попытался согреться. По-прежнему шел мелкий снег и он не знал, который сейчас час.
Когда он перестал дрожать, то достал сковороду, наполнил ее снегом и поставил на угли. Пока она грелась, он нашел топор и срубил две жерди, на которые повесил сушиться одеяло.
Когда наступил день, он сидел в гнезде из травы на очаге и потягивал кофе из большой фарфоровой чашки, которую держал обеими руками. С появлением этого грустного серого света он вытряхнул из чашки последние капли, слез со своего насеста и принялся палкой разгребать золу. Большую часть утра он провел в развалинах, пока не стал черным от древесной пыли, и руки его были черными, и лицо покрылось черными полосами там, где он чесался или трогал голову. Он не нашел ни единой косточки. Как будто ее и не было. Наконец он сдался. Он смахнул снег с остатков провизии, сделал себе два бутерброда с медом и уселся на корточки в теплом месте среди пепла, поедая их: черные отпечатки пальцев на белом хлебе, глаза темные, огромные и пустые.
С ГРУЗОМ ПРОВИЗИИ через плечо он был похож на сумасшедшего зимнего гнома, пробирающегося через засыпанный снегом лес по склону горы. Он шел, падая, поскальзываясь и ругаясь. На то, чтобы добраться до пещеры, у него ушел час. Во второй заход он нес топор, ружье и ведро из под сала, наполненное горячими углями от сгоревшего дома.
Вход в пещеру больше походил на лаз и Баллард с ног до головы перемазался красной грязью, пока лазал туда-сюда. Внутри оказалось большое пространство с отверстием для света, который косо поднимался от пола, покрытого красной грязью, к отверстию в крыше, как раскаленный ствол дерева. Баллард раздул пламя из кусков сухой травы вместе с углями, собрал лампу, зажег ее и разжег остатки старого костра в центре пещеры под отверстием в крыше. Он стал подтаскивать куски мертвых деревьев с горы и вскоре в пещере запылал хороший костер. Когда он начал спускаться с горы за матрацом, из отверстия в земле позади него поднимался ровный шлейф белого дыма.
ПОГОДА НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ. Баллард стал бродить по снегу за гору к своему старому дому, где он наблюдал за новым жильцом. Он приходил ночью, ложился на берегу и наблюдал за ним через кухонное окно. Или с крыши колодца, откуда можно было заглянуть в переднюю комнату, где Грир сидел перед печкой Балларда, задрав ноги в носках. Грир носил очки и читал что-то похожее на каталоги семян. Баллард прицелился в грудь. Затем повел мушку вверх, к месту, расположенному чуть выше уха. Его палец нащупал холодный изгиб спускового крючка, — Бах, — сказал он.
БАЛЛАРД СМАХНУЛ снег с ботинок, прислонил винтовку к стене дома и постучал в дверь. Он огляделся. Диван лежал в снегу, а поверх снега лежала мелкая сажа и виднелись кошачьи следы. За домом стояли останки нескольких машин и из заднего стекла одной из них за ним наблюдал индюк.
Дверь распахнулась, и на пороге появился мусорщик в рубашке с коротким рукавом и подтяжках. Входи, Лестер, — сказал он.
Баллард вошел, глаза его бегали по сторонам, лицо растянулось в фарфоровой улыбке. Но смотреть было не на кого. Молодая девушка сидела на автомобильном сиденье и держала на руках ребенка, а когда Баллард вошел, она встала и ушла в другую комнату.
Иди сюда, согрейся перед смертью, — сказал мусорщик, направляясь к печке.
Где все? — спросил Баллард.
Черт, — сказал мусорщик, — они все уехали отсюда.
А жена тоже?
О, нет. Поехала навестить свою сестру и всех остальных. Любая девчонка всегда себе на уме. У нас осталось двое ребятишек.
Как это они вдруг так уехали?
Не знаю, — сказал мусорщик. Молодежь нынче такая, ничего не поделаешь. Ты должен гордиться, Лестер, что никогда не был женат. Это горе и душевная боль и нет никакой награды за это. Ты только порождаешь врагов в собственном доме, которые вырастают и поносят тебя.
Баллард повернулся спиной к плите. Ну, — сказал он. Я так и не смог ее найти.
Вот в этом ты умен, — сказал мусорщик.
Баллард безмолвно согласился, покачав головой.
Я слышал, у тебя там все сгорело, — сказал мусорщик.
Дотла, — ответил Баллард. Никогда не видел такого пожара.
А от чего он случился?
Не знаю. Он начался на чердаке. Наверное, искры из дымохода.
Ты спал?
Да. Едва выбрался оттуда.
Что сказал Уолдроп?
Не знаю. Я его не видел. Специально я его не искал.
Радуйся, что с тобой не произошло как со стариком Партоном, который тогда сгорел в своей постели.
Баллард отвернулся и стал греть руки у печки. А его нашли? — спросил он.
КОГДА ОН ДОБРАЛСЯ до вершины лощины, то прилег отдохнуть, наблюдая за происходящим. Следы, по которым он шел, были залиты водой. Они поднимались в гору, но обратно не спускались. Потом он потерял их и нашел другие и всю вторую половину дня провел в лесу, идя по следу, как любой охотник. Он вернулся в пещеру уже под вечер с онемевшими ногами в дырявых ботинках, виски он так не нашел и Кирби не увидел.
Наутро он столкнулся с Гриром. Начался дождь, мелкий холодный зимний дождь, который Баллард проклинал. Он опустил голову, спрятал винтовку под мышку и шагнул в сторону, чтобы пройти мимо, но тот не дал ему этого сделать.
Здорово, — сказал он.
Здрасти, — ответил Баллард.
Ты ведь Баллард, не так ли?
Баллард не поднял головы. Он смотрел на ботинки мужчины, стоявшие в мокрых листьях на заросшей лесной дороге. Он сказал: Нет, я не он, — и пошел дальше.
ГОСПОДИ, ОНИ МЕНЯ ПОЙМАЛИ, ЛЕСТЕР, — сказал Кирби.
Поймали?
Три года условно.
Баллард обвел взглядом маленькую комнату с линолеумным полом, обставленную дешевой мебелью. Ну, поцелуй меня в задницу, — сказал он.
Ну разве не суки? Никогда бы не подумал, что они могут прислать ниггеров.
Ниггеров?
Они прислали ниггеров. Вот кому я продал. Продавал им три раза. Один из них сел прямо на этот стул и выпил пинту пива. Выпил, встал, вышел и сел в машину. Не понимаю, как это он так. Насколько я знаю, он был в состоянии вести. Они загребли всех. Даже старушку Брайт в округе Кок, которая продает виски без остановки с тех пор, как я родился.
Баллард наклонился и плюнул в банку, стоявшую на полу. Да и похуй, — сказал он.
Я даже представить себе не мог, что они могут прислать ниггеров, — сказал Кирби.
БАЛЛАРД СТОЯЛ У ДВЕРИ. Машины на подъездной
