— Просто еще раз посмотрите и скажите мне, не замечали ли вы чего-нибудь необычного в один из этих дней…
— Сколько еще осталось? — Прислонившись спиной к дереву, я посмотрел сквозь голые ветви на грязно-оранжевое небо.
Доктор Макдональд взглянула на список:
— Девятнадцать. — Дыхание стояло над ее головой бледным туманным облаком, мерцающим в свете уличного фонаря. Она сунула руки подмышки и притопывала ногами.
— Помните, это вы затеяли.
Зазвонил мобильник: «РОНА». Ткнул пальцем в кнопку.
— Простите, шеф, весь день сегодня сексуальных преступников допрашивала. Заметила на мобильнике ваш пропущенный звонок. Чем помочь?
— Не беспокойся. Хотел, чтобы ты пробила по базам Стивена Уоллеса, но этим уже занимаются.
— Поняла. — Пауза. — А Стивен Уоллес — это не тот задрот, который на радио? Видела его по телевизору — давал интервью СТВ, шутил, что он самый главный специалист по Мальчику-день-рождения.
Я снова посмотрел на ветви деревьев. Нахмурился. Федеральная база данных…
— Шеф?
— Это ты три раза пробивала но федеральной базе данных семьи жертв Мальчика-день-рождения.
— Что, правда?
— Так компьютер говорит.
— О! — Какое-то шуршание. — А когда это было?
Таблица, составленная Сабиром, сидела где-то в компьютере у доктора Макдональд — откуда я мог вспомнить детали?
— Сделай одолжение, скажи Веберу, что я не приду завтра утром — мы все еще продолжаем поквартирный обход.
— Позавтракайте хорошенько — закажите яичницу с беконом и черный пудинг. Вам еще что-нибудь нужно?
— Нет, я…
За нами кто-то наблюдал — волосатый мужик в темной аляске, длинный нос, на шее висит цифровая камера, стоит рядом с машиной на противоположной стороне улицы. Так этот мелкий засранец ничему и не научился.
Я сделал шаг на проезжую часть — он вздрогнул. Сделал шаг назад. Затем, вытащив из кармана ключи, стал возиться с замком.
— Шеф? С вами все в порядке?
Отключив телефон, я сунул его в карман и сжал руки в кулаки:
— Ну и где ты там, дерьмо собачье?
Он взвизгнул, распахнул дверь машины, прыгнул внутрь и сунул ключ в замок зажигания.
Слишком медленно.
Дверь нужно было закрыть сначала.
Вытащил его на дорогу.
Он попытался вырваться, заскреб ботинками но асфальту.
— Пожалуйста! Это не я! Я просто выполнял свою работу! — забубнил он.
Я схватил его за камеру и резко дернул. Ремешок затянулся на шее.
— Я тебе говорил, чтобы ты меня не фотографировал?
— Я не фотографировал! Я ничего не делал! Хрр… — Стал хвататься руками за камеру. — Я могу вам показать! Пожалуйста… Отпустите меня… Пожалуйста…
Отпустил, и эта хрень ударилась ему в грудь. Он пару раз судорожно вздохнул, взял камеру, повернул, нажал на какие-то кнопки, и на дисплее появилась ухмыляющаяся физиономия Стивена Уоллеса. На следующем кадре было то же самое, и на другом тоже. Потом пошли кадры, на которых телевизионная группа брала интервью у местных жителей, потом куча портретных снимков тех же самых аборигенов. Стандартное дерьмо, которое «Касл ньюз энд поуст» любила публиковать, сопровождая идиотскими цитатами вроде: «О, я живу здесь сто двенадцать лет, и ничего подобного не случалось! — Агнесс Долримпл (82)».
Ни одного кадра со мной или с доктором Макдональд.
Он выключил камеру, и экран погас. Затем, сидя на заднице посреди дороги, взглянул на меня:
— Видите?
Я протянул ему руку и помог подняться:
— Вы в порядке?
— Вам не обо мне нужно беспокоиться, а о Дженнифер. У нее какое-то специальное задание. — Отряхнул брюки. — Очень неприятно — то, что произошло с вашим домом.
— Она что, и там покопалась?
— Между нами? Она во все нос сует: вы и Лен Мюррей, вы и Энди Инглис… и еще какая-то стриптизерша…
Миссис Элизабет Дубровски, Хилл-терис, дом 48, квартира 2.
— Я думаю, это Кевин Флеминг. Тридцать четыре года, а все еще живет с родителями — это что, взрослый мужчина? — Миссис Дубровски сморщилась, как будто рядом кто-то пукнул. Она умудрилась втиснуться в белые джинсы и белый пушистый джемпер, явно предназначавшийся для кого-то наполовину ее моложе и меньше размером. — И мамаша его не лучше — все время стонет, что ей вид из окна испортили. Как будто эти дома для того только и построили, чтобы ей жизнь испортить. Сука самовлюбленная.
