— Тебя что-то тревожит, Джек-кун. Что случилось?
Сэнсэй Ямада положил журавлика и бабочку у ног огромной статуи Будды.
Джек собрался с духом, чтобы рассказать о своих страхах.
— Мне сказали, что даймё Камакура казнил христианского священника. Это правда?
Сэнсэй Ямада грустно кивнул:
— Я тоже об этом слышал. Прискорбный случай.
— Значит, даймё и правда намерен истребить всех христиан в Японии?! — воскликнул Джек.
То, что слухи оказались правдой, перепугало его не на шутку.
— Кто тебе это сказал? — Сэнсэй Ямада удивленно поднял брови. — Насколько мне известно, вера тут ни при чем. Священник подкупил судейского чиновника и был казнен за это преступление. Конечно, раньше такого никогда не случалось. Да, пожалуй, даймё Камакура слишком суров с чужестранцами. Но это совсем не значит, что подобная участь угрожает всем христианам.
— Я слышал, даймё хочет их выгнать, — не сдавался мальчик. — А ведь я тоже из другой страны!
— Тебе не о чем беспокоиться. — Сэнсэй Ямада посмотрел на Джека с ласковой улыбкой. — Если бы Масамото-сама думал, что ты в опасности, он сделал бы все, чтобы тебя уберечь.
Джек понял, что учитель прав. План одному бежать в Нагасаки — совершенно безумная затея, да еще и бессмысленная, если находишься под защитой самого Масамото. И все-таки Джек знал, какая жесткая иерархия существует в японском обществе. Камакура, даймё провинции Эдо, человек влиятельный. Еще не известно, сможет ли Масамото оспорить его решение.
— Разве у самурая больше власти, чем у даймё? — спросил мальчик. — А вдруг Масамото-сама не сумеет меня защитить?
— Но ведь это Масамото-сама! Он один из величайших воинов на свете, — ответил сэнсэй Ямада, посмеиваясь. — А кроме того, если бы даймё Камакура и правда вынашивал такие глупые планы, его мало кто поддержал бы. Чужестранцы нужны Японии, ведь мы с ними успешно торгуем.
Сэнсэй Ямада проводил Джека до выхода. Стоя на вершине каменных ступеней, он показал на крыши замка Нидзё:
— Как ты хорошо знаешь, Киото правит даймё Такатоми. Но даймё Такатоми не просто отвечает за эту провинцию. Он — один из выбранных регентов, и его поддерживают главы самурайских кланов. Он благоволит чужеземцам. Они ему так нравятся, что он и сам не прочь принять христианство. Поэтому он никогда не допустит, чтобы здесь казнили чужестранцев.
Сэнсэй Ямада улыбнулся и положил руку мальчику на плечо:
— Здесь ты в полной безопасности, Джек.
14. Незванный гостьСэнсэй Ямада развеял опасения Джека. Настроение у мальчика было бы лучше некуда, если бы только Ямато не напомнил о наказании, назначенном сэнсэем Кюдзо. И вот, пока все остальные складывали журавликов и размышляли над коаном сэнсэя Ямада, Джек в поте лица натирал воском додзё Бутоку-дэна.
Деревянный пол казался бескрайним, как океан. Джек все тер и тер, а его тень рябью колыхалась на блестящей поверхности.
— Нажимай сильнее! — рявкнул сэнсэй Кюдзо.
Он сидел в церемониальной нише и ужинал.
По залу плыл дразнящий аромат жареной скумбрии. В животе у Джека заурчало.
— Я вернусь утром, — неожиданно заявил сэнсэй, окончив трапезу. — К моему приходу Бутоку-дэн должен сиять. Иначе тебе придется пропустить и завтрак.
— Хай, сэнсэй, — пробормотал Джек, склонив голову до самого пола.
Сколько бы он ни презирал этого человека, все равно был обязан обращаться с ним почтительно.
Сэнсэй Кюдзо ушел, а Джек снова принялся за работу. Оставаться тут до утра он совсем не собирался и решил работать изо всех сил, пока не сотрет пальцы в кровь, а колени не превратятся в камень.
Хоть наказание и было несправедливым, Джек находил утешение в тяжелой работе. Он вспомнил о днях, когда ему приходилось драить палубы вместе с командой «Александрии». Солнце палило нещадно, они обливались потом, но все же это была обязанность, а не наказание. За работой пели, рассказывали веселые байки, братались и забывали о тревогах.
Мальчик вспомнил Гинзеля, матроса, чьи сломанные зубы делали его похожим на акулу. Гинзель теперь спал на дне морском, а Джеку так не хватало старого друга. Да что там, ему не хватало всей команды, даже боцмана с его плеткой-девятихвосткой!
Но больше всего Джек тосковал об отце. Он погиб, и в жизни мальчика появилась зияющая пустота. Отец был тем, на кого он всегда равнялся. Отец помогал ему советом, защищал его, верил в него.
