Раздался голос Долархайда:
— Теперь уже скоро, потерпи.
Она почувствовала, как машина повернула и въехала на щебенку, и тут же по крыльям и днищу застучали мелкие камни.
Он сумасшедший. Теперь понятно: он сумасшедший.
«Сумасшедший» — страшное слово.
Как же это было? Ральф Мэнди. Должно быть, он видел их вместе у дома. Вот его и понесло.
«Боже, дай мне силы собраться». Однажды, еще в Институте Рейкера, ее пытался ударить по лицу мужчина. Она не издавала ни звука, и он не мог найти ее лицо — он тоже не видел. «Этот еще как видит. Нужно все продумать. Продумать, как с ним говорить. Господи, он может меня убить, так и не разлепив мне рот. Он будет убивать меня, не слыша того, что я могла бы ему сказать.
Будь готова. Подумай о том, что будешь говорить. Ни в коем случае ничего не спрашивай. Скажи ему, что, если он тебя отпустит, все будет нормально. Обещай, что никто ничего не узнает. Будь пассивна как можно дольше. А если это станет невозможным, жди, пока не будешь точно знать, как подобраться к его глазам».
Машина остановилась и покачнулась, когда он вылез из кабины. Откатилась боковая дверь, запахло травой и горячей резиной. Где-то звонко пели сверчки. Он влез в салон микроавтобуса.
Помимо воли Рив пронзительно закричала сквозь заклеенный рот и рывком отвернула лицо, когда он прикоснулся к ней.
Он легко похлопал ее по плечу, но она продолжала судорожно дергаться, не давая ему до себя дотронуться. Наконец она бессильно обмякла на полу, получив обжигающую пощечину.
Рив пыталась что-то сказать сквозь заклеенный рот. Ее подняли и понесли. Его шаги гулко стучали по пандусу, ведущему к двери. Теперь она знала точно, куда ее привезли. Это его дом. Где она сейчас? Откуда-то справа слышится тиканье часов. Ковер, теперь пол. Спальня, где они вместе провели ночь. Она проваливалась в его руках, затем почувствовала под собой кровать.
Она пыталась говорить сквозь заклеенный рот. Вот он уходит. Снаружи дома хлопнула дверь машины, раздался какой-то шум. Вот он возвращается. Ставит что-то на пол — какие-то металлические банки. Она почувствовала запах бензина.
— Рив. — Это действительно голос Долархайда, но как пугающе спокойно он звучит. Ужасно спокойно и как-то странно. — Рив, я не знаю… что тебе… сказать… Ты казалась такой хорошей. Ты даже не представляешь, что я ради тебя сделал. Но я ошибся, Рив. С тобой я стал слабым, и ты сделала мне больно.
Она пыталась говорить сквозь заклеенный рот.
— Если я тебя развяжу и разрешу сесть, ты обещаешь вести себя хорошо? Не пытайся бежать. От меня не убежишь. Так будешь себя хорошо вести?
Она повернула голову по направлению его голоса, чтобы кивнуть.
Она почувствовала прикосновение холодной стали ножа к коже, услышала звук разрезаемой ткани, и ее руки оказались свободны. Теперь ноги. Ее щеки были мокрыми от слез, когда он снял наклейку.
Медленно и осторожно она приняла сидячее положение.
— Долархайд, — начала она, — я не знала, что я тебе так небезразлична. Я очень рада, но, знаешь, ты меня очень напугал.
Молчание. Она чувствовала его где-то рядом.
— Ты что, из-за этого идиота Ральфа Мэнди так разошелся? Ты видел его около дома? Поэтому, да? Я ему как раз говорила, что больше не хочу его видеть. Потому что хочу видеть тебя. У меня с ним все кончено.
— Ральф умер, — отозвался Долархайд. — Я думаю, ему это не понравилось.
Да он выдумывает. Он выдумывает! Господи, пожалуйста, пусть это будет неправда.
— Я тебе не причиняла боль. У меня никогда не возникало такого желания. Давай помиримся и забудем о плохом. Я хочу тебя. Прямо сейчас.
— Замолчи, — сказал он спокойно. — Я тебе сейчас кое-что скажу. Это самое важное из всего, что ты когда-нибудь услышишь. Важнее Нагорной проповеди, важнее Десяти заповедей. Тебе ясно?
— Да. Я…
— Замолчи. Рив, в Бирмингеме и Атланте произошли знаменательные события. Ты знаешь, о чем я говорю?
Она покачала головой.
— Об этом много говорили в новостях по телевидению. Две группы людей умерли. Лидсы. И Джейкоби. Полиция думает, что их убили. Вспоминаешь?
Она стала качать головой. Затем вспомнила и медленно кивнула.
— Ты знаешь, как зовут Того, Кто приходил к этим людям? Ты можешь сказать?
— Зуба…
Его рука зажала ей рот, не дав договорить.
— Подумай хорошенько и ответь правильно.
— Какой-то Дракон. Подожди… Дракон… Красный Дракон.
