– Да, граф, спасибо, на самом деле во всей этой истории может быть даже гораздо больше психологичности, чем мы смогли увидеть…
Она помолчала. Уже не для эффектной паузы, а от ужаса момента, когда ей придется назвать этим жадно слушающим людям имя человека, ставшего причиной их сбора здесь.
– Предпоследняя попытка избавиться от графа – грибы. Здесь доказательства невиновности Антона Ивановича в придумывании способа покушения следуют как исключение его виновности в первых двух. А вот насчет исполнения я, честно говоря, сама до конца не уверена. Видите ли, для того чтобы графу подали отравленное блюдо, его должны были отравить перед самой подачей на стол, а для этого преступник должен был или приготовить эти грибы, или быть во время обеда в доме. Антон Иванович, конечно же, был. Я бы не сомневалась в том, кто полил грибы отравой, если бы не узнала от графа, что за их обеденным столом присутствовал еще один человек: он зашел посреди трапезы, перед подачей вторых блюд, буквально на несколько минут – попил чаю и ушел… Потом, правда, опять вернулся, когда его вызвали…
– И кто это был? – одновременно злобно и покорно спросил следователь.
Наташа опустила голову и произнесла, с трудом проглатывая комок в горле:
– Доктор Никольский…
* * *
Наташа ожидала какой угодно реакции присутствующих. И криков негодования, и возмущенного шепота, аханья и причитания. Но, как и всегда, когда мы твердо знаем чего ждать, все происходит с точностию до наоборот: сейчас в тетушкиной гостиной повисла гробовая, если уместна такая аналогия, тишина. Николай Никитич сидел, глядя на Наташу с недоверчивой полуулыбкой. Нина Петровна Князева вся покраснела, надулась, смотрела зло и со страхом. Ольга пыталась на лицах окружающих понять, как следует на сие известие реагировать, а тайный советник сгорбился, закрыв руками глаза жестом искреннего отчаяния. Было тихо, недобро и недоверчиво.
Наташа вытащила из кармана небольшой пузырек, на котором виднелась наклейка с надписью «Успокаивающее».
– Вот пузырек из-под лекарства, прописанного доктором Никольским Антону Ивановичу. Покойный был так любезен, что оставил и мне несколько капель. У меня тоже случилось небольшое волнение, когда я на днях побывала в доме Феофаны Ивановны, и было большим облегчением найти этот пузырек вот в этой комнате в тетушкином буфете. Но я, в отличие от Антона Ивановича, выпив только несколько капель этого лекарства, осталась жива, а перенесенный приступ дурноты позволил мне понять… Кто и как убил Антона Ивановича и совершал покушения на графа, а затем и почему.
И только после этих слов гостиную накрыл вполне уместный, в отличие от недоброй тишины, шум. И негодования, и оханья, и причитания. Вспотевший журналист принялся истово точить карандаш прямо на пол гостиной.
Момент был чрезвычайно волнительный, и повествовать дальше сидя уже было немыслимо. Наташа поймала себя на мысли, что она не отказалась бы сейчас даже через скакалочку попрыгать, желательно в гордом одиночестве, где-нибудь посреди аравийской пустыни. Уж очень утомительно было ощущать на себе эмоции стольких людей, эмоции вовсе не добрые и положительные, да и роль всезнающей девицы ей порядком надоела. Но «взялся за гуж, не говори, что не дюж». Она встала и продолжала говорить. Публика, как водится, немедля стихла.
– Кто совершал покушения, почему он их совершал и как он их совершал?
Кто? – Семен Николаевич Никольский, тот самый человек, который, пользуя умирающего мужа Феофаны Ивановны, слышит странные его просьбы и наблюдает разборку мебели. Он единственный не почел эти просьбы за бред и в течение нескольких лет собирает мельчайшие подробности о жизни и деяниях загадочного Джузеппе Бальзамо. Он же, удостоверившись, в конце концов, в реальности существующих бриллиантов, разрабатывает схему их нахождения, где вспомогательную роль отводит родственнику Ровчинских – Антону Ивановичу, с которым познакомился, будучи проездом в его уезде. Доктор Никольский, который пишет письмо Антону Ивановичу в столь соблазнительной форме, что тот не в силах отказаться. Тот, кто оплачивает долги Антона Ивановича, чтобы убедить того в серьезности своих намерений. Тот, кто использует его для выполнения всей, так скажем, подсобной работы. И наконец, тот, который начинает охоту на графа, а заканчивает ее убийством своего помощника.
Почему? – Ну про бриллианты я уже рассказала, теперь про Антона Ивановича. Почему Никольский его убил. Потому что, во-первых, Антон Иванович поставил под угрозу краха весь тонко выверенный и рассчитанный доктором ход событий, во-вторых, выполнил основную свою миссию – нашел место, где находятся сокровища. Или наоборот.
