это моя младшая сестра, аллергия на кошек.
– Очень рад, что теперь ваша мечта осуществится. Как, кстати, поживает наш общий знакомый Михаил, я был на его последней игре, правда, не досмотрел ее до конца. Надеюсь, наш «Спартак» выиграл?
Девушка наморщила носик и пожала плечами.
– Я не была на последней игре, поэтому не знаю, кто выиграл. Я уже давно не видела Шамана.
– Да что вы говорите?
– Да! Мы поговорили, и… в общем, мы больше не общаемся.
– Поссорились?
– Да нет же, мы расстались. Пусть дальше играет в свой футбол, а мне теперь нужно начинать новую жизнь. Сейчас самое время.
Зверев покачал головой и почувствовал холодок в груди.
– Ну что ж… Я даже не знаю, радоваться мне за вас или огорчаться.
– Конечно, радоваться! Я же вам уже говорила, – нравоучительным тоном продолжала Олеся. – В последнее время Мишка совсем доконал меня своей ревностью и не давал прохода. Именно поэтому я и предложила ему больше не встречаться.
– Вы предложили?
– Ну, разумеется.
– Что ж, тогда порадуюсь за вас. – Почувствовав напряжение, Зверев решил сменить тему. – А что ваш Кощей? Я о том парне с вилкой, надеюсь, он больше не появлялся.
Олеся поежилась и помотала головой.
– Нет, не появлялся. Он же в тюрьме…
Зверев похлопал себя по карманам и достал пачку «Герцеговины Флор». Он повертел ее в руках и снова убрал в карман.
– Некоторые мои друзья мне советуют меньше курить. Да я и сам иногда думаю, что стоит бросить, – Зверев провел пальцами по щекам. – Вот и осунулся весь, да и одышка появилась. Наверное, старею…
– Никакой вы не старый! – повысив голос, воскликнула Олеся.
– Хотите, я угощу вас мороженым? – снова резко сменил тему разговора Зверев.
Олеся расцвела и тут же очень мило проворковала:
– Разумеется, хочу. Вы такой милый…
– Как ваш кот? Точнее, как кот, которого вы хотите завести?
Губы Олеси сжались.
– Нет, не такой! Вы лучше всех котов и вообще…
Она отвернулась, а Зверев поднялся, дошел до лотка и купил брикетик сливочного пломбира. Он вернулся на место и отдал мороженое Олесе.
– Спасибо! – сказала девушка. – А что же вы?
– Не особо люблю сладкое, – признался Зверев.
– А чего же вы не садитесь?
Павел Васильевич посмотрел на часы.
– Я думаю, что мне пора идти. Мы с вами очень хорошо посидели…
– А я думала, что мы сходим куда-нибудь! В театр, конечно, сейчас билетов не достать, а вот в кино вполне можно попасть. Уверена, что если вы захотите, то наверняка сможете купить билеты, ведь вы же милиционер.
Зверев улыбнулся:
– Да уж, если бы захотел, то, скорее всего, смог.
Девушка оживилась и схватила Павла Васильевича за рукав.
– Тогда пойдемте скорее. Здесь рядом в кинотеатре «Октябрь» идет отличный фильм.
– Какой?
– «В мирные дни»! Говорят, что очень хороший фильм, про подводников.
Зверев тут же вспомнил Эмилию Эдуардовну и ее восторги по поводу данной картины и невольно скривил лицо.
– Что? – воскликнула Олеся. – Вам не нравится этот фильм? Вы его уже видели?
– Фильм очень хороший, но я действительно его видел, – соврал Зверев. – Простите, Олеся, но мне и в самом деле пора.
Лицо девушки вспыхнуло, она поднялась и сунула Звереву еще не распечатанный брикет пломбира.
– Вот, возьмите! Мне что-то расхотелось, – она в очередной раз поправила прическу. – Ну что ж, раз вам нужно идти, то не стану больше вас задерживать. До свидания, товарищ майор. Желаю вам успехов в вашем нелегком деле.
Олеся по-мужски протянула руку, Павел Васильевич легонько ее пожал. После этого девушка повернулась и пошла вдоль аллеи, цокая каблучками. Зверев покачал головой, развернул обертку мороженого и откусил большой кусок.
Где-то вдалеке раздалась музыка, звучал какой-то торжественный марш. Зверев вскинул голову и увидел, что небо вдруг затянули тучи. Подул ветерок, и как-то резко стало холодно. «Нужно и в самом деле спешить, пока не начался дождь», – подумал Зверев. И тут на него снова вдруг что-то нахлынуло, что-то словно бы кольнуло в сердце и заставило задержать дыхание.
Нет, это была не сердечная боль, а что-то сосем другое. Он вспомнил обо всех своих ранениях, головных болях и в самом деле почувствовал себя стариком. Упали первые капли дождя. Жуя пломбир, не ощущая его холода, Павел Васильевич ощутил совсем другой холод – тот, который был у него внутри. Зверев снова посмотрел вслед удаляющейся девушке, и у него возникало чувство, что вместе с ней сейчас уходит еще что-то очень значимое и такое же красивое.
Вот только он никак не мог понять, что именно…
