34
По свидетельству Вивьена Аллена, автора исследования «Холл Кейн. Портрет викторианского сочинителя» (1997, Шеффилдское академическое издательство), Кейн постоянно держал в Лондоне комнаты и останавливался там, когда покидал замок Гриба.
Он действительно немногословен.
Слова, о которых Стокер пожалеет.
Это, конечно, ссылка на роман Мэри Шелли «Франкенштейн».
Выбор слова «команда» кажется интересным. Неужели Стокер, хоть и утверждает обратное, не так уж и хочет браться за воспоминания? Ранее он пишет, что Кейн просто предложил ему это занятие. Но неужели предложение становится «командой», когда один друг обкрадывает себя, прося другого о внушительной ссуде, как Стокер?
Здесь читатель вправе познакомиться поближе с доселе обделенной вниманием Флоренс Балком Стокер. Хотя в то время Флоренс был двадцать один год — она была на одиннадцать лет моложе Стокера, — ей с равным успехом могло быть и десять, настолько изнежена она была. Всю свою жизнь она прожила в Дублине, где от нее не требовалось ничего — только блистать красотой. (Писатель Джордж дю Морье описывает ее как одну из трех самых красивых женщин, которых ему доводилось видеть.) Флоренс, которая никогда не выходила из дома без сопровождения, оказалась на улицах Ковент-Гардена среди доходных домов и публики самого низкого пошиба — «уличных торговцев, карманников, грузчиков и проституток», — в окружении для нее новом и вовсе не приятном. Это делает настойчивое желание Флоренс переехать в Челси понятным и извинительным.
«Изменение ситуации» — каков викторианский стиль! Это «изменение» сводилось к тому, что сэр Уильям Уайльд оставил свою жену «в затруднительных обстоятельствах», или, выражаясь современным языком, «на мели», то есть по уши в долгах.
Под «разладом» Стокер, очевидно, имеет в виду один малоизвестный факт литературной истории: чтобы выйти замуж за Брэма Стокера, Флоренс Балком разорвала давнюю помолвку с Оскаром Уайльдом.
Nota bene: здесь нет никакого упоминания об отцовстве. Между тем Ирвинг Ноэль Торнли Стокер родился 13 декабря 1879 года.
Может быть, и так, но леди Джейн Уайльд, она же Сперанца или Надежда Нации, вряд ли могла рассчитывать на теплый прием в Лондоне. С 1846 года, побуждаемая голодом, она опубликовала ряд своих поэтических произведений, проникнутых страстным ирландским национализмом. Одно это едва ли могло способствовать ее популярности в лондонском свете, но в дальнейшем эта леди тем паче уменьшила свои шансы на успех в обществе, что придерживалась стиля поведения, который ее друзья называли «индивидуальным», а недоброжелатели в лучшем случае «неприемлемым».
Иными словами, к настоящей протестантской буржуазии.
Уходят (лат., театральная ремарка).
Здесь ссылка на одно из немногочисленных и наиболее известных сценических указаний из «Зимней сказки» Шекспира: «Уходят, преследуемые медведем».
Биографии, с которыми я сверялся при подготовке «Досье», определяют дату рождения леди Уайльд по-разному. Это либо 1821-й, либо 1826-й, либо даже 1829 год. Сойдемся на средней величине и скажем, что она была на четверть века старше Стокера.
Эта самая строка впоследствии появилась в оскаровском «Портрете Дориана Грея». Если Стокер не ошибается в датах — а он, по-видимому, не ошибается, — слова леди Уайльд предвосхищают роман ее сына на шестнадцать лет и придают достоверность предыдущему высказыванию Стокера о том, что в своем творчестве Уайльд не чурался плагиата. Правда, можно ли поставить ему в вину фразу, позаимствованную у собственной матери?
Леди Уайльд, помимо прочих достоинств, свободно владела десятью языками. Она выучила шведский перед тем, как в 1862 году король Карл XV наградил сэра Уильяма орденом Северной Звезды.
