Этот крик вырвался изнутри…
И не важно, что мне пришлось это сказать, под давлением потери ещё одного дорогого человека, важно то, что всё это было правдой, до последнего слова…
Я тряслась в судорогах, и ревела, Ревела, РЕВЕЛА!
Ко мне подбежала Дарла и прижала к себе.
— Кейт! Пожалуйста, встань, давай уйдем отсюда, — чуть ли не плача молила она, но я не слушала её.
Я думала, почему? ПОЧЕМУ? Что я сделала не так? Где я ошиблась? Я так устала! Мне всё это так осточертело! Ради кого здесь жить? Все мне дорогие люди умирают один за другим! Я проклята? Наверняка, это так! Проклята самим Богом за то, что появилась когда-то на свет…
— Николь, — выдавила из себя я и схватилась руками за голову. — Она же ведь ничего не сделала? За что? ЗА ЧТО?
Я так сильно кричала, что на мои стоны сбежалась вся школа. Лица у всех были ошеломленными и такими испуганными…
— Кейт, пойдем, — всё ещё умоляла Дарла, но я сбросила её руку.
В груди что-то жутко закололо, и я разрывающаяся в истерике теперь ещё и не могла дышать. Словно перекрыли доступ кислороду!
— Дарла, — испуганно позвала я. — НЕ могу…, НЕ могу дышать!
Я ухватилась рукой за сердце и свалилась полностью на пол.
— О, Боже! Кейт! — вскричала она. — Кто-нибудь! Помогите!
Я задыхалась приступами и давилась слезами, но главное сейчас было не это. Я вновь потеряла человека, который был мне дорог. Зачем вообще нужна смерть? Наверно, для того, что приносить боль, муки, страдания живым.… Чтобы в жизни было всё не так идеально, но Бог ошибся.… В жизни и без смерти проблем хоть отбавляй, а, теряя близких людей, мы попросту перестаем с ними вообще справляться…
Я на грани…
— ПОМОГИТЕ! — всё кричала Дарла.
Такое чувство, что это мои последние минуты, и всё за что я билась просто к черту!
Тело меня уже не слушалось, испуганные голоса вокруг постепенно затихали, картинка перед глазами темнела…
Я испытывала невыносимую боль, и душевную и физическую. Такую боль, которую моё маленькое слабое тело просто не могло вынести. Всё это вместе на меня давило тяжелым грузом, который я не в состоянии была нести…
Мне мерещился голос Шеннон, и смех Николь…
Я видела их лица. Правда, вдалеке…
Потом, внезапно, чувство невесомости одолело меня. Клянусь, я летела, парила над землёй. Страх, боль, ненависть улетучились в один миг, оставив меня одну наедине со своими фантазиями и мечтами…
Легкий бриз с моря ласкал кожу, запах свежести будоражил разум, чувство счастья одолело меня на повал, обязуясь остаться навсегда, и…
И я раскрыла глаза…
Темнота…
Ничего не видно, совершенно ничего…
Тут я поняла, что очнулась, но ещё не раскрыла глаза. Пытаясь пошевелиться веками, я только зря тратила силы. Что-то крепко придерживало их и не давало им даже пошевелиться…
А потом, после очередной попытки, мои глаза с легкостью распахнулись, и я поняла, что лежу в своей постели…
Тело резко поднялось, и я ошарашено оглядела комнату. Уже довольно светло, и какая-то особая тишина, будто никого нет дома. Но если бы, я упала в обморок после смерти Николь, Кери не отходила бы от меня ни на шаг, но где же она тогда?
Я ошеломленно поднялась с кровати и посмотрела в окно. На улице ярко светит солнце, на небе ни облачка! Всё ещё ничего, не понимая, я подошла к зеркалу, и поняла, что кожа на лице неестественно бледная, и такая прозрачная, словно…
Я оцепенела, испытав дежавю.… Словно это уже было…, словно я уже это прочувствовала!
Испуганно я побежала вниз по лестнице и наткнулась на стол, на котором стояла моя тарелка с хлопьями и апельсиновый сок….
В голову постепенно начали, приходит странные мысли, словно я уже это где-то видела! И эти хлопья, сок…
— Привет, — устало протянул Колин, внезапно появившись за моей спиной.
Я от неожиданности даже вздрогнула, и испуганно на него посмотрела. Он был таким бледным и вымотанным.
— Ты чего в школу не собираешься? — апатичным тоном спросил он.
Я недоуменно уставилась на него.
— Собираюсь, — медленно ответила я.
— Ну, так ты уже опоздала…. Сейчас почти пол-одиннадцатого…
Я ошеломленно на него смотрела, не понимая, что вообще происходит.
— Ты такой уставший, — неуверенно прошептала я.
— Да, как-то плохо сегодня себя чувствую. Наверно, после вчерашней лекции, переволновался, — медленно выделяя каждую букву, ответил он, и тут я вспомнила, где я это слышала.
