Глава 46
30 сентября, в воскресенье
День близился к концу. Работы не было и одуревший от запаха крепкого дешевого одеколона Васильев встал в дверях цирюльни, чтобы подышать свежим воздухом, а заодно поправить на ремне затупившуюся бритву. Погода была пасмурная и мрачная, улица была затянута туманной дымкой. Шел противный дождь, которому, казалось, никогда не будет конца. На улице показалась фигура с черным блестящим чемоданчиком в руке и в макинтоше, с которого ручьями стекала вода. Дойдя до цирюльни, человек остановился, прочитал вывеску и решительно подошел к двери. Он спросил у Васильева, где хозяин, на что тот на ломаном английском объяснил, что хозяин бреет кого-то. Тогда человек осведомился, не поляк ли он и, получив ответ, что русский, ужасно удивился.
– Как я сочувствую вам! И я не могу понять – что вы здесь делаете?
Человек наклонил курчавую голову с толстыми красными губами и карикатурным носом.
– А вы что делаете здесь? – неприязненно спросил фельдшер, не переставая возить бритвой по ремню.
– Но мы! Наш Бог всюду следит за тем, чтобы нам не жилось слишком хорошо. А если хозяин занят, может быть вы купите у меня несколько товаров, которые необходимейшие…
– Нет, не нужно, – оборвал торговца фельдшер.
– Макассаровое масло Роуленда для волос, – сказал человек, отступая. – Изготовляется уже восемьдесят четыре года и никто мне ни разу не жаловался. Между прочим, это масло не содержит свинца и минеральных составляющих. Может также придавать золотистый цвет волосам, это особенно хорошо для детей и тех, чьи волосы поседели. Все в семейных бутылках различных размеров. Есть стоимостью три шиллинга шесть пенсов, семь шиллингов и десять шиллингов шесть пенсов. И вы хотите сказать, что можете купить где-нибудь дешевле? И такие бывают, но это же откровенные подделки! Может быть, мне все-таки позволите войти?
– Нет, сказал же. Вы грязны, как собака. Только наследите. Не нужно ничего.
– Но у меня много есть! Мексиканский восстановитель для волос. Всего три шиллинга шесть пенсов. Восстанавливает цвет волос и улучшает их рост. И это совсем не подделка. Вот видите: на коробке – название, и такое же название отлито на самой бутылке. Позвольте мне, чтобы поговорить с хозяином. Видите, идет дождь и я мокрый!
– Идите, идите отсюда, нечего тут! – разозлился Васильев.
– Пудра Сандерза для лица или «Цветок Нинон». Шесть пенсов; один шиллинг; два шиллинга шесть пенсов; пять шиллингов. Чистая белая пудра для лица, совершенно такого же приготовления, но бесцветная: шесть пенсов; один шиллинг; два шиллинга шесть пенсов. Не уходите, сэр!
– Идите вон, гнида! – зашипел на коммивояжера Васильев, показывая гнилые зубы.
– Возьмите хоть для себя. «Одонто Роуленда». Зубной порошок. Чистый. Без примесей и без песка. Вы бы могли себе представить такое где-нибудь в Витебске?! Зубной порошок и без песка! Да такое даже градоначальнику и общественному раввину не снилось! Еще есть…
– Я сейчас вас толкну!
Коммивояжер отступил еще дальше и как ни в чем не бывало продолжал:
– Могу предложить также зубной эликсир «Флорилайн». Несколько капель благоухающего «Флорилайна» на влажную зубную щетку произведут восхитительную пену. Разлит в большие бутылки и упакован в элегантные коробки. Стоимость вместе с коробкой два шиллинга шесть пенсов!
Васильев часто задышал, глаза его стали наливаться кровью и слезами.
– Если вы не хотите позаботиться о своих гнилых зубах, тогда давайте избавимся хотя бы от ваших прыщей, которых только с видимой мне стороны я насчитал шестнадцать. У меня есть превосходное средство от прыщей, разработанное доктором Тамулти на основе змеиного жира. Я получаю его прямо у доктора Тамулти и продаю без какой-либо торговой наценки! Всего три шиллинга четыре пенса!
– Тамулти! Тамулти! – завыл Васильев и бросился с бритвой на торговца, который в испуге выронил свой чемоданчик и побежал прочь по лужам.
* * *
В половине десятого вечера Батчелор завез поляка с Владимировым и Шапиро на Сент-Джорджс-уэй в квартиру к Васильеву и Дарье. Конрой с Даффи были уже здесь. Первым делом Артемий Иванович попытался отправить Дарью куда-нибудь подальше, но на этот раз она дала ему яростный отпор.
– Так я вам и пошла! Мне сам Петр Иванович велел во всем за Коленькой следить. Вот я ему и картузик новый купила, и другую одежу. А вам только бы ему, несчастному, вредить. Куда вы дели его одежу, в которой он три недели назад с вами куда-то ездил? Вы хотите опять его обидеть! В прошлый раз после вашего ухода у него припадок был!
