Принц направился в свое помещение, Филиппа и маркиз следовали за ним. «О, мне все удалось!» — ликовала она про себя. Принни пригласил ее за свой отдельный стол. Леди Джейн съест себя от зависти. Ее тактика сработала. Но, гадая, как отзовутся ее дерзости, и, страшась возможных неприятностей, она совсем забыла о другой опасности, бродившей где-то рядом, — о предостережении Маркуса. Этот призрак, за которым они вместе охотились у Гемпширов, может начать действовать в любой момент. И призрак вдруг действительно сам напомнил о себе.
Невысокий человек, идущий им навстречу, мимоходом задел ее плечом. На нем была та же золотая полумаска, что и у всех, и золотое облачение. Но она поняла, почувствовала кожей: это тот самый мужчина, которого она видела в одежде фермера на конюшнях лорда Гемпшира. Его песочного цвета волосы, лихо зачесанные назад, она не слишком хорошо приметила в тот раз. Но его походка, осанка, его суть были те же.
Она обернулась, наблюдая, куда он направится. Тот поспешно лавировал в толпе и наконец достиг места, где стояли недавно Стерлинг и Веллингтон. Минуту назад они еще были здесь — и вдруг куда-то исчезли. И мужчина беспомощно озирался по сторонам, а затем направился к выходу в парк. Не успела она и глазом моргнуть, как он растворился в темноте.
О Боже! Что же ей теперь делать? Филиппа остановилась, сердце ее бешено колотилось. Где же Маркус? И где Тотти? Надо немедленно поговорить с кем-нибудь из них. Надо догнать этого неизвестного с лихим песочным зачесом, пока он еще не успел уйти далеко.
— Филиппа?! — Бротон удивленно взирал на нее. — Идем же, мы приглашены к принцу!
— Филипп, — она стала заикаться от волнения, — я должна б-быстро переговорить кое с кем…
— Ты должна разговаривать с принцем, он ждет тебя. — Взяв Филиппу за локоть, он потянул ее в узкий проход со ступеньками, ведущими к помещению принца.
Она взглянула на руку, стиснувшую ее локоть, потом в лицо Бротону, которое стало жестким и холодным.
— Прости меня, но это очень важно… — произнесла она.
— Важнее приглашения принца?! Важнее меня? Что ты о себе воображаешь? Филиппа, я не позволю тебе никуда уйти!
Но она знала только одно — нельзя упустить того человека. Нужно остановить его. Выдержав ледяной взгляд Бротона, она произнесла:
— Извинитесь за меня перед принцем, если сможете. — Она решительно освободила свой локоть.
Кровь бросилась в лицо Бротону. Наклонившись, он произнес свистящим шепотом:
— Извиниться за вас? И это все, что вы можете мне сказать, миссис Беннинг? — Презрительно глядя на нее, он отвесил ловкий самонадеянный поклон, повернулся на каблуках и стал удаляться.
Филиппа не сожалела о том, что разочаровала его, как, впрочем, и об упущенной возможности побывать в кругу приближенных особ его высочества. Поспешно лавируя, она устремилась к выходу, не обращая внимания на скучающую Нору и танцующую леди Джейн. Филиппа выкручивала шею, пытаясь высмотреть Тотти или Маркуса, но тщетно. И она понеслась дальше, к темнеющему проему в парк.
Тропинки освещались факелами, на ближайших к павильону газонах виднелась растительность. Но дальше шли пустые расчерченные под посадки круги и канавы, выкопанные под пруды, но не заполненные водой. И в дальнем конце тропы, на границе с пустошью, Филиппа увидела его — того, за кем шла, ради кого отказалась от общества принца.
Это была абсолютно глупая мысль, но она все-таки обернулась назад в надежде увидеть долговязую фигуру с подносом среди арены благополучия и света, а затем с бьющимся сердцем решительно шагнула вперед в черноту сада. «Ты все-таки полная идиотка, Филли», — мысленно сказала она себе.
Но оказалось, что это не так уж и трудно — держать его в поле зрения, оставаясь незамеченной. И здесь она была не одна. Мимо иногда проплывали пары, поглощенные собой и не склонные замечать ее. Она поставила себе задачу: держаться от него на расстоянии нескольких ярдов, определить направление его движения. Потом снова вернуться в прекрасный золотой зал, в потоки света и, быстро разыскав Маркуса, обо всем рассказать ему. Но она неумолимо удалялась от этой зоны света и безопасности, и с каждым шагом ее возвращение представляло все большую трудность.
Неожиданно ее цель резко свернула вправо. Она по-прежнему не желала упускать ее и последовала туда же, пригибаясь за розовым кустом или замирая за стволом сикоморы. Ее золотое платье, расшитое жемчугом, светилось в темноте, и она вздохнула с облегчением, когда слежка плавно перетекла в дубовую рощицу, недосягаемую для света факелов. Прячась за широкими стволами, она спотыкалась о кряжистые корни.
