в моей машине и едем в сторону ее родительского дома. До него час езды, но я твердо намерен добраться туда за половину времени.
* * *
Через десять минут после начала поездки мужчины вытаскивали родителей Адди из дома. Джей принял решение в доли секунды и расстрелял их грузовик.
Дрон, который он использовал, был специального класса, оснащен пулями и крайне незаконный.
Мужчины отвели ее родителей обратно в дом и будут ждать нашего прибытия. Есть небольшой риск, что они убьют ее родителей до нашего приезда, но это было бы глупо.
Если ее родители мертвы, у нас нет никаких рычагов давления. А если они попытаются сбежать, Джей пристрелит их. В любом случае, они проиграют.
«Они знают, что мы здесь», — напоминаю я Адди, въезжая на подъездную дорожку.
Несмотря на то, что Серена не одобряет Парсонс Мэнор, жизнь в уединенном доме у нее в крови. Она живет не в пригороде, как я себе представляю, а в красивом доме за чащей деревьев и далеко от дороги. Он не удален от цивилизации, как поместье, но и найти его нелегко.
«Ты же не думаешь, что они их убили?»
«Нет, детка», — говорю я ей честно. «Если и убили, то они знают, что если я их не убью. их, то Клэр точно убьет. Она потеряет рычаги влияния».
Адди перекатывает нижнюю губу между зубами, когда я останавливаюсь. Дом темный, а окружающие деревья качаются на ветру, ветви отбрасывают кривые тени на дом, создавая зловещее ощущение. Это большой белый трехэтажный дом с массивным окном в центре верхней части, в котором виден силуэт люстры. Я звоню Джею, и он сразу же отвечает.
«Присмотри за домом и убедись, что никто больше не войдет», — приказываю я.
«Уже делаю, босс», — говорит он, и стук клавиатуры следует за его подтверждением.
Я поворачиваюсь к Адди и спрашиваю: «Ты готова?».
Она бросает на меня единственный взгляд, прежде чем открыть дверь и выйти, молча ответив на мой вопрос. Сибби выскакивает вслед за ней, а я закрываю машину и следую за ними.
Бедра Адди сердито покачиваются, когда она полубежит к входной двери.
Я преодолеваю расстояние за несколько длинных шагов, хватаю ее за руку и тащу назад. Ее шея чуть не трескается от того, как сильно она мотает головой, чтобы взглянуть на меня.
«Не врывайся бездумно».
Вырвав руку из моей хватки, она насмешливо смотрит на меня.
«Я не идиотка», — огрызается она. Я ухмыляюсь и поднимаю руки в знак капитуляции. Если бы это не была ее мать в опасности, я бы нагнул ее и трахал, пока она не станет дурой.
«Прости, детка. Продолжай».
Оставив меня позади, она подходит к входу, затем, как в замедленной съемке в кино, ее движения становятся плавными и постепенными, когда она потянулась к входной двери.
Повернув ручку, она тихо открывает дверь, темнота проникает из глубины фойе, в то время как ее другая рука сжимает нож, пристегнутый к бедру, готовая к тому, что кто-то выскочит и нападет. Никто не нападает, тишина оглушительная. Шагнув дальше внутрь, она обшаривает глазами все направления.
Когда все становится ясно, она кивает Сибби и мне, и мы заходим следом.
Я прикусываю губу, чертовски наслаждаясь тем, как она командует. Моя девочка сильная и способная, и я с радостью последую ее примеру.
Чернота поглощает нас целиком, когда я беззвучно закрываю за собой дверь.
Так тихо, что можно услышать мышиный пук. Адди исчезает в темноте по мере того, как она продвигается вглубь дома. Я мало что вижу, но чувствую. все.
Холод заставляет мурашек по моей плоти подниматься, тепло по трубам, и глаза, следящие за каждым моим движением. Они приходят со всех сторон и ниоткуда вообще. И все же, они так же реальны, как призрачные пальцы, которые я чувствую на своей коже в поместье Парсонс.
К счастью, Сибби прекрасно понимает ситуацию и сдерживает свое головокружение. Она привыкла красться по домам, но у нее всегда была защита стен. В «Афере Сатаны» она была крадущимся взглядом.
Может быть, теперь она поймет это инстинктивное чувство, когда знаешь, что кто-то наблюдает за тобой, хочет причинить тебе вред, но никогда не знаешь, где он находится пока они не окажутся прямо перед твоим лицом.
Мы идем по длинному коридору, проходя мимо портретов Адди, постепенно стареющей. пока она не стала подростком. Обычно я останавливаюсь и смотрю на ее детские фотографии. фотографии, фантазируя о том, как я влюбился в нее в детстве, если бы я увидел ее тогда. Что-то подсказывает мне, что я был бы очарован ею, независимо от того, насколько молодыми мы были.
Сейчас здесь так жутко, что эти улыбающиеся глаза на фотографиях кажутся зловещими. Как будто разные версии Адди смеются над нами, потому что они потому что знают о подстерегающей нас опасности. Я хочу смеяться в ответ, потому что я была той самой опасность, подстерегающая ее.
Мы выходим на кухню, где все чисто. Она начинает направляется налево, но справа от нас раздается легкий шаркающий звук. Она замирает и оглядывается на меня. Я киваю в сторону шума. Как бы она ни хотела найти свою маму, мы не можем оставить опасных людей позади.
Кивнув, она поворачивается и идет в сторону шума.
«Смотри под ноги», — шепчет Адди мгновение спустя. Не сводя глаз с Сибби, я вижу, как она опускает ноги, и ее сапоги погружаются в мягкий ковер.
Это большая гостиная, с массивным телевизионным экраном, установленным на стене справа от нас., вокруг него стоят плюшевые диваны и кресло. Я представляю. что именно там сидит ее отец, крича о том, какая футбольная команда играет на экране.
Его изображение исчезает, и на смену ему приходит другой человек, тело, появляющееся из темноты, словно демон, вызванный своим хозяином.
Адди и Сибби замечают его в то же время, что и я, их тела на мгновение вздрагивают от жути, прежде чем мы все начнем действовать. Адди бросается к нападавшему но я чувствую, что за мной крадется еще один человек, и я мельком вижу металл прежде чем я хватаю Сибби за одну из ее косичек и дергаю, отталкивая ее с пути летящего ножа, который был в сантиметрах от ее головы.
Дыхание горячего воздуха обдувает мою шею за секунду до того, как я поворачиваюсь, вытаскиваю пистолет из кармана джинсов и прицеливаюсь в того. преступника, который бросил нож. Я стреляю, попадая человеку в горло. и с трудом уворачиваюсь от другого удара
