– Не расстраивайтесь, – с неожиданной нежностью обратился к ней детектив. – Возможно, это как раз то, что нам требуется.
Калландра поглядела на него без особой надежды.
Он пробежал глазами список и на второй странице наткнулся на посыльного Фэрнивелов. Роберт Эндрюс, с почетом вышедший в отставку в связи с боевым ранением. Сыщик поднял глаза и улыбнулся.
– Ну? – спросила миссис Дэвьет.
– Уже кое-что, – отозвался он. – Этим стоит заняться.
– Монк!
– Да. – Уильям посмотрел на Калландру, внезапно осознав, сколько для него сделала эта женщина. – Думаю, это посыльный Фэрнивелов, – воспрянув духом, пояснил он. – Тот самый, что нес выглаженное белье и столкнулся нос к носу с генералом. Я отправлюсь сейчас в дом Фэрнивелов и все выясню. Благодарю вас.
– Ах! – только и произнесла Калландра, но в голосе ее наконец прозвучало удовлетворение. – Ну хорошо…
Сыщик поблагодарил ее еще раз и, послав на прощание изящный воздушный поцелуй, поспешил на улицу, где остановил кеб и велел вознице ехать к дому Фэрнивелов.
Он прибыл туда без четверти десять, как раз чтобы проводить взглядом Максима, когда тот вышел из дома, направляясь, по-видимому, в Сити. Монк подождал еще полтора часа, пока лично не проследил, как разодетая для визита Луиза садится в карету, с трудом протискивая в дверцу свой пышный кринолин.
Убедившись, что хозяйка укатила, детектив направился к двери черного хода и постучал. Открыл посыльный. Увидев Уильяма, он очень удивился, словно ждал кого-то другого.
– Да? – спросил он весьма недружелюбно. Это был ладный паренек. Держался он очень прямо, но глядел настороженно, точно чего-то опасался.
– Я бывал здесь раньше и беседовал с миссис Фэрнивел, – начал Монк издалека. – Она оказала мне большую любезность тем, что помогла выяснить подробности трагедии, случившейся с генералом Карлайоном.
Парень потемнел лицом, прищурился и невольно стиснул челюсти.
– Если вы к миссис Фэрнивел, то вам следовало войти через парадную дверь, – сказал он.
– Не в этот раз, – улыбнулся сыщик. – Мне нужно уточнить всего несколько деталей, касающихся гостей, и, может быть, побеседовать с молодым Валентайном Фэрнивелом. А также встретиться с кем-нибудь из лакеев, лучше всего – с Джоном.
– Ну, тогда войдите, – осторожно промолвил посыльный. – Я скажу мистеру Диггинсу, он наш дворецкий. Без него я ничего не могу позволить.
– Конечно, – кивнул гость.
– Как ваше имя-то? – спросил паренек.
– Монк. Уильям Монк. А ваше?
– Чье? Мое? – Посыльный вздрогнул.
– Да. Как вас зовут? – небрежно поинтересовался детектив.
– Роберт Эндрюс, сэр. Вы подождите здесь, а я доложу мистеру Диггинсу. – Молодой человек круто повернулся и двинулся прочь, держась прямо, как солдат на параде. Глядя ему вслед, сыщик ломал голову, как бы поделикатнее выспросить его обо всем и при этом не спугнуть.
Спустя несколько минут появился дворецкий.
– Что на этот раз, мистер Монк? – спросил он. – Уверен, мы уже рассказали вам о том случае все, что могли. Теперь нам остается только забыть о нем и заниматься своей работой. Я не могу позволить вам снова расстраивать горничных.
– Горничные мне на этот раз не нужны, – успокоил его Уильям. – Мне надо поговорить с лакеем и, может быть, с посыльным. О визитерах в основном.
– Роберт сказал еще про молодого Валентайна. – Дворецкий всмотрелся в лицо детектива. – Но это невозможно без разрешения хозяина или хозяйки. А их сейчас нет дома.
– Понимаю. – Сыщик решил не настаивать. Все равно успеха это сейчас не принесет. – Но вы-то знаете дом как свои пять пальцев. Не уделите ли мне немного времени?
Диггинс заколебался. Он не был равнодушен к лести, если, конечно, она не слишком бросалась в глаза.
– Что именно вы хотели бы выяснить, мистер Монк? – Он повернулся и направился к своей комнате, где они смогли бы поговорить без помех. Не пристало дворецкому беседовать с гостем стоя и на виду у всех.
– Как часто генерал Карлайон навещал миссис Фэрнивел или, скажем, Валентайна?
– Ну, мистер Монк, когда-то он бывал здесь регулярно, но это еще до несчастного случая. Потом стал ездить гораздо реже.
– Несчастного случая?
– Да, сэр… Когда он поранил себе ногу.
– Должно быть, это то досадное происшествие с ножом. Чистил клинок и порезал бедро. – Уильям произнес это как нечто всем известное.
– Да, сэр.
– Где это случилось? В какой комнате?
