– Наверное, было хорошо, – тихо сказала Шарлотта, представив себе все это, хотя сама она никогда не видела ни Нору, ни Аду, ни Рози.
– Да, хорошо, – мечтательно подтвердила ее собеседница, и у нее в глазах заблестели слезы. – Мы рассказывали друг другу разные страшные истории, пугали самих себя, как дуры, и все равно рассказывали. А бывали и плохие времена… Вот тогда-то и познаёшь, кто тебе настоящий друг. – Она опять шмыгнула носом и рукой смахнула со щеки слезинку.
– Да, это верно, – подтвердила Эмили. – Мне жаль Аду. Может, этого ублюдка все-таки поймают?
– Как бы не так, – печально сказала Мадж. – Потрошителя-то так и не поймали. И этого не найдут. Куда им!..
Таллула поежилась, как от холода. Прошло два года, а зловещее имя этого жестокого убийцы по-прежнему наводило ужас, от которого кровь стыла в жилах.
Миссис Питт тоже ощутила озноб, несмотря на чай с виски, тепло, исходившее от плиты, и плотно закрытые окна. В доме стояла тишина. Все его обитательницы еще спали после долгой бессонной ночи. Их уставшие тела отдыхали, отдав свою энергию и тепло чужим равнодушным людям, которые без любви, ласки и единого поцелуя попользовались ими, как общественным удобством.
Взглянув на лицо мисс Фитцджеймс, Шарлотта поняла, что значит для девушки еще одно подозрение. Помогая Яго кормить бедных, но все еще респектабельных матерей семейств, сломленных голодом, холодом и вечной тревогой, она открыла для себя одну жестокую сторону жизни. Теперь же перед нею предстала другая ее сторона, темная и с печалями и страхами иного толка и масштаба.
– А много ли к вам сюда захаживает джентльменов? – неожиданно спросила прерывающимся от волнения голосом Таллула, словно ей было трудно и больно произносить эти слова.
– Людей с деньгами? – рассмеялась Мадж. – Послушай, детка, деньги что у этих, что у других клиентов для нас одинаковы!
– Но все же они сюда заглядывают? – настаивала девушка с напряженным лицом, не спуская с хозяйки глаз.
– Не так часто, – покачала та головой. – Если тебе нравятся джентльмены, то лучше иди в западные кварталы. Хеймаркет, Пиккадилли – вот там их много. Но комната на час стоит дорого, да и конкуренток у тебя будет много. Таким новичкам, как ты, лучше начинать здесь. Я присмотрю за тобой.
Мисс Фитцджеймс почувствовала доброе отношение Мадж к ней, и это ее тронуло. Шарлотта поняла это, увидев лицо девушки.
– Я… просто так подумала, – смутилась Таллула и уставилась в стол.
– Иногда и джентльмены к нам заходят, – повторила старуха, изучая ее лицо.
– Такой джентльмен и убил Аду? – Мисс Фитцджеймс решила не отступать. Ее тонкие пальцы с силой сжали кружку, наполненную темным чаем с сильным запахом виски.
– Не знаю. – Мадж повела своими необъятными плечами. – Я думала, это Берт Костиган, а теперь не знаю. Нору ведь тоже убили.
– Значит, это был джентльмен. – Эмили обвела всех взглядом. – А может, и нет? Может, это тот, кто знал их обеих?
– Джентльмен, который хорошо знал как Аду, так и Нору. – Шарлотта пошла еще дальше. – Кто-то сдвинутый в своих дурных привычках.
Хозяйка, допив чай, с громким стуком поставила кружку на стол.
– Не вздумайте вести здесь такие речи! – резким голосом предупредила она и погрозила своим гостям пальцем. – Перепугаете всех, а это до добра не доведет. Для нас главное – работа, а бродит ли где-то маньяк, или нет – не нашего ума дело. Отправляйтесь к матушке Бэйнс. Она свое дело знает и найдет вам комнаты. И не шумите, когда будете уходить. Мои бедняжки еще спят, как спали бы и вы, если бы проработали всю ночь. – Взглянула на миссис Рэдли: – Спасибо за выпивку. У тебя хорошие манеры. – Лицо старухи разгладилось, когда она напоследок окинула взглядом Таллулу: – Я попридержу для тебя комнату до завтрашнего дня, дорогуша. А потом если кто появится, то уж не обессудь, сдам другой.
– Спасибо, – поблагодарила мисс Фитцджеймс.
Как только они с Эмили и Шарлоттой покинули дом, а затем и переулок, ее стала бить дрожь, такая сильная, что она прижалась к миссис Рэдли и чуть не столкнула ту с узкого тротуара на мостовую.
