class="p1">Вышла из ванной чистая, благоухающая, в халатике, на башке тюрбан из полотенца, давно забытые ощущения насыщенно проведенных выходных. Посмотрела в зеркало и сама себе понравилась.
Оказалось, что понравилась я не только сама себе. Зашла на кухню, проверить, как там салат поживает, да бутербродиков с сыром сделать, а Леха смотрел, смотрел на меня, хлопочущую, а потом — откуда что взялось!? — развернул к себе лицом и поцеловал. Ну и я его поцеловала в знак благодарности, не от любви же! Стоим, целуемся, одна его рука у меня на талии, а под халатиком-то у меня нет ничего! Я аж прямо задрожала от этой мысли, закинула Лехе руки за шею, прижалась, встала на цыпочки — ну чисто студентка-первокурсница, впервые обнимающаяся с мальчиком. Целуется мальчик, надо отметить, неплохо.
— Все, Леха, все. У меня там Фаня. Спасибо тебе. Это был прекрасный день. А теперь начинаются будни. Иди, созвонимся. Хорошо?
Он, как мальчишка, расстроился. А что он себе придумал? Что мы с ним будем на кухне трахаться, пока Фаня в комнате обед ждет? Вполне возможно, что именно так и думал. У мужчин вообще в этом плане какие-то сдвинутые понятия. Хотя было бы интересно, на кухне-то. Опять же, когда я последний раз после душа на кухне любовью занималась? То-то и оно.
Фаня моя оказалась кремень: ни словом, ни намеком не сдала меня Михаль. Ни на какое море мы не ездили, конечно, просто гуляли «в тенистых парковых аллеях». Я закидываю белье в машину, а сама одним ухом слушаю, о чем они там говорят.
— Михаль, мы должны давать Тане выходной хотя бы раз в неделю. Она два года работает без отпусков, сидит тут безвылазно, это не здорово. Так она меня возненавидит, нельзя все время быть прикованной к старухе.
Михаль молчит. Ну, думаю, хрен тебе, Таня, а не личное время. Затянулась что-то пауза.
— А кто с тобой в этот день сидеть будет? Я тебя одну не оставлю.
— Значит, на этот день найдем ей подмену. Сколько уж этот раз в неделю будет стоить? Я могу из своих денег оплатить. Но нельзя держать человека в бесконечном рабстве.
— Мама!
— Что «мама»? Ты не хуже меня понимаешь, что это именно рабство и так нельзя.
— Да куда она пойдет? Что ей делать в этот день? С мужем своим бесконечные разборки вести?
Тут я включила стиралку и перестала слушать. Собственно, и слышать уже не могла, гудит машинка, трясется. Но Фанечка меня прямо расстрогала своей заботой. А с другой стороны, Михаль права: на фига мне выходной? Что я буду делать? Куда пойду? В гости к Томеру? То-то вся семья обрадуется. Особенно Гила. К Лехе? Он как раз рад будет, да толку-то? А что еще нам остается? Музеи, кинотеатры и прочий культурный досуг? Почему же так цинично, Таня? Тоже было бы неплохо, а то живешь в стране, а ее толком и не знаешь. Смотри, сколько интересного Фаня рассказывает. Так ведь она не одна такая. Не вредно тебе, Таня, и культурный уровень свой повысить, а не только овсянку на завтрак варить.
Долго ли, коротко ли, но в один прекрасный день закатывается в нашу квартиру («в нашу»! — отметила я) Михаль с толстой барышней лет 60-ти по имени Лена. Михаль проводит с ней тот же инструктаж, что в свое время и со мной, Лена искоса поглядывает на меня, видно, прикидывает, что тут происходит и как бы эту эмигрантку выжить. Знакомится с Фаней, удивляется, как та прекрасно говорит по-русски. Может, баба-то она и ничего, главное, чтобы меня не подсидела. Потому что если так, то черт с ним, с выходным. Мне это место дороже!
Михаль коротко сообщает, что я могу выбрать любой день на неделе, желательно не пятницу-субботу, только нужно заранее позвонить Лене вот по этому телефону, и спокойно идти дышать воздухом и заниматься своими делами. А сама смотрит на меня так, как будто своих дел у меня быть не может.
Себе я врать не стала. Выбрала минутку, позвонила Лехе:
— Привет! У тебя на неделе есть выходной? В субботу я не могу.
— Нет, — удивился. — А что?
— Да ничего, у меня просто свободный день вырисовывается, думала ты меня в музей сводишь.
— В музей? — да что ж он все время удивляется? Я что, клуша базарная, что не могу хотеть в музей?
— Леха, не переспрашивай бесконечно. Если нет у тебя на неделе…
— Я отгул возьму, — быстро затараторил он. — А в музее Тель-Авива выставка Шагала, я сам давно собирался.
— Шагал — это отлично. В среду?
— Среда… Это йом ревии. Хорошо. Договорились. Когда за тобой заехать?
— Часов в 10. Я Фаню завтраком накормлю и поедем.
Лену попросила прийти к 9-ти. Еще, поди, опоздает. Но нет, пришла вовремя, даже улыбнулась при встрече. Фаня свою кашку глубоко ненавидимую, съела с удовольствием, при этом поглядывая на меня с улыбкой. Все она знает, эта бабуля! С другой стороны — опыт, конечно, как говорится, не пропьешь.
С 9 до 10 я наносила макияж. Это сейчас так говорят — «макияж», в моей юности это называлось «накраситься». Вот я и красилась. И поняла: разучилась. Собственно, это и раньше было понятно. Когда я красилась в последний раз? Намазалась криво, косо, некрасиво. Знаете что? В жопу этот макияж! Умылась, расчесалась, сделала хвостик — я и без боевой раскраски выгляжу хорошо, понятно?. Да, Таня. Ты выглядишь хорошо. Заруби себе это на носу. Ты — красавица. И веди себя соответственно. Будешь вести себя как замухрышка — к тебе и будут относиться как к уродине. Будешь вести себя как принцесса — принцессой и будешь. Это я с юности усвоила.
Немного помариновала Леху. Спустилась в 10:07, хотя была как на иголках, хотела мчаться, но сдерживала себя. Правда, не дотерпела: собиралась выйти в десять минут, а вышла в семь. Ничего. Тоже нормально. А Леха тут как тут. Ты ж мой зайчик! Стоит, ждет, терпит, такая лапа! Ну что, здравствуй законный выходной!
Честно? Шагала я никогда особо не любила и ничего в его гениальности не понимала. Но я вообще в этом плане странная женщина. Ни тебе Курт Кобейн с его подростковым духом, ни Том Йорк с его «Уродом», ни Шагал с его летающими евреями. А что да? Всякий примитив. Седьмая Бетховена и Perfect Strangers Deep Purple. «Город золотой» Гребенщикова и «Подмога не пришла» группы ХЗ. Yesterday The Beatles и «Князь Тишины» Наутилуса. Вот это мое.
