— И что же символизирует этот подарок?
«Кажется, начинается. Как же мне сказать ей о том, что я должен буду уехать? Что мне такого соврать?»
— Что б ты, гадюка, повесилась, — вслух и по-русски сказал Фаберовский.
— Что? — переспросила Пенелопа.
— Символ любви и верности. Орден Андрея Первозванного.
— Не подозревала в твоем друге такой романтичности. Если бы ты подарил мне такую ленту, я бы решила, что ты предлагаешь мне повеситься.
— Ты слишком мрачно смотришь на жизнь, Пенни. Мне бы такого и в голову не пришло.
— Не так уж и мрачно. Просто реалистично.
— Давай проверим. Предположим, ты слышишь, как я говорю кому-нибудь, что сразу после свадьбы покину Лондон на некоторое время.
«Боже, чего я несу! Выноси, кривая!»
— Ну уж нет, Стивен. После свадьбы ты покинешь Лондон только на кладбище. Если ты действительно хочешь удрать, сделай это до нашего венчания.
— Что я говорил, а? А ведь на самом деле я подразумевал, что мы вместе с тобой отправляемся в свадебное путешествие и поэтому некоторое время мы будем отсутствовать. И ничего иного.
«Куда же эта кривая меня вынесла!»
— Это правда? — спросила Пенелопа и лицо ее просияло.
— Конечно, — губы Фаберовского растянулись в глупой шутовской улыбке и он понял, что действительно превращается в Артемия Ивановича. — Сперва мы посетим жемчужину Средиземноморья, великолепную Венецию с ее каналами и гондольерами. А оттуда на пароходе мы направимся в Египет, сперва в Александрию, а потом в Каир, где посмотрим знаменитые пирамиды в Гизе. Мы купим тур Кука и поплывем на красивом белом пароходе вверх по Нилу к первым порогам.
— Стивен, ты просто чудо! — воскликнула Пенелопа и бросилась поляку на шею. — Я и не смела мечтать о таком! Может быть, мы поедем из Венеции в Рим и Неаполь?
— Видишь, дорогая Пенни, — начал поляк, осторожно, словно готовую взорваться бомбу, обнимая девушку за плечи. — Мой интерес к Египту не совсем бескорыстен. Я связался с Дервьё и Кеносом, владельцами страусиной фермы, и в Египте у меня будут кое-какие дела, правда, совсем незначительные.
— Я даже успокоилась, Стивен! — улыбнулась Пенелопа. — Я была несколько напугана твоим безграничным благородством. Но теперь все в порядке.
— Видишь ли, путешествие в Египет очень дорого, а так я могу рассчитывать возместить хотя бы часть денег и дать одновременно тебе возможность увидеть, например, бегемотов и пирамиды.
— И Гурина. Или я не права?
— Ну, может самую малость.
— Но все равно я очень счастлива, — Пенелопа припала к его груди и на этот раз Фаберовский уже без опаски обнял ее. — Ты собираешься высиживать в Египте страусиные яйца?
— Высиживать их будет мистер Гурин. А мы будем с тобою путешествовать.
— Боже мой, Гурин на страусиной ферме! Какой убыток будет Дервьё и Кеносу.
— Это ему расплата за индюшачью ферму, — сказал Фаберовский.
Артемий Иванович в воздухе медленно растаял.
— Надо отдать ему должное, то была неплохая идея. Может быть, когда мы вернемся из путешествия, нам стоит заняться разведением индюков? Главное, что мы сможем поселить на ферме мистера Гурина, ведь это будет довольно далеко от Лондона. Судя по твоим словам, он разбирается в птицеводстве.
— О, да. Он вообще большой специалист. Особенно по части озимых и занимания денег.
— И когда мы с тобой поедем?
— Я хочу числа двадцать седьмого октября быть в Венеции. А потом в Египет.
— Меня смущает только, что в Каире я могу встретить лейтенанта Каннингема. Недавно он прислал мне письмо, спрашивал, когда у нас с тобой свадьба и просил передать тебе свои наилучшие пожелания.
* * *
Кроме дел семейных Фаберовскому пришлось заниматься и иными делами, связанными с покушением на наследника. Самой большой проблемой было организовать ввоз на территорию Египта подводной лодки из Парижа, или же двух подводных лодок, если случится чудо и Артемий Иванович не только не исчезнет, пропив деньги или попавшись полиции, но даже сумеет раздобыть вторую лодку в Севастополе и отправить ее в Александрию (желательно не в ту, что в Петергофе, а в ту, что в Египте). С этой целью Фаберовским была задумана операция, идеей которой было прикрыть ввоз лодок благовидными коммерческими намерениями и соответствующими бумагами.
