— Адочка, мы тоже оказались не лучшими сыщиками, хотя и у нас энтузиазма было хоть отбавляй! Но сколько же ошибок мы ухитрились наделать со всем нашим энтузиазмом, пока не обратились наконец за помощью к профессионалу! Но теперь мы больше не будем играть в сыщиков…
— А во что же вы будете играть теперь?
— В ближайшее время мы будем играть в званый вечер с музыкой и шампанским и будем рады, если ты к нам присоединишься!
Устроить вечер было необходимо — нужно же было отметить счастливое завершение нашего дела и помолвку Маруси и Андрея. Правда, организовать слишком пышные торжества я не рискнула — все-таки в доме был раненый. Было решено собраться тесным кругом. В тесном кругу всегда свободнее дышится.
Кроме жениха и невесты, на вечере присутствовали мадам Здравомыслова с сыновьями, старший из которых испросил у меня позволение привести знакомую барышню, Ада Вишнякова и еще две активистки нашей Лиги, господин Легонтов, несколько друзей Андрея, в числе которых была милая семейная пара с Плющихи, одолжившая нам когда-то свой экипаж и лошадок для поездки в Большой Знаменский переулок, и Марусина няня, специально прибывшая из Слепухина на ее помолвку. Михаила мы рискнули вывести к гостям и усадить в удобное кресло. Маруся взяла с Миши слово, что он, если вдруг почувствует себя плохо, сразу же даст нам знать и мы поможем ему перейти в спальню и отдохнуть.
Ввиду того что праздник носил камерный характер, оркестр приглашать не стали. Были только пианист и скрипач.
В самой непринужденной обстановке мы выпили за здоровье жениха и невесты, за выздоровление Миши, за нашу общую победу, за меня и мою бескорыстную помощь друзьям (замечательные витиеватые здравицы награждали меня всеми возможными лестными эпитетами, было очень приятно), за будущую блестящую карьеру Коли и Дани, за шедевр Андрея Щербинина, работающего над монументальным полотном «Голгофа», за процветание Лиги борьбы за права женщин и приобретение женщинами всех возможных прав и свобод, за успехи частного сыска и деятельность конторы господина Легонтова…
В конце концов у всех гостей раскраснелись лица и стали заплетаться языки, а общее веселье приняло самый безудержный характер. Даже мадам Здравомыслова разошлась и станцевала с приятелем Андрея тур вальса. Зрелище было из разряда незабываемых — почтенная вдова напоминала ожившую и затанцевавшую кариатиду.
Нам с Марусей пришло в голову, что для Михаила участие в вечеринке может быть утомительным. Он побыл с гостями, порадовался, поднял бокал вместе со всеми, но, как ни крути, он еще нездоров. Надеюсь, Михаил понял, что руководила нами не жестокость и не желание оставить его в одиночестве, в то время когда другие пьют и пляшут.
Я настояла на том, что раненому нужен покой, и мужчины на руках перенесли Мишу в спальню.
Мы потом по очереди заходили немного посидеть с ним, чтобы он не чувствовал себя брошенным.
— Елена Сергеевна, я все же решил отважиться на пластическую операцию, как только оправлюсь от ран, — сказал он мне, когда я принесла ему стакан чая.
— Миша, стоит ли так рисковать и подвергаться мучениям?
— Мое лицо в его нынешнем виде приносит мне столько страданий, что никакая операция с ними не сравнится. Все же я — мужчина, и к физической боли умею относиться терпеливо.
— Ну что ж, такой вопрос решать только вам. Но не переоценивайте способность мужчин терпеливо переносить боль. Легенды об этой способности слагают сами мужчины, причем из разряда тех, кто о боли не имеет никакого представления. Я посоветовала бы вам отпустить бороду — она скроет половину лица и без операции. Когда вы были абреком, нетрудно было заметить, что борода вам очень идет.
Андрей Щербинин пришел сменить меня в комнате больного. Я оставила мужчин поболтать наедине и незаметно для гостей прошла в кабинет — привести себя в порядок, попудриться, поправить помаду и немного передохнуть.
Вскоре в мою дверь постучалась Маруся.
