из райотдела, которые не смотрели за ней ни черта, – рискнул вставить начальнику шпильку Веня.
Корнев зло посмотрел на Костина, но снова промолчал.
– Так что же случилось дальше? – поняв, что назревает склока, поспешил сменить тему Евсеев.
Зверев продолжил рассказ:
– Дальше я обратился за помощью к нашим товарищам из госбезопасности, а если быть точнее, к своему другу Юре, – Зверев посмотрел на Ткаченко, тот в ответ в знак согласия кивнул. – Было организовано наблюдение за загородным домом Шестакова, что дало нам возможность посетить стадион «Локомотив», чтобы окончательно убедиться, что никто из трех судей, судивших и эту, и прошлую игру, не является Кириллом Черных. Когда же Демченко никого не узнал, мы, как вы сами знаете, явились к нему домой и взяли его «тепленьким».
Зверев театрально развел руки и поклонился слушателям. Все стали перешептываться, но тут впервые в беседу вступил Ярыгин:
– Я к этому делу подключился в последнюю очередь, потому-то мне и хочется узнать, что же все-таки произошло во время игры «Спартака» со смоленским клубом. Как произошла встреча Черных и Зацепина и почему тот был убит?
Зверев понимающе кивнул:
– Все очень просто. В ходе игры Зацепин сбил Ярушкина с ног, после чего Шаман врезал обидчику в нос. Зацепина вывели с поля, и обеспечивающий медицинскую помощь во время игры фельдшер, а именно Шестаков, останавливал Зацепину кровь. Тут-то два бывших диверсанта и встретились лицом к лицу и узнали друг друга. Они обменялись репликами, и Зацепин, отсидевший срок, был явно недоволен тем, что его бывший сосед остался безнаказанным и живет себе припеваючи. Зацепин потребовал, чтобы Черных явился с повинной и ответил за свое предательство. Разоблаченный фельдшер предложил встретиться и обсудить ситуацию, однако он уже тогда решил расправиться с Зацепиным и убрать ненужного свидетеля. Черных прошел обучение в лучшей школе вермахта, он тут же составил план убийства Зацепина и принялся его реализовывать. Когда Ярушкин отправился в раздевалку, Черных последовал за ним якобы для того, чтобы осмотреть ушибленную ногу молодого футболиста. Оказав парню помощь, он выждал момент и похитил у Шамана нож. После этого случилась встреча двух бывших диверсантов в Летнем саду, где фельдшер совершил задуманное.
Он, конечно же, был уверен, что мы быстро выйдем на след Ярушкина, что поначалу и случилось. Но тут мне удалось разобраться, что и как.
Увидев, что Мишка Шаман снова на свободе и продолжает свои тренировки, Черных понял, что его хитроумный план провалился. Он начал нервничать. Когда же он увидел, что Веня явился на стадион и о чем-то секретничает с Лопатиным, он посчитал, что мы все-таки как-то вышли на его след. Черных видел, как Веня вручил тренеру «Спартака» записку, и выкрал ее из его кармана, когда Лопатин мылся в душе. Точно так же в свое время он украл у Шамана нож. Ничего не поняв из прочитанного, Черных еще больше запаниковал. Он решил непременно выяснить, до чего же все-таки докопалась милиция.
Злодей стал следить за Катей, явился к ней в дом, представившись вымышленным именем и заявив, что он знакомый Вени. Когда Черных стал справляться о телеграмме, Катя заподозрила неладное, и Черных понял, что сморозил глупость. Теперь Катя стала ненужной свидетельницей, и поэтому злодей решил расправиться с ней. Однако Катя сумела не только поднять шум, но еще и умудрилась шарахнуть мерзавца санками. Черных же ударил ее обрезком трубы, который заготовил заранее, и скрылся с места происшествия. К счастью, все кончилось благополучно, Катя выжила, а пропавший диверсант сейчас дает признательные показания. Вот и вся история.
Когда Зверев закончил свою речь, Веня вновь тяжело вздохнул, так как все еще терзался сомнениями, рассуждая: стоит ли ему рассказывать Кате о том, что он так и не съездил в Ленинград.
Вместо эпилога
Выйдя из здания управления, Зверев поморщился от яркого солнца и вдруг разом ощутил всю ту усталость, накопившуюся у него за последние дни. Он посмотрел в сторону курилки и увидел сидящую на лавочке архивариуса Эмилию Эдуардовну. Женщина поманила Зверева рукой, но тот лишь улыбнулся и отрицательно помотал головой. Ни курить, ни слушать о том, чем закончилась воссозданная режиссером Владимиром Брауном киноистория о подвиге советских подводников в мирные дни, Звереву сегодня не хотелось. Сопровождаемый разочарованным взором Эмилии Эдуардовны, Павел Васильевич двинулся по тротуару в сторону автобусной остановки. Он прошел метров сто, свернул на Индустриальную и оказался в толпе. Тут его окликнули. Повернувшись, Зверев увидел улыбающуюся Олесю Купревич.
– Здравствуйте, Павел Васильевич! Как поживаете?
Белая блуза, зеленая юбка в горошек, красные туфельки на каблучке, глядя на девушку, проходящие мимо мужчины оборачивались, а женщины от зависти хмурили брови и сжимали губы. Зверев кивнул.
– Здравствуйте, Олеся! Какими судьбами в наших краях?
– Да так, ходила к подружке за выкройками и вот решила прогуляться. Не желаете присоединиться или вы куда-то спешите?
Зверев наморщил лоб.
– Прогуляться?.. А почему бы и нет?
Олеся тут же подбежала к Звереву, решительно взяла его под руку и буквально потащила в сторону сквера. Они перешли улицу, прошлись вдоль аллеи, увенчанной торшерными фонарями и зарослями акации, и сели на скамейку, расположенную метрах в пятидесяти от худосочной рыжеволосой женщины, торгующей с лотка мороженым. Олеся поправила прическу и тут же приступила к расспросам:
– Ну, рассказывайте, как идет ваше расследование. Я слышала, вы наконец-то нашли настоящего убийцу того футболиста.
Зверев негромко рассмеялся.
– Быстро же у нас разносятся слухи…
Он вкратце рассказал о подробностях поимки убийцы Зацепина, не особо вдаваясь в детали, однако от него, по всей видимости, этого и не требовалось, потому что Олеся тут же начала рассказывать о себе:
– Знаете, а я ведь на днях уволилась с прежней работы, поступила в техникум и теперь буду учиться на бухгалтера. Мне обещали стипендию и место в студенческом общежитии. Так что теперь стану совсем самостоятельной, может быть, заведу кота…
– Любите кошек?
– Обожаю! Они такие милые, но пока мы жили с мамой и сестрой, кошек у нас не было. У Сонечки,