Он находился рядом. Она чувствовала его дыхание кожей лица.
— ДРАКОН — ЭТО Я.
Оглушающая громкость и страшный тембр его голоса буквально отбросили ее назад, и она ударилась спиной о спинку кровати.
— Дракон хочет тебя, Рив. Давно уже хочет. Я не хотел тебя отдавать. Сегодня я сделал одну вещь ради тебя, чтобы ты Ему не досталась. Но я просчитался.
Это снова был Долархайд, она могла говорить с Долархайдом.
— Пожалуйста, не отдавай меня ему. Пожалуйста. Ты ведь не отдашь? Скажи, что не отдашь! Я твоя. Оставь меня себе. Я ведь тебе нравлюсь, я знаю, что нравлюсь.
— Я еще не решил. Может, я просто не смогу не отдать тебя Ему. Я не знаю. Я хочу посмотреть, сможешь ли ты делать то, что я тебе говорю. Сможешь? Можно на тебя положиться?
— Я постараюсь. Очень постараюсь. Не пугай меня так, а то у меня не получится.
— Поднимайся, Рив. Встань около кровати. Ты знаешь, в каком месте комнаты ты находишься?
Она кивнула.
— Ты знаешь, в каком месте дома ты находишься, верно? Ты ведь гуляла по дому, когда я спал, верно?
— Когда ты спал?
— Не строй из себя дуру. Когда мы здесь спали. Ты ведь полазила здесь как следует, правда? Ты ничего странного не находила? Ты ничего не брала? Ничего никому не показывала? Что же ты молчишь, Рив?
— Я просто выходила на улицу. Ты спал, и я пошла на улицу. Я тебе клянусь.
— Значит, ты знаешь, где находится входная дверь, да?
Она кивнула.
— Рив, медленно подними руки, найди мою грудь.
Попробовать выколоть ему глаза? Его пальцы легко обхватили ей горло.
— Не делай того, о чем ты думаешь, или я сожму руку. Пошарь у меня на груди. Нет, повыше к шее. Нашла цепочку с ключами? Сними через голову. Осторожно… Вот так. Теперь я хочу узнать, можно ли тебе верить. Пойди закрой замок на входной двери и принеси ключи назад. Давай иди, а я буду ждать тебя здесь. Не пытайся бежать. Я все равно тебя поймаю.
Она взяла ключ в руку, цепочка упала, ударив ее по бедру. В туфлях было тяжелее ориентироваться, но она их не снимала. Помогало тиканье часов.
Ковер, потом пол, опять ковер. Сбоку громоздится софа. Нужно повернуть направо.
«Что делать? Что? Подыгрывать ему? Или бежать? А что делали те, другие?» У нее закружилась голова: она слишком глубоко дышала. «Боже, пусть не кружится голова. Пусть я останусь живой. Все зависит от того, заперта ли дверь. Узнай, где он».
— Я правильно иду?
Она знала, что идет правильно.
— Осталось шагов пять-шесть.
Значит, он и вправду остался в спальне.
Она почувствовала лицом дуновение воздуха. Дверь была приоткрыта. Она старалась держаться между дверью и голосом за ее спиной. Она вставила ключ в замочную скважину под ручкой наружной стороны двери.
За порог, дверь на себя, один оборот ключа, второй. Бегом по пандусу. Как неудобно без палочки! Где стоит машина? Быстрее! Что это? Кустарник! Быстрее! Теперь нужно кричать! Что есть мочи кричать! «Помогите! Помогите! Помогите! Помогите!» Ага, вот и щебенка! Быстрее. Где-то далеко сигналил грузовик. Ага, там шоссе.
Она шла, потом бежала, бежала изо всех сил, резко поворачивала, когда чувствовала под ногой траву, опять поворачивала, пока не оказывалась на гравии.
Она бежала зигзагами по дороге, потом услышала сзади быстрый тяжелый топот ног по гравию. Остановившись, она схватила с земли пригоршню мелких камней, подождала, пока он окажется совсем рядом, и швырнула их ему в лицо, успев услышать, как они стучат по его телу.
Сильный удар по плечу развернул ее, огромная рука схватила ее за шею под подбородком и стала сжимать, пока в ее ушах не взревела кровь. Она ударила каблуком куда-то назад, попала ему по голени, а потом все стало постепенно затихать.
К двум часам список работающих в компании мужчин — белых, от двадцати до пятидесяти лет, имеющих фургон или микроавтобус — был составлен. В нем значилось двадцать шесть имен.
Отдел учета транспортных средств ФБР в Миссури представил данные по цвету волос водителей, указанному в правах, но эта примета была не очень надежна — Дракон мог носить парик.
Секретарша Фиска мисс Трилмен сделала копии со списка и раздала их собравшимся.
Лейтенант Фогел просматривал список, когда заверещало его сигнальное устройство.
Фогел быстро переговорил по телефону с полицейским участком, затем положил руку на рычажки телефона.