— Леля, я сегодня такая счастливая! Мы с Андреем будем венчаться весной, на Красную Горку, говорят, это хорошее время для венчания. Вот только не знаю, какую церковь выбрать — Симеона Столпника на Поварской, мы считаем ее своей приходской, или Большого Вознесения у Никитских ворот? У Симеона Столпника венчался Шереметев со своей крепостной актрисой, а у Вознесения — Пушкин с Гончаровой…
— Ни тот, ни другой брак не могут служить рекламой семейной жизни. Не вдаваясь в подробности, напомню тебе, что в семье Шереметевых рано овдовел муж, а в семье Пушкиных — жена. А что ты думаешь о Неопалимой Купине? Кажется, Андрей — ее прихожанин? Замечательная старинная церковь с богатой историей…
— А что, можно венчаться и в Неопалимой Купине… Меня одно печалит: скоро я стану княгиней Щербининой и графов Терских уже не останется…
— Разве Андрей — князь? Я первый раз об этом слышу!
— Он никогда не афишировал ни своего происхождения, ни титула. У него была такая скромная трудовая жизнь, в которой аристократический титул просто неуместен. А теперь, когда все изменилось… Ты только не думай, мы совсем не так меркантильны, и дело вовсе не в деньгах… Хотя немного и в деньгах. Без денег быть обедневшим князем с хорошей родословной просто нелепо. Чтобы гордо носить титул, нужны материальные средства для поддержания своего достоинства.
— Ну, денег для поддержания княжеского достоинства вам теперь хватит, конечно, если молодой князь не проявит склонности к кутежам и азартным играм. Но судя по его пристрастию к вязанию кружевных салфеточек, у него другие приоритеты. Удивительно, что он ни разу ни словом не обмолвился о своем происхождении… Я была уверена, что он всего лишь однофамилец князей Щербининых. Их род достаточно прославлен в истории, но фамилия сама по себе не такая редкая. Знаешь, как с князьями Гагариными? Имя очень громкое, но мне доводилось встречать множество их однофамильцев и даже представителей крестьянского сословия, носивших фамилию Гагарин. Может быть, кто-нибудь из них еще ухитрится прославить свое имя, но другим способом, далеким от аристократической известности…
— Ну Андрей-то настоящий князь Щербинин, Рюрикович, прямой потомок того мирославльского князя Дмитрия Щербины, который известен своей битвой с половцами на реке Рухне. Помнишь, в летописях подробно рассказывается про Рухонское стояние?
— Помню, помню! Это когда русичи полмесяца стояли на одном берегу реки, а половцы — на другом и никто не решался начать бой? Если князь Дмитрий был похож на своего потомка, вероятно, он со всей дружиной вязал перед схваткой кружевные салфеточки, чтобы потренировать мелкую мускулатуру рук и ловчее владеть мечом…
— Леля, грешно смеяться над нашими предками. Щербинины — род знатный, все помнят и Ерофея Щербинина, казненного Иваном Грозным, и Никиту Щербинина, казненного Алексеем Михайловичем Тишайшим, и Василия Щербинина, казненного Петром Первым, и Онуфрия Щербинина, казненного Анной Иоанновной…
— Марусенька, я знаю нашу историю. В течение нескольких веков ветви родословного древа Щербининых с завидной регулярностью насильственно обрубались. И все же… В трагической саге князей Щербининых были и светлые страницы. Например, после событий на Сенатской площади царь Николай Первый декабриста Щербинина не казнил, а сослал в Нерчинск. А ведь тоже мог бы предать смерти по традиции, ведь все его венценосные предки не обходились без того, чтобы не казнить какого-нибудь Щербинина… И вообще, в девятнадцатом столетии все Щербинины гибли уже пристойно, не на плахе — то под Бородином, то на Кавказе, то под Плевной, не считая пяти-шести знаменитых дуэлей с трагическим финалом… Конечно, баловнями судьбы этот род назвать трудно.
— Зато род Терских, как получил графский титул при Петре, так с тех пор и процветал — и при Анне Иоанновне, и при Елизавете, и при Екатерине, и позже… Ни заговорщиков среди наших не было, ни декабристов, ни дуэлянтов, ни народников… Даже героя, мужественно стоявшего в каре под французскими ядрами, не нашлось!
— Зато среди Терских есть одна вполне симпатичная феминистка, при определенных обстоятельствах способная к чудесам героизма.
— Да, при всем своем процветании Терские полностью выродились, не оставив, кроме меня, других титулованных потомков. Как ты думаешь, если подать прошение на высочайшее имя, чтобы нам разрешили именоваться Щербинины-Терские? Обидно, что наш род бесследно исчезнет… Или пусть Миша добивается, чтобы ему разрешили носить имя и титул, принадлежавшие в девичестве его матери. Когда знаешь все обстоятельства его жизни, желание отказаться от имени отца и принять имя матери не вызывает удивления, правда? Миша вполне достоин носить имя графа Терского. Я думаю, вы с ним поженитесь, и ты тогда станешь графиней Терской…