Внезапно из темноты появились еще двое, явно поджидавшие того, за кем она шла. У них завязалась беседа.
— Ты говорил о пустяках: устроить беспорядок, напугать… Я не подписывался убивать, — произнес один, в котором она узнала лорда Стерлинга.
— А что такое война, как не убийство? — спросил другой, которого она не знала, с заметным французским прононсом.
— Один момент, господа, если позволите, — произнес примирительным тоном тот, что был ниже остальных ростом и за которым она следила. — К сожалению, то, что мы делали до сих пор, вызвало лишь небольшой резонанс, — отметил он. — Общество пошумело и успокоилось. Нужна более сильная встряска, толчок, способный вызвать самые решительные действия.
— Но не герцог же! Черт побери, этот человек — герой войны.
— Жертва должна быть принесена, — твердо произнес француз.
— Вам легко говорить, — огрызнулся Стерлинг. — Он герой не вашей страны!
— Сэр, — снова принялся уговаривать коротышка, словно перед ним был непослушный ребенок, отказывавшийся от манной каши.
Филиппа уже догадалась: француз — это, по всей видимости, Лорен. От звука его голоса по ее спине побежали мурашки. Но кто был тот, за кем она следила, — коротышка? Возможно, как раз он и руководил всеми участниками? Неожиданно у него сползла полумаска. Филиппа, надеясь разглядеть это, машинально сделала шаг вперед. Хрустнула ветка.
Все три головы мгновенно повернулись в ее сторону, и каждый схватился за оружие. В руке француза сверкнул серебряный пистолет, Стерлинг взмахнул отточенным, как бритва, лезвием кинжала, а коротышка вытащил карманный нож, размер которого позволял нанести смертельную рану. Филиппа затаила дыхание, боясь даже моргнуть. Трио настороженно прислушивалось к ночным шорохам. И их внимание было вознаграждено: из кустов выпрыгнула белка, полюбовалась на них и полезла на дерево.
Группа мгновенно расслабилась, оружие исчезло из их рук. Филиппа тоже ощутила некоторое облегчение. Она наблюдала, как француз поворачивается то к одному, то к другому своему собеседнику. Его вкрадчивая грация пантеры выдавала с трудом сдерживаемый гнев.
— Если не сделать это теперь, то будет поздно! — воскликнул Лорен, резко, с вызовом, повернувшись к Стерлингу. — Он хочет провалить все дело, — обратился он затем к коротышке.
— Я? — пискнул Стерлинг — от страха он, видимо, потерял свой голос.
— Он хочет позволить герцогу уйти, — настаивал француз.
— У него есть время. Бал продлится еще несколько часов, а из нас троих он единственный, кто может приблизиться к герцогу, не вызывая подозрений, мой друг.
— Он ни на что не способен, он слабак. — Лорен кружил вокруг своих компаньонов, держа руки за спиной.
— Давайте сделаем перерыв, — взмолился Стерлинг. — Надо идти навстречу друг другу. Черт побери, там моя дочь, я должен вернуться к ней.
Стерлинг попытался проскользнуть мимо Лорена, но француз мгновенно отрезал ему путь.
— Прочь с дороги! — резко прикрикнул на него Стерлинг.
Лорен загадочно улыбался, сверкая зубами в темноте.
— Прочь с дороги, проклятый лягушатник, или я… — Стерлинг скользнул рукой по своему боку, собираясь выхватить кинжал. Но, к его удивлению, кинжал отсутствовал. Он изумленно озирался по сторонам, хватая ртом воздух, пока Лорен не поиграл у него перед носом его же оружием. — Черт побери вас обоих! — выкрикнул Стерлинг за секунду до того, как Лорен сделал картинный взмах, и отточенное лезвие мелькнуло в воздухе, исторгнув из горла жертвы фонтан крови.
Стерлинг рухнул на колени, хватаясь за горло, а потом свалился на бок. Его тело билось в конвульсиях, голова вывернулась так, что глаза его встретили взгляд Филиппы в темноте. И она все-таки выдала себя, возможно, вскрикнув от ужаса. На этот раз они разглядели ее.
«Бежать, бежать при первой же опасности» — так было написано в письме Маркуса. Филиппа рванула с места и понеслась к сверкающему вдали павильону. Там были люди, там ждал ее Маркус… Золотая парчовая юбка шуршала по кустам. За ней раздавался топот сильных мужских ног, и она поняла: ей не уйти от погони. Она открыла рот, чтобы закричать, но… на ее рот легла сильная мужская рука. Это был коротышка-англичанин, пытавшийся теперь придавить ее к земле. Наконец он уселся на нее и приставил к ее горлу нож.