Строго следуя указаниям своей новой знакомой, три подруги быстро нашли Чиксэнд-стрит, а вскоре и большой некрасивый дом, который матушка Бэйнс сняла для своего заведения. Они ожидали увидеть женщину, похожую на Мадж, – толстуху с красным лицом, полную недоверия ко всем. Но матушка Бэйнс оказалась веселой приветливой женщиной с высоким бюстом, узкими бедрами и длинными ногами. Над ее простоватым лицом возвышалась высокая и беспорядочно взбитая копна выцветших, когда-то золотисто-белокурых волос. Сложно было понять, что это была за прическа: из нее со всех сторон торчали готовые выпасть шпильки.
– Да? – вопросительно промолвила хозяйка дома, глядя на трех молодых женщин.
– Нам сказали, что у вас могут сдаваться комнаты, – тут же приступила к делу Шарлотта. Близилось время, когда у подопечных матушки Бэйнс закончатся часы отдыха.
– Это доходный дом, – предупредила та. – И цены здесь высокие. Я не сдаю комнаты фабричным. Не сдаю их и на ночь, и даже на неделю.
– Нам это известно, – успокоила ее миссис Питт, заставив себя улыбнуться. – Разве мы похожи на фабричных мастериц?
Матушка Бэйнс расхохоталась. Это был веселый щедрый смех без какой-либо горькой нотки.
– Вы скорее смахиваете на шлюх из западных районов, только одежка подкачала, – ответила она. – Они одеваются под горничных только в свои свободные дни. Строго, как жены викариев.
– У нас тоже сегодня свободный день, – пояснила Эмили.
– Такие, как вы, не имеют свободных дней, детка, – строго заметила Бэйнс.
– Имеют, если нет комнаты, – объяснила Шарлотта. – Я не занимаюсь своим делом на улице.
Матушка Бэйнс с готовностью отступила назад:
– Тогда почему бы вам не войти, девочки?
Они последовали за хозяйкой дома. Коридор был узок, воздух в нем застоялся, но везде было чисто. На полу лежал старый ковер, заглушавший шаги, а в конце коридора находилась маленькая гостиная. Все здесь снова до смешного напомнило Шарлотте комнату из ее детства – на этот раз ту, где жила их экономка.
Матушка Бэйнс пригласила гостей сесть и сама уселась в самое большое и удобное кресло. Вся эта сцена напомнила беседу хозяйки дома с будущей прислугой, и миссис Питт все время душил смех, уже слегка истеричный. Несколько лет назад их с Эмили мать упала бы в обморок от одного только предположения, что ее дочери знают о существовании борделей, не говоря уже о том, что они посетили один из них и не остановились на этом. Теперь же Кэролайн, наверное, поняла бы Шарлотту. А вот отец… Тот просто отказался бы в это поверить. А что было бы с Элоизией Фитцджеймс, если бы она узнала, где была ее Таллула, один Господь знает!
Тем временем Бэйнс бойко рассуждала о плате за аренду комнаты и о правилах для всех жильцов. Миссис Питт, глядя на нее, делала вид, будто внимательно слушает.
– Что ж, похоже, это нам подходит, – с некоторым сомнением промолвила Эмили. – Хотя мы не совсем уверены, подходит ли нам ваш район.
– В западных районах все намного дороже, – убежденно заметила хозяйка. – Но отсюда всегда можно пойти на запад Лондона, если потом честно поделиться заработком, безо всякой утайки. – Лицо этой женщины не теряло приветливого выражения, но блеск льдинок в ее глазах напоминал о сером зимнем море.
– Речь не об этом, – пояснила Шарлотта. – Нас пугают убийства, которые здесь произошли. Хотелось бы найти такое место, где, если клиент поведет себя странно, можно быть уверенным, что нам помогут, и где в случае чего наши крики услышат. – О том, что рядом с Адой и Норой было немалое количество людей, которые могли бы помочь им, однако они все-таки остались без помощи и их криков никто не услышал, миссис Питт упоминать не стала.
– Ну, с этим везде одинаково, где бы вы ни устроились, – ответила матушка Бэйнс с горькой усмешкой. – Маньяков хватает, тут уже кому как повезет.
– Но в Уайтчепеле было сразу два ужасных убийства, – полным страха голосом еле слышно произнесла Таллула. – В других местах такого не было.
– Как же не было? – рассердилась Бэйнс. – Помню точно такой же случай, когда я жила еще на Майл-Энде. Лет шесть-семь назад.
– Что вы говорите… точно такое же убийство? – У Шарлотты от волнения сел голос, словно ей сдавило горло.
– Точно такое же, – убежденно заявила хозяйка. – Убитая тогда тоже была привязана, пальцы и ногти у нее были сломаны и вывихнуты, подвязка на руке, тело облито холодной водой… голова, плечи, волосы…
Мисс Фитцджеймс охнула, словно ее больно ударили, а Эмили испуганно посмотрела на сестру.
Наступило молчание, холодное и пугающее. Наверху скрипели половицы: кто-то ходил в комнате над ними.
– Кто же это сделал? – с трудом выдавила сквозь похолодевшие губы Шарлотта.
