Схватил его за ногу — ту, которая не была сломана, и потянул.
Опять вопли.
Вытащил его в холл. Он схватился за дверную раму, но я наступил ему на локоть. Сработало. Всю дорогу до входной двери он плакал, стонал и умолял меня.
Вытащил его на балкон, бросил на перила. Одной рукой схватил за вороник рубашки, другой — за пояс джинсов.
— Кети всего двенадцать, а ты ее насиловал, педофил сучий. ДВЕНАДЦАТЬ!
— Простите, простите, я не…
— Где она? — Я наклонил его и врезал головой по бетонному ограждению.
— Я… я не знаю… пожалуйста…
— Сейчас ты у меня полетишь, Ноа. — Я подтянул его вперед, пока верхняя половина тела не перевесилась через ограждение. — Отпущу тебя, и ты очень быстро землю найдешь, а?
— Я не знаю! Я не знаю! Она была здесь вечером в среду, и все! Господи… Честно! Я не знаю!
На бетон у моих ног потекла жидкость. Не дождь.
Я вздернул мокрый зад Ноа еще выше, и он завопил.
Тут кто-то выскочил из-за угла и остановился на балконе, схватившись рукой за ограждение. Доктор Макдональд. Рот открыт.
— Эш? — Оглянулась через плечо на ступеньки. — Эш, что вы делаете?
— У меня тут Ноа собирается землю искать. — Я потряс его. — Смотри, Ноа, она вон там, видишь?
— ПОМОГИТЕ ПОЖАЛУЙСТА!
— Эш, вы не можете этого сделать, это…
— Ей двенадцать лет!
Я выпустил из руки его воротник и врезал по почкам Костяшки как огнем обожгло. Но я еще раз вмазал.
Ноа завопил.
Женщина в соседней квартире выключила музыку.
— Пожалуйста, не убивайте меня! Пожалуйста! — Он замахал здоровой рукой доктору Макдональд: — Помогите!
Она облизала губы. Отвела взгляд:
— Кети всего лишь двенадцать лет.
Хорошая девочка.
Еще раз трясанул его.
— ААААААХ! Пожалуйста, я ничего плохого не делал! Я не знаю! Пожалуйста!
— ГДЕ ОНА?
— Эш, нам нужно уходить — сюда идет Дики, тащит сюда своих горилл, тебя ищут.
— Нет, пока этот кусок дерьма не скажет, где Кети.
— Я не знаю! Я не… Я не знаю… — Слова становились все более и более неразличимыми, смешиваясь с отрывистыми всхлипами.
— Эш, нам надо идти!
— Он мою двенадцатилетнюю дочь трахал!
— Нам надо немедленно уходить!
— Прощай, Ноа. Передавай земле привет от меня.
— ПОЖАЛУЙСТА!
С другого конца балкона загрохотал мужской голос:
— Офицер Хендерсон! — Можно было не смотреть, чтобы понять, что это был Дики. — Эш, оставь его.
Я остался стоять, как стоял.
— Лучше было сказать: «Отпусти его», это было бы куда веселее.
— НЕ ДАЙТЕ ЕМУ МЕНЯ УБИТЬ!
— Эш, это не поможет. — Дики, подняв руки, пошел в нашу сторону, как будто я направлял на него пистолет.
За Дики, пыхтя и отдуваясь, возник детектив-сержант Гиллис — склонившись над ограждением, он еле дышал.
— Эш, поставь мистера Маккарти на пол — Дики остановился в паре метров от меня.
Без вариантов.
— Как вы меня нашли?
— Друзья Кети. Давай, Эш, заканчивай, ты не сможешь это сделать.
— Он трахал мою маленькую девочку!
— За это мы его арестуем и закроем вместе с такими же грязными любителями позабавляться с детишками. А теперь отпусти его.
Нет.
— Эш, пожалуйста. Нам надо поговорить о Кети.
— Он знает, где она! — Я еще раз встряхнул Ноа.
— Не знаю я! Ничего я не знаю!
Дики опустил руки:
— Мишель в участок звонила. Она получила поздравительную открытку от Мальчика-день-рождения.
— Врешь ты все — я всю почту проверил перед тем, как мы ушли.
Он сунул руку в карман, вынул смартфон, понажимал на кнопки и протянул мне. На блестящем экране появился снимок — самодельная поздравительная открытка, на ней фотография Кети. Привязанной к стулу. Во рту кляп, глаза расширены от ужаса, по щекам стекает тушь для ресниц.
Я поставил Ноа на пол.
— Прости. — Дики прислонился к подоконнику, вглядываясь в дождь.
Гостиная воняла канабисом, сигаретами и грязными подмышками. На кухне всхлипывал Ноа — звуки его рыданий доносились сквозь хлипкие стены, в то время как детектив-сержант Гиллис пытался привести его в божеский вид до приезда «скорой помощи».
Доктор Макдональд села рядом со мной на диван, положила руку мне на колено:
— Мы найдем ее.