Поскольку современный читатель, в отличие от Холла Кейна, не посвящен в детали печально известного судебного разбирательства девятнадцатого века, я предлагаю здесь его вниманию первый куплет баллады, исполнявшейся в мужских курительных комнатах:
Сей добрый сэр живет на Сквер, он там врачует очи.
Прослыл талантливым весьма по части разных дел,
И я сейчас всем расскажу, кто выслушать захочет,
Как некой мисс Трэверс он глаза открыть сумел.
Странно, что Стокер выделяет среди многих свершений сэра Уильяма Уайльда именно это. Человек незаурядный, он известен своими изысканиями в глазной и ушной хирургии, совершенствованием способов лечения глухоты, не говоря уж о достижениях в области антропологии, фольклора и, конечно, египтологии.
Считаю нужным оповестить читателя «Досье» о том, что несколько лет спустя Стокер воспользовался историей с Саккарой, включив ее в свой роман 1903 года «Сокровище семи звезд», который сам теперь превратился в мумию. Из всего богатого творческого наследия Стокера бессмертия по иронии судьбы удостоился один «Дракула».
Имеется в виду Уоллис Бадж (впоследствии сэр), в то время египтолог с хорошей репутацией, работавший в Британском музее и позднее возглавлявший там отдел древностей. Именно к его переводу «Книги мертвых» мы продолжаем обращаться сегодня, спустя более ста лет после ее первой публикации.
В описываемое время Торнли Стокер был только что назначен на должность внештатного хирурга в «Больницу для умалишенных декана Свифта», она же больница Святого Патрика в Дублине. Он исполнял приблизительно те же обязанности, что и доктор Сьюард в «Дракуле».
Ссылка на «Ирландские народные суеверия» (1852), труд, в котором Стокер мог прочесть о dearg-due, «красных кровососах» древней Ирландии, а также о Tuatha De Danan, или «бессмертных». Не меньший интерес, несомненно, представляют стихи и рассказы миссис Уайльд, также насыщенные обращениями к сверхъестественному.
В данном случае Стокер не может отказать себе в удовольствии обыграть название получившего абсурдную популярность у викторианцев романа У. Коллинза «Женщина в белом», некоторые структурные особенности которого он заимствовал как для «Дракулы», так и для предшествующего ему «Досье».
Дублинский замок, где Стокер работал в должности клерка второго класса гражданской службы. Клерки имели право отлучаться из замка только с разрешения старшего клерка и отчитывались за каждые полчаса проведенного на службе времени. Впоследствии, когда Стокер был назначен инспектором Малых сессий, его расписание стало чуть более свободным, хотя работа оказалась не намного более вдохновляющей.
Приемы, собрания (ит.).
Здесь Стокер приукрашивает действительность: Сперанце, недавно обедневшей и несчастной из-за вынужденного отъезда из Ирландии, потребовалось немало усилий, чтобы получить известность в лондонском свете. Это удалось ей лишь в то время, в которое — а не о котором — пишет Стокер, то есть в 1888 году, причем своим восхождением она была целиком обязана возраставшей известности Оскара. В 1888 году он стал редактором популярного журнала «Женский мир» и опубликовал книгу «Счастливый принц и другие сказки».
Еще один гость записал в дневнике: «Сегодня был с матерью с визитом у леди Уайльд. Она сидела в полном одиночестве и во всем своем великолепии в таких крохотных комнатах, что мы с матерью потом недоумевали, как эта особа в них поместилась. Она производила впечатление корабля в бутылке».
По-видимому, Стокер намекает на некий холодок в отношениях между семьями. И действительно, хотя самого Стокера леди Уайльд, очевидно, быстро простила, она сохранила обиду на Флоренс, давшую отставку ее Ас-кару.
Некоторые из современников леди Уайльд, среди них Шоу и Йейтс, высказывали даже предположение, что неприятие света Сперанцей было симптомом своего рода гигантизма.