— Вы видели, что Кевин Флеминг подозрительно себя ведет?
— Он травку курит. И у него есть скейтборд… — Миссис Дубровски наклонилась поближе, обдав меня такой терпкой вонью своих духов, что у меня горло перехватило. — Представляете, взрослый мужчина, тридцать четыре года!
О господи…
Тощий, как щенка, тинейджер пожал плечами и закрыл дверь.
Я потащился вниз но ступенькам, вышел на тротуар. За мной, зевая во весь рот, спускалась доктор Макдональд.
В туманной мороси ярко горели уличные фонари.
Я сунул руки в карманы. Маленькая бархатная коробочка из ломбарда Крошки Майка все еще лежала у меня в кармане.
— Не знаю, как вам, а мне на сегодняшний день придурков хватило.
— Брр… — Она снова зевнула. — К чаю что-нибудь китайское, в смысле, если вы не возражаете, всякий раз, когда я останавливаюсь у тети Джен, у нас всегда китайское бывает, она без ума от курицы в кислом соусе, а я считаю, что Олдкасл не будет Олдкаслом без креветочных крекеров.
До машины было недалеко, но, когда мы влезли внутрь, мое лицо просто горело от холода. Я повернул ключ в замке зажигания и включил печку на полную мощность. В салон со свистом ворвался теплый воздух, и запахло горелой пылью.
Взревел мобильный телефон доктора Макдональд — знакомая музычка, не то готы, не то эмо — в общем, то, что нравилось Кети.
— О-о, кто это вдруг обо мне вспомнил… — Ответила: — Да, это Элис. Угу, да, здравствуйте, детектив-старший суперинтендант, вы… Да… Нет, не думаю… поняла.
Я зажег фары и выехал на дорогу.
— Ремень накиньте.
— Простите. — Выполнила, что было сказано. — Нет, это не вам, детектив-старший суперинтендант, это я Эшу сказала… Да, он… Я… Одну минуту. — Приложила мобильник к груди. — Это детектив-старший суперинтендант Дики.
Как будто я без нее этого не понял.
— Сказал, что мать и отец Меган Тейлор этим утром получили поздравительную открытку от Мальчика-день-рождения.
Я взглянул на нее:
— Она только вчера пропала. И почему они сообщают об этом только сейчас?
Доктор Макдональд схватилась свободной рукой за приборную доску:
— Следите за дорогой, следите за дорогой! — Снова поднесла к уху телефон: — Но она ведь только вчера пропал;!.. Да, конечно… Очень важно, в смысле… Да, хорошо, мы сейчас приедем.
День рождения Меган был в понедельник, как и у Кети. Она была немного ниже ростом, слегка пошире, длинные светлые волосы зачесаны назад, глаза с красной каймой, рот открыт в застывшем, беззвучном вопле. Одета в ту же самую одежду, которая была на ней, когда ее сняла камера наружного наблюдения в торговом центре. Привязана к стулу в маленькой грязной комнате с земляным полом и торчащими наружу стропилами.
Я протянул самодельную поздравительную открытку, не вынимая ее из прозрачного пластикового пакетика, доктору Макдональд:
— Рот не заклеен.
— Он устал от тишины, устал от того, как они извиваются и хрипят под клейкой лентой, он хочет услышать, как кричит Меган.
Спальня почти вся заклеена плакатами — лошади, мальчишеские группы, девчачьи группы, щенки, котята… На стенах почти не осталось свободного куска обоев. Односпальная кровать рядом с окном, на другой стороне комнаты компьютерный стол с залепленным наклейками ноутбуком, несколько книг, несколько мягких игрушек; на стене, над игровой приставкой, девятнадцатидюймовый телевизор с плоским экраном, рядом платяной шкаф, набитый дизайнерским барахлом.
Окно выходит в треугольной формы сад, увешанный крошечными лампочками, потом забор, потом холм, покрытый неясными силуэтами. Парк Монкюир. Можно поверить, что вы живете за городом, а не в беспорядочно разросшемся квартале домов из желтого кирпича, с одинаковыми оранжевыми черепичными крышами и одинаковыми встроенными гаражами, слишком маленькими, чтобы вместить настоящую машину.
Через пол с этажа под моими ногами донеслись приглушенные голоса — детектив Дики, дежурный психолог и родители Меган.
Доктор Макдональд достала мобильный телефон и сфотографировала поздравительную открытку, потом поколдовала над изображением Нажала на кнопку. Секунд тридцать спустя телефон зазвонил.
— Алло? Генри, как дела?.. Да… Я знаю. Подожди, я сейчас включу громкость на телефоне…