– Боюсь, что не знаю, сэр. Где-то наверху. Скорее всего, в классной. Там есть декоративный нож. Во всяком случае, был. После того несчастья я его что-то уже не видел. А могу я спросить, зачем вам все это нужно, сэр?
– Ничего особенного, просто уж больно неприятное событие. А кто-нибудь еще наносил регулярные визиты Валентайну? Мистер Поул, например?
– Нет, сэр, ничего об этом не знаю.
– Или мистер Эрскин?
– Об этом мне тоже ничего не известно. А что, это имеет какое-то отношение к смерти генерала Карлайона?
– Я не уверен, – чистосердечно признался сыщик. – Просто я думаю, что кто-то мог… оказывать некоторое… давление на молодого Фэрнивела.
– Давление, сэр?
– К сожалению, я не могу сказать вам большего. Это может прозвучать как бездоказательное обвинение.
– Понимаю, сэр. – Дворецкий глубокомысленно покачал головой.
– Ездил ли Валентайн в Карлайон-хаус?
– Нет, сэр, ничего об этом не знаю. Не думаю, чтобы мистер или миссис Фэрнивел были знакомы с полковником и миссис Фелицией Карлайон. Да и их знакомство с мистером и миссис Эрскин нельзя назвать слишком близким.
– Понимаю. Спасибо. – Монк не знал, радоваться ему или огорчаться. Он не хотел, чтобы растлителем оказался Певерелл Эрскин, но, с другой стороны, на дальнейшие поиски почти не оставалось времени. Вполне вероятно, что это сам Максим – уж он-то был здесь все время. Еще один отец, насилующий собственного сына? При одной только мысли об этом детектив почувствовал дурноту и стиснул зубы. В глубине его души даже шевельнулась жалость к Луизе.
– Что-нибудь еще, сэр? – с надеждой спросил дворецкий.
– Да нет, наверное. – Уильям уже понимал, что этот человек не сможет ответить на интересующие его вопросы. Что ж, последняя попытка. – Как вы думаете, почему ваш посыльный, которого вы наказали за рассыпанное белье, повел себя так странно в тот вечер? Вроде он сообразительный малый, не увалень, приучен к порядку…
– Я и сам не могу понять, сэр. – Диггинс покачал головой, и Монк видел, что дворецкий не пытается уклониться от ответа. – Он хороший парень, этот Роберт. Расторопный, вежливый, схватывает все на лету. Два раза ему повторять ничего не приходится. Вы правы, сэр, он славный малый. Служил, знаете ли, в армии, барабанщиком. Был ранен где-то в Индии и с почетом освобожден от воинской службы. Превосходные рекомендации. Ума не приложу, что с ним тогда случилось. Совсем на него не похоже. Вышколенный посыльный – и вдруг… С того самого вечера с ним не все ладно.
– Вы не думаете, что он заметил что-нибудь имеющее отношение к убийству? – как можно равнодушнее спросил сыщик.
Диггинс покачал головой:
– По-моему, он обязательно рассказал бы об этом, сэр, поскольку знает, что это его долг. Кроме того, это случилось задолго до убийства. Рано вечером, господа еще даже к столу не сели… Не вижу здесь никакой связи.
– Это было до того, как миссис Эрскин поднялась наверх?
– Не знаю, сэр. Знаю только, что миссис Брейтуэйт, экономка, велела Роберту отнести белье наверх, а он, столкнувшись с генералом, стал столбом, как парализованный, уронил белье на пол и кинулся бежать в кухню, будто за ним черти гнались. Белье пришлось снова разбирать и гладить. От прачки ему досталось, будьте уверены! – Дворецкий пожал плечами. – И ни слова ведь не сказал. Бледный был, тихий. Наверное, просто прихворнул. Молодежь – народ странный.
– Барабанщик, говорите? – переспросил Монк. – Должно быть, всякое повидал…
– Полагаю, да, сэр. Сам я в армии никогда не служил, но могу представить. Зато он дисциплинирован, послушен, почитает старших. Славный малый. Уверен, что с ним такого больше не повторится.
– Да, конечно. – Уильям представил себе стыд и страх, которые пришлось внезапно пережить посыльному. Понятно, что от неожиданности парень просто потерял голову. – Большое вам спасибо, мистер Диггинс. Я высоко ценю оказанную вами помощь.
– Это мой долг, мистер Монк.
Выйдя на улицу, детектив остановился в нерешительности. Барабанщик, служивший с Карлайоном, встречается с генералом лицом к лицу в день убийства – и убегает. Что это было? Ужас, паника, стыд? Или элементарная неловкость?
Нет. Он был солдатом, хотя и совсем юным. Он бы не бросил белье и не убежал только потому, что нечаянно налетел на гостя.
Стоило ли вообще Уильяму заниматься этим парнем? Да и сумел бы Рэтбоун своими вопросами пробить броню стыда и вынудить посыльного рассказать все перед присяжными? И что бы это доказывало? Только то, что Карлайон сожительствовал с малолетними. А что потом станет с этим юношей? Александра ничего о нем не знала – стало быть, к убийству это никакого отношения не имеет.
