— А, ну вот и ты, Дино, — поприветствовал меня учитель с улыбкой. — Ты снова выглядишь почти так же, как и до ранения.
— Ну, это ненадолго, если вы собираетесь таскать его по городу, — вмешался Луиджи, поджимая губы. — Кроме того, я уже наигрался в няньку, так что, если вашему подмастерью станет хуже, вам придется самому лечить его.
— Не беспокойтесь, дорогой Луиджи, — ответил Леонардо. — Я позаботился о том, чтобы он не переутомился.
С этими словами он открыл дверь мастерской и жестом указал на поляну перед домом. Там стоял маленький серый ослик, с попоной на спине и притороченным к боку графским мечом.
— Я позаимствовал нашего четвероногого друга у аптекаря, поклявшись вернуть его целым и невредимым до захода солнца. Поторопись, милый Дино, твой верный конь ожидает тебя.
Улыбаясь, я подошла к ослику, немедленно уткнувшемуся мне в ладонь теплым носом; затем, памятуя о мече, который почти достигал земли, я осторожно взобралась на послушное животное.
— Только следите, чтобы он не свалился и снова не разбил себе голову, — мрачно бросил нам вслед Луиджи, видя, как Леонардо, взяв осла под уздцы, быстро повел его вниз по мощеной дороге.
Завернув за угол, учитель резко остановился, и осел дисциплинированно последовал его примеру. Я воззрилась на него в немом изумлении, и Леонардо покачал головой:
— Я просто пытаюсь понять, как ты и Луиджи смогли стать такими близкими друзьями за столь короткий срок. Уверяю тебя, если бы я был серьезно болен, он бы палец о палец не ударил, чтобы вылечить меня, несмотря на то что я очень ценный клиент.
— Мы просто обнаружили, что у нас много общего, — ответила я, пожав плечами, надеясь, что его удовлетворит столь простое объяснение.
Но оказалось, что вовсе не портной являлся истинной причиной обеспокоенности Леонардо. Он протянул руку к камзолу и достал список, который мы составили несколько дней назад. Перечитав его, он нахмурился.
— Прошлой ночью я размышлял над шагами, которые мы предприняли для разрешения загадки, и боюсь, что повинен в том, что сделал слишком поспешные выводы, игнорируя факты, — заявил он, смяв список и выбросив его в канаву. — Поскольку мы не внесли сюда еще одно имя и не опросили этого человека. Того, кто может владеть информацией, которой не владеет больше никто.
Я бросила на него озадаченный взгляд, и он продолжил:
— Вспомни ту партию в шахматы и разговор с маркизой д’Эсте, когда ты был одет белым епископом. Когда ты ей сказал, что граф не может продолжать игру, помнишь, она ответила «он сам виноват».
— Но она, очевидно, подумала, что он болен, — возразила я. Она была всего лишь старой женщиной, хоть и мегерой.
— А когда Лодовико объявил о смерти своего кузена той ночью, — продолжал учитель, словно не слыша меня, — маркизу совершенно не тронула эта новость, несмотря на то что он приходился ей внучатым племянником. Тогда я исключил ее из числа подозреваемых, подумав, что старая дама попросту выжила из ума. Вспомни ее странное поведение во время шахматной партии.
— Но, без сомнения, женщина ее возраста и телосложения…
Я оборвала себя на полуслове, вспомнив про синяк на своей руке, оставшийся после нашей схватки на шахматном поле. Возможно, она и стара, но значит ли это, что она неспособна удержать нож в руке? Я в замешательстве потрясла головой, все еще не в силах допустить подобную версию.
— Вы же не верите, что маркиза могла убить своего внучатого племянника?
— Нет, я не думаю, что она собственноручно совершила это преступление, — ответил он, собирая поводья и пытаясь пустить ослика рысью. — Но подозреваю, что она может знать, кто это сделал.
Я вцепилась в гриву животного, поскольку мы возобновили ход, но не в сторону кладбища, а в обратном направлении, к замку. Казалось, учитель полностью погрузился в свои мысли, и я коротала время, гадая, что могло быть известно графине. Граф был ее внучатым племянником, стало быть, он мог посвятить ее в свои планы. Или возможно, поскольку она знала его с пеленок, то могла увидеть то, что другие не заметили. Или, может быть, в силу возраста она была необыкновенно проницательна.
Или она просто была старой неприятной особой, не испытывающей сильной любви к своему почившему внучатому племяннику, и в этом было все дело.