Джек смахнул нежданную слезу и снова принялся тереть пол.
Луна почти завершила свой путь по небу. Наконец Джек отполировал последнюю дощечку. Когда он вышел на ступени Бутоку-дэна, на горизонте чернильного неба забрезжил рассвет. Мальчик совсем выбился из сил. Голова кружилась от голода.
Хорошо еще, что скоро завтрак, подумал Джек. Правда, не то чтобы он с восторгом предвкушал эту трапезу. Суп мисо, холодную рыбу и рис тяжело есть с утра. Джек уже стосковался по нормальному английскому завтраку — хлебу с хрустящей корочкой, яичнице с ветчиной.
Краем глаза он заметил движение на другом конце двора. Сначала Джек решил, что зрение обманывает его. Кому здесь ходить в такое время?
Мальчик пригляделся.
Вдоль стены Дворца львов скользнула тень.
Кто бы это ни был, он не хотел, чтобы его заметили. Фигура в черном бесшумно кралась к дверям Сиси-нома, где спали ученики.
Джек замер. Неизвестный был одет как ниндзя.
Мальчик спрятался у входа в Бутоку-дэн и продолжал наблюдать.
Так, значит, Глаз Дракона все-таки вернулся!
«В другой раз, гайдзин! Я не забуду о тетради!» — вспомнились Джеку его слова. Мальчик отругал себя за то, что до сих пор не поговорил с Эми, не выдумал предлога, чтобы вернуться в замок Нидзё и спрятать книгу. Ну и дурак же он был, когда начал думать, будто Ямато прав и Глаз Дракона погиб от ран! Правда, несколько месяцев о его заклятом враге не было ни слуху ни духу.
Получается, Докуган Рю выжил.
Акико давно говорила, что ниндзя, наемного убийцу, просто нанял кто-то другой. А теперь, выполнив новое задание, он вернулся, чтобы закончить старое.
Фигура в черном добралась до входа, и вдруг на нее упал лунный свет.
Джек отшатнулся. Он увидел лицо всего лишь на миг, но готов был поклясться, что узнал Акико.
15. Сэнсэй КаноСветильники уже погасли. Коридор тонул в сумраке, но, похоже, тут никого не было.
Джек бросился во дворец.
Джек медленно шел мимо спален девочек. Дверь в комнату Акико была приоткрыта.
Акико крепко спала, укрывшись покрывалами футона. Она явно легла не только что.
Увидев спящую, Джек вспомнил, что и сам еле на ногах стоит. Может, фигура в черном привиделась ему от усталости и голода?
С Акико можно было поговорить и утром, а сейчас его тянуло в кровать так, что он больше не мог сопротивляться. Мальчик добрел до своей комнаты и рухнул на футон. Голова шла кругом. Он стал смотреть на даруму, и вскоре веки налились тяжестью.
Джек готов был поклясться, что едва глаза сомкнул, а Ямато уже стоял у него на пороге. В комнату лился яркий утренний свет.
— Пошли! — сказал Ямато. — Ты проспал завтрак, а сэнсэй Кано сказал, что нам прямо сейчас нужно собраться перед Бутоку-дэном. Сегодня первый урок по Искусству посоха бо.
Суета Киото осталась позади. Ученики перешли по широкому деревянному мосту через реку Камогава и направились на северо-восток, к горе Хиэй. Лето близилось к концу, но погода стояла теплая и сухая, а в небе не было ни облачка. В солнечном свете обгоревшие развалины храмов, разбросанные по лесистым склонам, напоминали разрушенные зубы.
Сэнсэй Кано, великан, который и сам был похож на гору, шагал впереди. Его длинный посох бо постукивал по камням. Построившись в две цепочки, ученики шли следом, точно овцы за пастухом, и звук посоха задавал ритм их шагам.
После завтрака они собрались во дворе Бутоку-дэна и стали ждать нового учителя. Когда тот появился, все наблюдали, как рабочие копают котлован для нового Дворца сокола. Наставник приветствовал их поклоном, потом сказал, что в Бутоку-дэне для них сложили посохи. Все взяли себе по одному и отправились в путь.
С тех пор учитель не произнес ни слова.
Когда подошли к подножию горы, солнце уже стояло высоко в небе. Быстрая ходьба и дорожная пыль утомили учеников. Всем хотелось пить, поэтому они с радостью углубились в прохладную тень кедровых деревьев и начали подниматься на гору Хиэй.
Петляя по горной тропе, ученики немного разошлись, и Джеку наконец представилась возможность поговорить с Акико.
— Как думаешь, куда нас ведет сэнсэй Кано? — спросил он будто невзначай.
— В Энрякудзи, наверное.
— А почему туда? Ты же рассказывала, что самурайский полководец уничтожил его?
— Да, это был Нобунага.
— Тогда что же там осталось?
