Отдохнувшая за эти несколько минут Наташа кивнула.
Как? – Представьте себе, в каком состоянии находится Копылов. Ему действительно плохо и физически, и душевно. Ему страшно. Никольский успокаивает его, и даже как доктор прописывает лекарство, чтобы он так уж сильно на похоронах не боялся и себя не выдавал. Я думаю, что он так и рекомендовал Копылову выпить жидкость из пузырька перед отправкой на кладбище. Антон Иванович накануне был не просто обеспокоен, он был в ужасе. Как же тут не воспользоваться средством, прописанным доктором? Он выпивает спасительное «Успокаивающее», а спустя час умирает. Доктор торжественно констатирует заранее продуманный диагноз: разрыв сердца.
– Но как вы-то смогли узнать, что Копылов был отравлен? – уже не зло, а совершенно покорно поинтересовался Аркадий Арсеньевич. – Тело, что ли, вскрывали?
– Почти! – содрогнулась от воспоминаний Наташа. – Знаете, мне кажется, тут без вмешательства свыше никак не обошлось. Зачем-то нужно было, чтобы вот так все замкнулось. Поэтому даже не очень-то страшно и на кладбище было идти…
Девушка на секунду задумалась, не замечая, как вытаращил глаза Аркадий Арсеньевич, как крякнул тайный советник и перекрестилась Князева. Наташа вышла из задумчивости и, подняв глаза, увидела жадные и какие-то опасающиеся глаза публики. Журналист чуть ли не рыдал – от скоростного стенографирования у него уже болела рука, а таинственная история развивалась все интереснее.
– Когда Антона Ивановича вытащили из могилы, эта картина, живая картина все время стояла у меня перед глазами. Вечером дня похорон я долго не могла уснуть. Взялась листать книжку про всякие яды и ядовитые растения, есть у меня такая, и наткнулась на картинку очень знакомого цветка, у меня в голове даже всплыл образ горшочка с синими кружочками…
Помещица Князева замерла со сложенными щепоткой пальцами.
– И мне стало очень страшно. Страшно оттого, что прочитанное было очень похоже на то, что я видела утром на кладбище. Ужаснувшись и моля Бога об ошибке, я вызвала Василия. Ночью мы пошли в церковь и осмотрели тело Антона Ивановича. Даже беглый осмотр убедил нас в том, что признаки отравления, описанные в книжке, полностью совпали с тем, что, как я наблюдала, произошло с Антоном Ивановичем.
Наташа обернулась, и Вася передал ей слегка помятые книжные листочки.
– Вы уж простите, может, я вас сильно утомляю, но мне кажется, что нужно рассказать все, что мы знаем, поэтому опять небольшой экскурс, на сей раз в ботанику.
Наташа аккуратно разгладила листочки.
– Знакомьтесь, растение аконит! По-латински Aconitum vulgare, по-русски иначе: борец, волкобой, царь-зелье.
В Средние века его называли «Монашеский капюшон» за необычную форму цветов.
Удивительная история у этого растения, вот послушайте:
«Когда Геракл совершал свой последний подвиг и сражался с чудовищным Цербером, тот в ярости лаял и грыз землю, и из его ядовитой слюны вырастал аконит».
Или вот это: «Богиня загробного мира Геката обучала колхидскую царевну Медею различным свойствам трав и цветов, один из важнейших ее уроков был про использование яда цветка аконита».
– Представляете, в Индии до сих пор аконитом смазывают наконечники стрел! А еще существует версия, что смерть Александра Македонского – это не что иное, как убийство, и средством убийства послужил настой из аконита. А Аристотель, его учитель, покончил жизнь самоубийством, приняв чрезмерную дозу своего лекарства от желудочных болей, также содержащее аконит. Представляете, какова история! От Греции до Индии…
– А вот теперь и до наших мест, – пробурчал тайный советник.
Наташа продолжала читать:
– «Аконит – одно из самых ядовитых растений, его употребление даже в незначительных дозах практически смертельно. Особо ядовит корень. Аконит тем не менее часто выращивают и дома из-за красоты в пору цветения. При должной обработке, а тем более в стократно разведенных дозах становится целебным при простудах, болезнях сердца, живота. Является болеутоляющим и успокаивающим средством. Однако достаточно всего 1/10 доли корня, чтобы убить человека. Яд действует на нервную систему человека, вызывает судороги, паралич сердца и дыхательных путей. Смерть, если не принять меры по спасению, может наступить через 1–2 часа после приема. Смерть от отравления аконитом очень характерна тем, что уже после потери сознания тело человека подвергается мелким спазмическим судорогам, из-за чего человек часто умирает в весьма удивительных позах. Сама же картина развития отравления такова: сначала появляется ощущение жжения, онемения и ползанья мурашек во рту, в языке, затем в горле, в лице и конечностях. Одновременно возникает нечеткость зрения. Затем развивается тревога, головокружение, мышечная слабость, озноб. В последней стадии присоединяются судороги, нечленораздельная речь, паралич дыхания и смерть».