Мой сон! Я всё это уже видела! Всё это я уже ПЕРЕЖИЛА!
Испуганно попятившись назад, я схватилась руками за стол, пытаясь не свалиться на пол. Всё это было так странно! Я никогда ещё такого не испытывала! Словно, я знала наперед, что случится!
Сначала моё бледное лицо, потом чертовы хлопья, которые Кери готовит раз в жизни, теперь Колин, вымотанный на работе! Но было что-то ещё, что с неистовой силой волновало меня внутри. Что-то, что будоражило мой рассудок так, будто я начинала, сходит с ума! Что-то очень важное!
— Николь, — безжизненным голосом прошептала я, и моё сердце болезненно сжалось. Я подняла испуганные глаза на Колина. — Николь! — громче и требовательней повторила я, и понеслась вон из кухни.
Даже не переодевшись из спортивных штанов и легкой футболки, я выбежала на улицу, в поисках дома лучшей подруги.
Ноги сами несли меня вперёд, словно знали дорогу, а я только подчинялась, и всё думала, думала, думала…
Как такое возможно?
Хотя нет, сейчас не это было самым важным. Главное то, что в моем сне Николь находят мертвой…
Чувство страха прибавило мне сил, и я с ещё большей скоростью побежала по пустынным улицам. Казалось, пройдет целая вечность, прежде чем я прибегу к дому подруги, но вот ноги остановились…
Мой взор пал на маленький домик, с красной крышей и белыми стенами. Рядом небольшой садик, где стоят два небольших керамических гнома. Арка, обросшая ветвями винограда, создавала атмосферу официальности. И всё было прекрасно, и всё было хорошо, кроме одного…
Прямо возле дома стояла машина скорой помощи, в которую через минуту из дома вынесли и положили на носилках тело, помещенное в черный беспросветный мешок…
— НЕТ! — истерично закричала я. — НИКОЛЬ!
Я со скоростью пули понеслась вперёд. И мне было плевать на знойную жару, на то, как я сейчас выглядела. Мне было плевать на себя, только Николь, один из самых близких мне людей, была важна, только она…
Я подбежала к машине, и начала судорожно рассматривать мешок.
— Вы кто? — спросил меня какой-то мужчина, но я даже не обратила на него внимание.
— Пустите! — закричала я, когда его руки перегородили мне путь. — Мне нужно к ней! — чуть ли не плакала я.
— Кто вы? — настаивал он, таким испуганным голосом, словно увидел привидение.
— Я её подруга! — взревела я. — Пустите, пожалуйста! — я истерично расплакалась и, поняв, что теряю все силы, обмякла на его руке.
— Ваше имя, — дрожащим голосом потребовал он, и помог мне вновь встать на ноги.
— Кейт, Кейтлин Уильямс, — безжизненным тоном ответила я.
— Шон, пропусти её, — донесся откуда-то издалека знакомый голос.
Я устало подняла голову и заметила шерифа Паркера. Он стоял в дверном проеме, и разговаривал с каким-то мужчиной.
— Мы вам обо всем доложим, — на последок сказал он ему, и, развернувшись, медленно подошел ко мне. — Что ты тут делаешь, Кейт? — с явным интересом спросил он.
— Я…, я…, - я не знала, что сказать. Как им объяснить, что мне приснилась смерть подруги, и поэтому я примчалась сюда?
— Кейт? — повторил он и ближе подошел ко мне.
— Я…, у меня было чувство, что с Николь что-то не так. Я сорвалась с постели и прибежала сюда, а тут…, тут, — я вновь не смогла сдержать поток слез, и упала в объятья бедному перепуганному шерифу.
— Ты говоришь, почувствовала? — недоверчиво спросил он.
— Да, я просто…, возможно, мне показалось, что Николь нужна моя помощь, и я прибежала, но опять не успела! — у меня вновь началась истерика.
— Опять? — шериф с каждым разом удивлялся всё сильнее и сильнее.
— Моя сестра…, так же было с Шеннон! Она…
— Мистер Паркер, — неожиданно кто-то окликнул Кевина, перебив меня.
— Я скоро вернусь, — пообещал он, взволнованно на меня посмотрев, и пошел в другую сторону.
Я беспомощно оглянулась по сторонам. Что же меня делать? Я опоздала! Вновь всё повторилось!
— Кейт? — неуверенно позвал меня какой-то мужской голос.
Я подняла глаза и увидела в дверном проеме мужчину лет сорока двух. Его глаза были красными, словно он только что плакал, а лицо бледным и таким беспомощным.
— Да, — робко отозвалась я.
— Ты та Кейт? Кейт Уильямс?
— Да, это я. А вы кто?
— Я отец Николь, Джонатан Голдберг…
— Примите мои соболезнования, — грустно прошептала я. — Николь мне тоже была очень дорога…
