Харрис остановился и несколько минут осматривал стоянку одинокого путешественника. Поджидал, пока волнение утихнет, замедлится сердцебиение и дыхание придет в норму. Наконец он бесшумно ступил прямо на бивуак. Ему не было страшно, он вообще никогда не сомневался в самом себе. Неторопливо и уверенно он забрал то, что хотел. Спящий турист даже не пошевельнулся.
Харрис взглянул на свой хронометр и увидел, что еще только 5.50. Пока все шло превосходно.
Он вернулся на тропу и снова пустился трусцой. Он чувствовал заряд энергии, приятное возбуждение от предстоящей «охоты» здесь, на туристской тропе, среди природы. Мать честная, до чего же ему хотелось кого-нибудь прикончить! Старого или молодого, мужчину или женщину – не имело большого значения.
В следующем лагере, на который он наткнулся, в двухместной шатровой палатке спала еще одна пара. Против воли у Харриса мелькнула мысль, как легко было бы убрать их прямо сейчас. Все тут были до безобразия доверчивы и беззащитны. Словно утки на пруду. Что за стадо недоумков!
Газет, что ли, не читают? В Америке свободно разгуливают киллеры, тучи киллеров!
Еще менее чем через милю он добрался до стоянки другой семьи. Кто-то там уже встал.
Харрис спрятался в сосняке и стал наблюдать. Костер уже вовсю извергал искры. Женщина лет сорока, в красном купальном костюме, возилась с рюкзаком. Кажется, в хорошей физической форме – крепкие, мускулистые руки и ноги, задница тоже славная.
– Подъем, подъем! – прокричала женщина.
Через некоторое время на пороге довольно большой палатки появились две стройненькие девочки-подростки. Они были в цельнокроеных купальниках и похлопывали ладошками по своим маленьким телам, стараясь поскорее согреться и окончательно проснуться.
– Мама-медведица и два медвежонка, – пробормотал Браунли Харрис и подумал: «Интересная идея. Хотя, пожалуй, вызывает ассоциации с Форт-Брэггом».
Он понаблюдал, как три женщины сгрудились на некоторое время у костра, а потом побежал дальше. Вскоре до него донеслись хор воинственно-радостных возгласов и взвизгиваний, смех и громкие всплески. Это «медвежье» семейство дружно бухнулось в ручей, протекавший прямо за лагерем.
Браунли Харрис быстро и бесшумно переместился сквозь заросли туда, откуда было хорошо видно, как мамаша и ее хорошенькие дочки резвятся в холодном потоке. Определенно они напоминали ему трех женщин, зарезанных в Файетвилле. Но все равно, несмотря на это, могли бы послужить добавочной целью.
Разведчик вернулся в лагерь чуть позже половины седьмого. Гриффин уже приготовил завтрак: яичницу с беконом, уйму кофе. Старки сидел в знакомой позе лотоса, размышляя, а может, и замышляя что-то. Прежде чем Харрис успел оповестить о своем прибытии, Старки уже сам открыл глаза.
– Ну что? – спросил он.
Браунли Харрис улыбнулся:
– Все отлично, полковник. Идем строго по графику. Опишу цели, пока будем завтракать. Кофе пахнет хоть куда. Чертовски лучше, чем напалм поутру.
Глава 44
В это утро Старки полностью взял командование на себя.
В отличие от других туристов, путешествующих по AT, его люди, дабы не быть замеченными, держались глубоко в чаще.
Это было нетрудно. В своей прошлой жизни они проводили целые дни, порой недели, в джунглях, оставаясь невидимыми для противника. Враги специально охотились за ними, чтобы найти и уничтожить, однако нередко кончали тем, что сами бывали уничтожены. Однажды таким противником стал отряд из четырех детективов из отдела расследования убийств города Тампа, административного центра Флориды.
Старки требовал, чтобы они относились к каждому делу как к настоящему боевому заданию на настоящей войне. Требование полной тишины было непременным и подлежало безоговорочному выполнению. Большей частью они использовали язык жестов. Если кому-то необходимо было кашлянуть, он обязан был кашлять в шарф или в локтевой сгиб руки. Их рюкзаки были плотно упакованы сержантом Гриффином, так, чтобы ничего не болталось и не дребезжало при ходьбе.