Первым местом, которое он посетил, была адвокатская контора «Генри Хоумвуд Крофорд, Сэмьюэл Честер & Ко» на Кэнон-стрит, 90 в Сити. Его старый знакомый, стряпчий Крофорд, два года назад оформлял брачный контракт Фаберовского с Пенелопой Смит, и по настоянию поляка добился на коронерском суде неразглашения примет человека, которого подозревали в том, что он был Джеком Потрошителем (как то и было на самом деле). Крофорд встретил Фаберовского не слишком-то ласково.
— Если бы я знал, чем кончится мое участие в подписании вашего брачного контракта, мистер Фейберовский, я никогда не связался бы с вами и тем более с сумасшедшим семейством вашей невесты в лице ее отца доктора Смита. За эти два года он вымотал у меня семь миль моих нервов и выпил восемь галлонов моей крови!
Поляку пришлось задобрить Крофорда будущим плодотворным сотрудничеством с каирской фирмой господ Дервьё и Кеноса. Однажды, в самом начале своего знакомства, они уже сотрудничали с этой фирмой, получив каждый за услуги от ста до двухсот фунтов, а также по красивому страусиному яйцу на подставке из черного дерева и по килограмму страусиных перьев. Попрепиравшись для приличия, в конце концов Крофорд согласился помочь.
Помощь его заключалась в следующем: Фаберовский заключал контракт с Дервьё и Кеносом на поставку на страусиную ферму в Эль-Матарие под Каиром парового котла для обогрева инкубатора, затем Крофорд составлял текст контракта на двух языках: на французском для Дервьё и его компаньона, и на английском для Фаберовского. При этом в английском варианте указывался не один котел, а три. На основании английского варианта оформлялись все необходимые документы и накладные, чтобы затем предъявить их в Александрии вместе с паровым котлом для страусиной фермы и двумя подводными лодками.
На эту мысль Фаберовского навела похожесть подводной лодки «Наутилус» Кемпбелла и Аша, испытания которой он видел в доке Тилбури в восемьдесят шестом году, на железный котел с крышкой наверху. Лодки Джевецкого он не видел, но подозревал, что едва ли в этом отношении она сильно отличалась от своей английской сестры.
Мсье Дервьё приехал из Каира в Лондон всего через день после разговора Фаберовского с Крофордом. Ни о чем не подозревая, он с радостью принял предложение последних помочь ему в деле с котлом и почти неделю поляк ездил с французом по разным мастерским и заводам в поисках подрядчика. Каждый вечер, закончив дела с Дервьё, перед тем, как отправится домой, Фаберовский заезжал на Харли-стрит к своей невесте, но ему так ни разу и не удалось ее застать — она с Эстер и мисс Какссон деятельно готовилась к свадьбе, проводя целые дни в магазинах и в салонах модных портных.
Наконец, контракт между Дервьё, положившимся на честность партнеров в составлении аутентичного текста на английском языке, которого он не знал, и Фаберовским был подписан и удостоверен нотариусом в адвокатской конторе Крофорда. Проводив Дервьё на вокзал, Фаберовский направился на Харли-стрит. Выбравшись из кэба и расплатившись с кучером, он подошел к двери, но, прежде чем успел нажать на звонок, она распахнулась и в проеме появилась Эстер.
— Я увидела вас через окно, мистер Фейберовский, — сказала она. — Меня оставила Пенелопа специально, чтобы я вас дождалась. Почему вы не заезжаете к нам по утрам? После ленча мы всегда отправляемся по магазинам.
— Перестаньте тарахтеть, Эстер, — прервал ее словоизвержение поляк. — Сколько можно ездить по магазинам?
— Сегодня она с доктором Смитом и мисс Какссон поехали забирать свадебное платье у портного. Пенни просила меня передать вам, Стивен, что она надеется, что вы будете выглядеть на венчании достойно, что у вас уже куплен фрак и все необходимое.
— Покупать фрак мне не по карману. Я возьму его напрокат у «Братьев Мосс». А как поживает доктор Гримбл? Он поехал вместе с ними покупать свадебное платье?
— Я давно его не видела. Мисс Гризли, которая иногда встречается с его сестрой, мисс Кларой Гримбл, говорит, что бедный Энтони совсем пал духом. Если раньше он еще надеялся, что ваша с Пенни свадьба расстроится, то нынешние приготовления уже не оставляют ему никакого шанса.
— Передайте ему, что лучший способ развеяться — купить нам с Пенни свадебный подарок. Вот я тут в «Таймс» даже объявление отметил. Взгляните:
«Свадебные подарки. Господа Торнхилл и Ко. нынче имеют ВЫСТАВЛЕННЫЙ НА ОБОЗРЕНИЕ в их демонстрационных залах большой выбор весьма отборных и вполне оригинальных ИЗДЕЛИЙ, некоторые из которых достаточно уникальны по замыслу и были специально изготовлены для этого сезона. Приглашаем на осмотр.