— Об этом никому нельзя говорить. — Я провел пальцем по экрану смартфона, вызывая его из спящего режима. Посмотрел в глаза Кети…
— Эш, это не…
— Меня снимут с расследования. Вы это прекрасно знаете.
Молчание.
Дики вздохнул:
— Эш, мы не можем. Она все еще жива. Ее день рождения только в понедельник, так что у нас есть время. Мы бросим все силы на то, чтобы найти ее.
— Я не могу сидеть дома и ничего не делать!
Он провел рукой по лицу и повернулся спиной к комнате:
— Мы не можем. Ты мог убить этого мальчишку.
— Он трахал мою двенадцатилетнюю дочь!
Доктор Макдональд сжала мое колено, вздернула подбородок и уставилась на Дики:
— Я все время находилась рядом с детективом Хендерсоном. Когда мы приехали, Ноа Маккарти совершенно явно употреблял наркотики. Эш спросил его о Кети, и Маккарти впал в ярость. Напал на меня. Эш должен был вмешаться.
— А балкон? — Дики покачал головой.
— Маккарти совершенно явно потерял ориентацию. Выбежал из квартиры и споткнулся. Эш поймал его и тем спас ему жизнь. Когда вы приехали, он вытаскивал его в безопасное место.
В комнате слышались только всхлипывания Ноа в соседней комнате.
Дики кивнул:
— Так всем и говорите. И ничего не меняйте, когда Профессиональные Стандарты будут задавать вопросы. — Он повернулся и присел на подоконник. — Мои ребята допрашивают друзей Кети. Потом начнем работать с учителями и одноклассниками.
Кети смотрела на меня с экрана смартфона. С ужасом. О чем-то умоляла.
Я не мог больше на нее смотреть.
— Надо взять Стива Уоллеса и перевернуть вверх дном его дом, пока не найдем ее.
Лики на мгновение посмотрел на Макдональд:
— Простите, доктор, мне нужно поговорить с детективом Хендерсоном наедине.
Она еще раз сжала мое колено и вышла из комнаты. Закрыла за собой дверь.
Он сложил руки на груди:
— У нас ничего нет на Стивена Уоллеса. Нам нужен какой-нибудь мотив, прежде чем мы сможем…
— К черту мотив. Он схватил Кети.
— Эш, я понимаю, тебе больно, ты расстроен, ты…
— Ты понимаешь? Что? Что ты на самом деле понимаешь? — Я вскочил на ноги. Меня затрясло. — Сколько дочерей ты потерял но милости серийного убийцы?
— Она не… — На мгновение он закрыл глаза. — Эш, иди домой, ты нужен Мишель. Будь рядом с ней.
— Я не…
— И оставь в покое Стивена Уоллеса, он… он не единственный подозреваемый, о’кей?
Я бросил на него взгляд:
— А кто еще? Кого мы еще подозреваем?
— Эш, мы не можем…
— Кого мы еще подозреваем, мать их' — Я сделал шаг к нему.
— Ты почти убил Ноа Маккарти. Что ты будешь делать, если я дам тебе список имен и адресов, — заявишься к ним и выпьешь по-дружески чашечку чая?
— Она моя дочь!
— Эш, мы найдем ее. Дай нам выполнить нашу работу.
Практически ту же самую херню я сказал отцу Лорен Берджес в Шетлэнде. Ту же самую хрень я говорил себе в течение четырех лет с тех пор, как поздравительная открытка от Мальчика-день-рождения в первый раз упала с почтой на коврик у моей двери.
Я положил телефон Дики рядом с заваленной окурками пепельницей, потом сказал:
— Конечно. Так же, как вы нашли Лорен Берджес, и Эмбер О’Нил, и Хану Келли, и…
— Мы найдем ее. — Он провел рукой по седеющим рыжим волосам. — Верь мне, Эш. Что бы ни случилось, мы найдем ее.
Детектив-сержант Гиллис потянул на себя ручной тормоз и выключил мотор. «Рено» застонал и пискнул. Капли дождя барабанили по крыше и капоту.
— Пффф… — Его дыхание воняло прогорклым табачным дымом. Запах усилился, когда он почесал свою бороду. — Без обид, приятель, но твоя машина просто кусок дерьма.
Я протянул руку:
— Ключи дай.
— Дики просто пытается присмотреть за тобой.
Ярко-красный «альфа-ромео» стоял напротив моего… напротив дома Мишель, окно со стороны водителя приоткрыто, в салоне две фигуры. Из-за дождя, барабанящего по ветровому стеклу, лица смазаны, и людей узнать почти невозможно. Дженнифер и ее фотограф Фрэнк.
Кажется, больше никого из их братии рядом нет, иначе все пространство перед домом кишело бы этими уродами.
— …что надо делать, о’кей?
Я моргнул:
— Да.
Гиллис положил ключи в протянутую ладонь:
— Нет, действительно, если тебе чего-нибудь нужно, ты только дай знать. Ну… если смогу, конечно.