Мне пришлось прервать свои измышления, поскольку мы приблизились к воротам замка. В этот раз стражники вели себя почти дружелюбно, так что я заподозрила, что слухи о событиях в саду несколько дней назад достигли их ушей. Одного из них я довольно часто видела во время поездок в город по поручению учителя. Когда мы проезжали сквозь ворота, он даже снизошел до одобрительного кивка.
Забрав графский меч, который Леонардо пристегнул к поясу, мы оставили благородного ослика в конюшне и направились в крыло герцога, где находились апартаменты семьи Сфорца.
Леонардо бросил на меня встревоженный взгляд, замедлив шаг и стараясь держаться вровень со мной.
— Ты уверен, что у тебя достаточно сил для этого, мой мальчик? — спросил он, очевидно заметив, что я прижимаю руки к животу.
Я пожала плечами.
— Не обращайте внимания, просто чуть-чуть больно, — заверила я его, твердо решив присутствовать при разговоре с маркизой. Если понадобится, я попрошу нести меня на носилках. Я пролила слишком много крови и пота в попытках докопаться до истины, чтобы теперь отпустить нить, которая может привести к разгадке этой тайны.
Апартаменты графини были довольно скромными По размеру и находились в дальнем конце крыла, на значительном расстоянии от комнат остальных членов семьи. Я заподозрила, что ее поместили туда намеренно, чтобы она не мозолила домочадцам глаза и они могли забыть о ее существовании. Имела ли она хотя бы служанку в своем распоряжении? Или, умри она посреди ночи, что часто случается с людьми в ее возрасте, ее тело оставалось бы лежать здесь несколько часов или даже дней, прежде чем кто-нибудь догадался бы ее навестить?
После продолжительного ожидания, дверь наконец-то приоткрылась, и в проеме показалась иссохшая старуха, казавшаяся еще старше маркизы. Итак, я получила ответ на свой первый вопрос. Женщина проигнорировала просьбу учителя провести нас к ее хозяйке и захлопнула дверь. Я заморгала от удивления и вопросительно уставилась на Леонардо.
— Терпение, милый Дино, — только и сказал он.
На этот раз ожидание продлилось еще дольше.
В конце концов дверь все-таки отворилась снова, и мы смогли лицезреть ту же иссохшую служанку. С видимым усилием она открыла резные двери ровно настолько, чтобы мы смогли пройти. Не говоря ни слова, она проследовала к комнате в дальнем углу и скрылась за дверью.
— Терпение, я знаю, — пробормотала я себе под нос, вызвав улыбку учителя.
Поскольку мои запасы этой добродетели были почти исчерпаны, я принялась бродить по комнате. В отличие от более помпезных приемных замка, с немногочисленной степенной мебелью и обязательными гобеленами, эта комната больше напоминала кладовую. Мне приходилось постоянно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться обо что-нибудь.
Вдоль одной стены разместилась эклектичная коллекция старомодных стульев и скамеек вперемежку с резными и позолоченными столами всех возможных размеров. У другой стояло несколько комодов; некоторые были распахнуты, и из их чрева вываливались старые оборванные внутренности. Рядом нашли приют декоративные колонны, увенчанные миниатюрными скульптурами. Холодный каменный пол был устелен обветшалыми ткаными коврами ярких расцветок. Наши ноги буквально утопали в мягкой шерсти. Я подумала, что если старая служанка не давала себе труда постоянно посыпать ковры соответствующими травами, они являли собой рай для великого множества насекомых.
Мне пришло в голову, что эта комната, должно быть, хранила следы прежней жизни маркизы, когда она была владелицей собственного имения. Ныне преданная забвению, оставленная семьей в самом дальнем уголке замка, она упрямо не желала расставаться со своей ветхой мебелью и давно вышедшими из моды нарядами, напоминавшими ей о прежней роскошной жизни. Эта мысль заставила меня пожалеть, что я так поспешно исключила ее из числа подозреваемых.
Она ворвалась в комнату черным смерчем, правда немного потрепанным. Выглядела она несколько иначе, чем в день шахматной партии. И ее первые слова, как ни странно, были обращены ко мне.
— Я помню тебя, мальчишка! — воскликнула она, тыча длинным тонким пальцем в мою сторону. — Ты был на той шахматной партии и прикидывался моим внучатым племянником, Орландо. Ты ведь знал, что он мертв, не отпирайся!
— Д-да, маркиза, — поперхнулась я, не ожидая, что она узнает меня в платье слуги.
Я посмотрела на учителя и обнаружила, что его внимание привлекло что-то другое. Я проследила за его взглядом — он был устремлен на знакомую шкатулку с драгоценностями. Однако в туже секунду он повернулся к старой женщине и отвесил ей глубокий поклон.