Весьма уже покорившийся следователь только вопросительно поднял брови. Про себя Аркадий Арсеньевич решил доверить им выражение всех испытываемых сейчас чувств. Внимательно следивший за следовательскими бровями граф решил вмешаться:
– То, что нам удалось узнать, позволяет это утверждать. В комнате Антона Ивановича я нашел копию чертежа дома Феофаны Ивановны с нарисованным в определенном месте крестиком. Не правда ли, прямое указание? Последовав ему, мы убедились, что место, отмеченное крестиком, уже было обследовано. Копылов уже пытался разломать балку, в которой, как он думал, находятся сокровища. Но без специальных инструментов да без шума этакий массив никак не разобрать… К такому выводу приходит Антон Иванович.
Мы все видели Антона Ивановича, все замечали его странное поведение и какое-то постоянное напряжение. Ему нужно было что-то решать. Как и в случае с доктором, мы можем только фантазировать о том, что происходило в его душе, когда он принимал страшное решение. Однако рациональную, действенную часть его рассуждений мы восстановить можем. Итак, представьте себе. Копылов единолично становится обладателем сведений об истинном местонахождении сокровищ. Он получает тому бесспорнейшее доказательство: в балке находится бриллиант. Совершенно, можно сказать, неожиданно, потому как сведения о том, где в огромном подвале нужно искать сокровища, он получил совершенно случайно. И Копылов решается скрыть от своего «руководителя» то, что ему удалось найти и самому завладеть остальными бриллиантами. Но как это сделать? Ведь он не может добыть сокровища, не разобрав балку, а значит, не поставив тем самым в известность всех проживающих в доме о своих изысканиях. Перед ним встала та же проблема, о которой думал и доктор: ему мешают люди, живущие в доме! И Антон Иванович не разрабатывает сложных схем, а идет по уже проторенному даже не им пути. Моя смерть, далее как результат – смерть тетушки, и здравствуй, пустой дом! Он решается продолжить славные начинания доктора Никольского и подсыпает в мой кисет смертельный яд. Казалось, все было продумано. Почти все… Кроме того, что Феофана Ивановна захочет попробовать табак из моего кисета.
Он прикусил нижнюю губу: на несколько секунд стало невозможным от нахлынувшей печали говорить. Многие сидевшие перекрестились и опустили голову. Саша, вздохнув, продолжал:
– Можно попробовать представить себе состояние Антона Ивановича! Мало того что он пошел на убийство человека, так еще скончался не тот, кто нужно! Все встает с ног на голову! Он буквально сходит с ума! А тут из Пскова приезжает следователь и разводит бурную деятельность, причем практически изначально подозрительно за ним наблюдает.
На этом все планы о самостоятельности у Копылова заканчиваются. Нервы Антона Ивановича не выдерживают, он идет к доктору, помните, Аркадий Арсеньевич, сразу после нотариуса, в день накануне похорон? Кается в содеянном, передает доктору оригинал схемы, где крестиком отмечено местонахождение сокровищ. Впрочем, перед этим на всякий случай он сделал копию от руки (именно ее я нашел у него в комнате). Он даже отдает найденный бриллиант как подтверждение их наличия в месте, отмеченном крестиком.
Саша в доказательство своих слов вытащил из кармашка сюртука маленький мешочек синего бархата, при виде которого перед Наташей немедля возникли страшные, безнадежные глаза доктора.
– Этим покаянным визитом Копылов, как говорится, подписывает себе приговор. Дело в том, что Антон Иванович убийством Феофаны Ивановны начисто разрушил так тщательно продуманную доктором схему, где никоим образом не существовало никаких прямых доказательств и подозрений. Теперь же Антон Иванович в любой момент мог раскиснуть под давлением следствия и рассказать всю правду о нем, Никольском. Это было бы слишком обидно, тем более имея уже практически выстраданное сокровище в руках… Это к вопросу, почему доктор Никольский убил своего помощника. Теперь к вопросу «как»? Но, я думаю, княжна об этом расскажет гораздо лучше меня.
Отдохнувшая за эти несколько минут Наташа кивнула.
Как? – Представьте себе, в каком состоянии находится Копылов. Ему действительно плохо и физически, и душевно. Ему страшно. Никольский успокаивает его, и даже как доктор прописывает лекарство, чтобы он так уж сильно на похоронах не боялся и себя не выдавал. Я думаю, что он так и рекомендовал Копылову выпить жидкость из пузырька перед отправкой на кладбище. Антон Иванович накануне был не просто обеспокоен, он был в ужасе. Как же тут не воспользоваться средством, прописанным доктором? Он выпивает спасительное «Успокаивающее», а спустя час умирает. Доктор торжественно констатирует заранее продуманный диагноз: разрыв сердца.