– Вот, собственно, что испытывал Антон Иванович в последний час своей жизни… Тут дальше еще есть описание, как выглядит тело после смерти, что мы, собственно, с Василием и проверяли. Но я думаю, что это сейчас можно опустить, признаки полностью совпали. Аркадий Арсеньевич, возьмите… – Наташа протянула следователю листочки. Тот тихо и покорно их взял.
Рассказывая, Наташа волновалась, повторно испытывая все те же ощущения. Она уже не стояла, а ходила по периметру гостиной, блестя глазами и жестикулируя.
– Когда меня «осенило пузырьком», то открылось сразу многое. Так бывает, знаете, кажется, что сам Господь Бог тыкает тебя как кутенка в уже написанные строчки… Поняв, осознав в какие-то секунды, что пузырек с «Успокаивающим» был докторский, а значит, именно от его руки, приготовившей лекарство, умер Антон Иванович, я в следующую секунду поняла, почему вторые фиалки выглядели засохшими и нигде не оказалось аконита!
Николаю Никитичу показалось, что его дочка от обширности повествования свалилась в какой-то бред, и с вопросительной тревожностью он посмотрел на разрумянившуюся Наталью.
А та говорила, улыбаясь:
– Потому что смертельно ядовитой частью у растения является корень! Я поняла, что тот горшочек с синими кружочками с аконитом вовсе не привиделся мне в страшном сне. И видела я его именно у доктора! Только растение он вырыл, чтобы использовать корень, а потом выкинул, в пустой же горшочек пересадил часть фиалок из соседнего.
Публика все еще в большинстве своем ничего не понимала, только отдельная, особенно сообразительная ее часть догадалась, что им хочет сказать Наташа. А та, наконец увидев почти всеобщее недоумение, спохватилась.
Быстрым шагом она подошла к подоконнику и достала из-за занавески два горшка. С синими кружочками. В одном цвели и пахли розовые фиалки. В другом на публику тускло смотрели умирающие голубые.
– Вот! Помните, я говорила, что, когда читала про описание растения, перед глазами четко вырисовался некий горшок. Я была уверена, что видела это растение именно в таком. И принялась искать по округе, где он есть. Я рассуждала так, что если найду этот горшок с цветком, то тот, у кого он растет, и должен был быть преступником. Но ни у одних ближайших знакомых растения не оказалось. Правда, получалось, что благодаря Нине Петровне горшков было даже слишком много. Кстати, Нина Петровна, почему у всех было только по одному горшку, а у доктора два?
Князева немного растерялась:
– Да Семен Николаевич сам попросил, сказал, что для его лекарственного садика нужно…
– Все правильно! – воскликнула Наташа. – Именно для лекарственного садика! Когда мы с Ольгой объезжали соседей, мы видели этот садик у доктора. Видели и горшки, однако аконита в них не было, одни фиалки. И только во время приступа дурноты я вспомнила эти два горшка и поняла, почему его там не было. Уже не было. То, что я вам сейчас и пытаюсь объяснить. Потому что для создания «Успокаивающего» для Антона Ивановича нужен был корень цветка, как самая ядовитая его часть. Посмотрите на эти две фиалки! Любой мало-мальски разбирающийся в цветах человек вам скажет, что этот засыхающий цветок недавно неудачно пересадили. Доктор вырыл аконит, использовал часть корня и выкинул, в осиротевший же горшок пересадил фиалки, которые не прижились, и вот, посмотрите, умирают!
– Ну а прямое доказательство, что меня не посетили горшочно-аконитовые галлюцинации, я нашла в журнале регистрации лекарственных средств у доктора.
Вася с лицом наипослушнейшего дворецкого подал ей докторский журнал. Наташа открыла его и протянула следователю:
– Вот на этой странице идет перечень растений в «лекарственном садике», а вот на этой строчке, смотрите, запись: Aconitum vulgare!
* * *
Наташа вдруг почувствовала, что ужасно устала. Ей уже ничего не было нужно: ни рассказывать и объяснять правду, ни гордиться собственной смекалкой. Хотелось только прижаться к Сашиному плечу и закрыть глаза. Он угадал. Нежные и сильные руки обхватили ее за плечи и повлекли к креслу, усадили… Наташа и не сопротивлялась, когда граф взял дальнейшие объяснения на себя.