От слов Дарьи Васильева скривило. Ему все труднее становилось переносить общество этой шумной и глупой бабы.
– Молчи, женщина! – приказал Артемий Иванович. – Твое дело самовар чистить да пироги печь. Ты напекла ему на ночь? Давай сюда.
– Не получите! – заявила Дарья. – Вы опять их сами съедите.
– Брысь, дура набитая! У нас тут дело келейное, не для таких тупых мозгов. Ступай лучше в свою комнату и не мешайся под ногами.
Взбешенная Дарья ушла и по указанию Владимирова Хая Шапиро сразу же уселась рядом с Васильевым.
Фаберовский достал привезенный с собой план Лондона и придавил его к столу затейливо отлитыми бронзовыми грузиками. Артемий Иванович извлек бутылку мутной жидкости и водрузил ее на стол.
– Что это? – спросил поляк.
– Настойка на изюме и иных невинных ягодах. Нет питья лучше воды, как перегонишь ее на изюме.
Опустошив рюмку, Артемий Иванович подхватил болтавшееся на шнурке пенсне и, насадив его на нос, склонился над планом.
Разработка плана с заменой женщины на мужчину. Это Тамулти. Васильев согласен.
– Местом действия сегодня будет известный вам радикальный клуб на Бернер-стрит, – Фаберовский ткнул пальцем в карту. – Собрание в нем начинается в девять, но это слишком рано. Самое удобное для нас время – вскоре после полуночи, пока социалисты не разошлись. Уже через четверть часа мистеру Гурину и Даффи надлежит взять кэб и отправиться на место. Мистер Гурин пойдет в клуб, а Даффи подцепит какую-нибудь проститутку. Это должна быть не еврейка и не ирландка, и уж во всяком случае женщина, не имеющая никакого отношения к клубу. Гурин все время будет находиться в клубе, и к нему надлежит обращаться при возникновении любых осложнений. Только он имеет право менять план действия и принимать решения.
Артемий Иванович важно хмыкнул и поправил галстучную петлю у себя на шее:
– Вы мне обещали инструкцию на десяти листах.
– К полуночи Даффи должен вместе с жертвой находиться уже около клуба, – Фаберовский постучал пальцем по карте, призывая всех к вниманию.
– А вы где будете? – спросил Владимиров.
– Я буду дома вместе с Батчелором и запряженным экипажем наготове. На всякий случай. Теперь о Николае. В начале двенадцатого он вместе с Конроем должен будет отправиться к омнибусному вокзалу у «Слона и Замка». Здесь они найдут омнибус линии «Кингсланд» – он окрашен в зеленый цвет, – и на нем переедут Лондонский мост. У вокзала Ливерпуль-стрит их будет ждать пани Шапиро.
– Вы, пан Фаберовский, говорили, что я повезу нож.
– Да, ради безопасности он до прихода на Бернер-стрит будет находиться у тебя. Пан Артемий!
Владимиров извлек из дарьиного буфета нож и протянул его еврейке.
– Затем вы трое идете с вокзала на Олдгейте, где садитесь на конку Попларской линии Северной Столичной конно-железной компании – вагон желтого цвета, – и едете до Бернер-стрит. Учтите, что последний вагон отправляется в полночь.
– А если мы опоздаем на конку? – спросил Васильев. – Все отменится?
– Половина зубов у тебя отменится, – заявил разгоряченный изюмовкой Владимиров.
– Если вы опоздаете на конку, – сказал поляк, – то пойдете до Бернер-стрит пешком. Но учтите, на улицах в Уайтчепле полно не только полицейских патрулей, но и ищеек в штатском. К полуночи у клуба Ивана уже должен дожидаться Даффи с женщиной.
– Он не знает, какую мне хочется, – закапризничал Васильев.
– А какую тебе хочется? – насупился Артемий Иванович. – Тебе-то какая разница? Режь тебе и режь.
– А вам, Артемий Иванович, есть разница – что кушать: пулярку или овсяную кашу?
– Эвона, чучело огородное! Еда – дело серьезное, а для тебя в нашем деле одна забава.
– Не скажите-с, Артемий Иванович. Всю душу вкладываю-с!
– Перестаньте! – рявкнул Фаберовский. – С ума сошли! Нашли о чем торговаться! Хоть бы какая досталась, и то хорошо! Вся полиция на головах стоит.
– Вы мне позвольте самому-с, у меня лучше получится…
– Заткнись! Резать будешь ту, которую приведет Даффи, и прямо во дворе клуба. Во-первых, со двора, как утверждает Гурин, на днях съехал хозяин каретной мастерской мистер Датфилд, во-вторых, пока идет собрание, едва ли кто покинет клуб.
– Их там ждет угощение и песни, – заметил Артемий Иванович.