Все трое намазались жидкостью от насекомых, потом наложили камуфляжный грим. Весь день они не курили.
Никаких ошибок.
Старки рассчитал, что поражение цели должно произойти где-нибудь между Харперз-Ферри и местностью под названием Лудун-Хейтс. Маршрут там частично проходил густым лесом, превратившись в сплошной зеленый тоннель, который отлично подойдет для их задачи. Деревья были в основном лиственные, никакой хвои. Много рододендронов и горного лавра. Они обращали внимание решительно на все.
В ту ночь они фактически не разбивали лагерь и с особой тщательностью проследили за тем, чтобы вообще не оставлять следов своего пребывания в этом лесу.
В семь тридцать вечера, как раз перед наступлением темноты, Браунли Харрис был снова отправлен в разведку. Когда он вернулся, солнце уже зашло и сгустившаяся тьма, словно саваном, окутала Аппалачскую тропу. Лес стал напоминать джунгли, но то была лишь иллюзия. Всего в полумиле от места их стоянки пролегало шоссе автодорожной сети штата.
Вернувшийся Харрис доложил Старки:
– Цель номер один находится от нас примерно в двух кликах. Цель номер два – менее чем в трех. Все по-прежнему обстоит для нас удачно. Рапорт сдан.
– Ты у нас всегда готов к операции «найти и ликвидировать», – сказал Старки. – Однако ты прав. Все работает на нас. Особенно это беспечное умонастроение, в духе «возлюби ближнего своего», свойственное всем, кто путешествует забавы ради.
Командир принял окончательное решение.
– Двигаемся к точке между целями номер один и номер два. Там будем ждать. И помните: не впадать в расслабленность и небрежность. Мы слишком долго были асами, чтобы сейчас все испортить.
Глава 45
Почти полная, в три четверти, луна облегчала путь через лес. Про луну Старки разузнал заранее. Он не то чтобы был сдвинут на тотальном контроле – нет, он придавал столь большое значение мелочам просто потому, что недооценка мелочей чревата тем, что сам будешь «найден и ликвидирован». Поэтому сейчас командир доподлинно знал, что они могут рассчитывать на умеренную температуру, слабый ветер и отсутствие дождя. Дождь означал бы грязь, а грязь означала бы массу следов, а следы были бы совершенно неприемлемы для их задачи.
Двигаясь через лес, они не разговаривали. Возможно, в данном случае и не было нужды проявлять подобную осторожность, но то была привычка – именно так их подготавливали к боевым операциям. В них издавна вдалбливалось простое правило: помни, чему тебя учили, и ни в коем случае не геройствуй. Кроме того, дисциплина помогала сосредоточиться. Фокусом их внимания сделался данный, конкретный объект уничтожения.
Но, концентрируясь на общей задаче, каждый одновременно пребывал в собственном мире. Харрис фантазировал насчет предстоящих убийств, воображая все с конкретными лицами и телами. Старки и Гриффин хоть и пребывали мыслями «здесь и сейчас», но при этом надеялись, что Харрис, с его богатой фантазией, не надул их при описании цели. Старки помнил, как однажды Браунли доложил, что добычей является вьетнамская девушка, которую и описал в мельчайших подробностях. Но когда они приблизились к зоне уничтожения, маленькой деревушке в долине Ан Лао, то обнаружили толстую старуху, лет за семьдесят, с черными бородавками по всему телу.
Мечтания их были нарушены мужским голосом, внезапно прорезавшим тишину леса.
Рука Старки взметнулась в предостерегающем жесте.
– Эй! В чем дело? Кто там? – восклицал голос. – Кто там?
Все трое приросли к месту. Харрис и Гриффин посмотрели на Старки, который продолжал держать правую руку поднятой. На крик мужчины никто не отозвался.
– Синтия? Это ты, радость моя? Не смешно, знаешь ли.
Мужчина. Молодой. Явно взволнованный.
Затем пятно ярко-желтого света от вспыхнувшего фонаря метнулось прямо на них, и тут Старки шагнул вперед.
– Эй! – вот и все, что он сказал.
