы, знающие толк в карточной игре. Включая его так называемого приятеля Гуса Гринбома.
Общительный, упитанный Гринбом управлял филиалом «Транс-Америкэн» в Аризоне.
– Даже ушлые игроки не могут оставить в проигрыше казино, – сказал Рафт. – Что на самом деле происходит?
– Мне кажется, я знаю, – сказал я. – Но пока не готов сказать об этом Сигелу. Рафт снова кивнул:
– Где он сейчас? У меня для него тоже неприятные известия.
– Если дела обстоят таким образом, то я лучше пойду от греха подальше.
– Слишком поздно. Он уже здесь.
Сигел шел по залу казино, в смокинге, с красной гвоздикой в петлице. Он был весел, пожимал руки, источал оптимизм. Но что-то необычное было в его походке; его словно пошатывало.
Бен широко улыбнулся, увидев Рафта, и сказал:
– Джорджи, очень рад тебя видеть. Как ты? Спасибо, что приехал.
Он схватил Рафта за руку и стал ее трясти. Он не заметил, насколько вымученной была улыбка Рафта.
– Нам нужно побеседовать, – сказал Рафт.
– Прекрасно!
– Где-нибудь без посторонних.
Сигел пожал плечами:
– Ну конечно.
– Увидимся, парни, позже, – сказал я.
– Нет, – сказал Сигел. – У Джорджи и у меня нет от тебя секретов, Нат. – И Сигел повел нас с Рафтом в свой маленький офис, размещавшийся за стойкой портье.
Стол Сигела был завален тетрадями и бумагами, на нем стояло четыре телефона, отчего эта комнатенка больше походила на контору букмекера, нежели на офис крупного босса. Розовые оштукатуренные стены были увешаны фотографиями в рамках, среди которых выделялись фото самого Бена и его голливудских приятелей. И центральное место среди них занимал Рафт. В частности, на видном месте висело фото, где Сигел и Рафт стояли плечом к плечу и улыбались друг другу.
Сигел сел за стол, откинулся на спинку своего вращающегося стула и закурил одну из своих гаванских сигар. Обычно строго следивший за своим здоровьем, Сигел позволял себе не более одной сигары в день. В последние несколько дней, я заметил, он курил так часто, словно был заядлым курильщиком.
Рафт сел на стул напротив Сигела, а я остался стоять у стены.
Сигел указал на меня своей сигарой и улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок:
– Я должен поблагодарить тебя, Джордж, за то, что ты познакомил меня с таким парнем, как Нат. Он едва ли не самый ценный кадр из всех, кто работает здесь.
Я вынужден был проглотить комок в горле. Я не знал, как мне реагировать на это – то ли небрежно сказать «пустяки», то ли убежать в пустыню и разрыдаться от счастья.
– Он, можно сказать, избавил меня от проблемы карманных воров. Он превратил этих недотеп из моей службы безопасности в более или менее нормальных детективов. Ты, кажется, в свое время был карманным вором, Джорджи? Ну так не пытайся взяться за старое в моем казино. Нат и его ребята – настоящие профессионалы. Нат еще не знает об этом, – сказал он Рафту, как будто меня не было рядом. – Я хочу предложить ему постоянную работу.
– Я польщен, Бен, – проговорил я.
– Я слышал, что вчера вечером у вас здесь было настоящее столпотворение, – заметил Рафт. Сигел описал сигарой круг.
– В казино было не протолкнуться. О большем нельзя было и мечтать. Правда, – его лицо мгновенно потемнело, – нам не очень повезло в плане выручки... – Но он тут же снова повеселел или сделал вид, что вчерашняя неудача его не беспокоит. – Ничего, мы в последующие дни наверстаем упущенное.
Если он надеялся, что все утрясется само собой, то он глубоко заблуждался. Конечно, если исходить из той посылки, что дело в его казино было поставлено так, как надо, то в конце концов потерянные деньги должны были вернуться к нему. Но весь вопрос состоял в том, кто заправлял в его казино.
