Майкл смотрел на него и прикидывал, что произойдет, если он прямо скажет этому умнику, чтобы он отвалил. После стычки с Джиной и своей выходки с Синтией Майкл решил, что нужно хоть с кем-то сегодня быть помягче. Он махнул рукой в сторону двери.
— Конференц-зал у нас там.
Трент пошел по коридору. Майкл шел следом и, глядя на его широкие плечи, думал, как тот оказался в БРД — Бюро расследований Джорджии. Обычно эти парни сплошь адреналиновые наркоманы, а их тела так накачаны тестостероном, что лбы постоянно блестят от пота.
— Как давно вы на службе? — спросил Майкл.
— Двенадцать лет.
Майкл прикинул, что Трент минимум лет на десять младше него, но это все равно не дало ему того, что он хотел узнать.
— После армии? — снова спросил он.
— Нет, — ответил Трент, открывая дверь в конференц-зал.
В этой комнате окна были практически чистыми, и в свете дня Майкл рассмотрел еще один шрам на лице Трента. Цвет его менялся от розового в районе уха до почти белого, когда рубец шел по шее, проходил через яремную вену и скрывался под воротником рубашки.
Кто-то здорово его порезал.
— А я воевал в Заливе, — сказал Майкл, стукнув себя в грудь и рассчитывая, что, возможно, это как-то поможет разговорить Трента. — Вы точно не были срочнослужащим?
— Точно, — сказал тот, усаживаясь за стол. Он открыл свой портфель и вытащил оттуда пачку разноцветных папок для файлов.
Глядя на него сбоку, Майкл заметил, что нос у Трента сломан по меньшей мере в двух местах, и подумал, уж не боксер ли он. Впрочем, он был слишком худым, с поджарым телом и угловатым лицом. Но какое бы ни было у этого парня прошлое, было в нем что-то, что заставляло Майкла оставаться в напряжении.
Трент разбирался в своих папках, раскладывая их в каком-то только ему известном порядке, когда вдруг заметил, что Майкл продолжает стоять.
— Детектив Ормевуд, — сказал он, — это я у вас в команде.
— Это на самом деле так?
— Мне не нужны лавры, — сказал Трент, хотя, по опыту Майкла, именно к этому только и стремились ребята из БРД. О них сложилось такое мнение: налетели, довели дело до середины, а потом сняли все сливки.
Трент продолжал:
— Я не хочу стоять под вспышками фотокамер или давать интервью в новостях, когда мы поймаем этого плохого парня. Я просто хочу помочь вам в работе, а потом уйду.
— А с чего вы взяли, что мне нужна помощь?
Трент оторвался от своих папок и несколько секунд внимательно смотрел на него. Затем открыл папку флуоресцентного розового цвета и подвинул ее к Майклу.
— Джулия Купер из Такера, — сказал он, назвав городок, находившийся милях в двадцати от Атланты. — Пятнадцать лет. Изнасилована и избита до полусмерти четыре месяца назад.
Майкл кивнул, пролистывая папку и не вчитываясь в детали. Он дошел до фотографии жертвы и остановился. Длинные светлые волосы, сильно подведенные глаза, слишком много помады на губах для девочки ее возраста.
Трент открыл следующую папку, неоново-зеленую.
— Анна Линдер из Снелвилла, четырнадцать лет.
Это к северу от Такера.
— Третьего декабря прошлого года Линдер была похищена, когда шла по улице от своего дома к дому тети. — Трент протянул папку Майклу. — Изнасилована, избита. Тот же почерк.
Майкл пробежал папку, задержавшись на фото. Волосы у Линдер были темные, но еще темнее оказались синяки под глазами. Он взял снимок девушки, чтобы рассмотреть его поближе. Рот разбит очень сильно, губа рассечена, на подбородке струйка крови. На лице у нее были какие-то блестки, в которых отразилась вспышка фотокамеры.
— Ее нашли на следующий день в Национальном парке Стоун-Маунтин, прячущейся в канаве.
— Понятно, — сказал Майкл, ожидая продолжения.
— Обе девушки сообщили, что на них напал мужчина в черной лыжной маске. — Трент положил сверху оранжевую папку, к первой странице которой скрепкой была приколота фотография. — Дон Симмонс из Буффорда.
Майкл взглянул на нее с удивлением, решив, что этой девочке вообще не больше десяти лет.
— Она младше всех остальных, — сказал он, ужаснувшись при мысли, что какой-то больной выродок мог покуситься на ребенка. Она была не намного старше Тима.
— Она была изнасилована шесть месяцев назад, — сказал Трент. — Она рассказала, что на нее напал человек в черной лыжной маске.
Майкл покачал головой. Буффорд был в часе езды отсюда, да и девочка была слишком юная.
— Совпадение.
— Я тоже так считаю, — согласился Трент. — Такие типы не охотятся вне своей зоны комфорта.
Сам того не заметив, Майкл сел за стол. Он положил фотографию десятилетней девочки и отодвинул ее обратно Тренту, подумав, что, если он еще раз на нее глянет, его стошнит. Господи, бедные родители! Интересно, как людям удается пережить такие вещи?
А вслух Майкл спросил:
— А что это значит? Я имею в виду, зона комфорта?
Трент снова перешел к своему профессорскому тону.
— Каждый детский сексуальный преступник преследует определенную возрастную группу. Человек, которого в сексуальном плане привлекают десятилетние, может считать, что пятнадцати- и шестнадцатилетние уже слишком старые для него. То же касается и человека, который интересуется подростками. Мысль о том, чтобы домогаться такой юной девочки, могла быть ему так же отвратительна, как и вам.
Желудок у Майкла свело. Трент говорил об этом так спокойно и прозаично, будто обсуждал погоду. Вопрос напрашивался сам собой:
— А у вас самого есть дети?
— Нет, — признался Трент, не задав встречный вопрос.
Видимо, ответ он знал и так, вероятно, от Грира. Майкл подумал о том, что этот старый негодяй наговорил ему о Тиме.
Трент продолжал:
— Я позвонил родителям всех девочек, чтобы выяснить, можем ли мы поговорить с их детьми и, возможно, получить какую-то новую информацию теперь, когда прошло уже некоторое время после этих нападений. По моему личному опыту, жертвы такого рода преступлений могут лучше вспомнить какие-то детали по прошествии определенного периода. Может быть, — добавил он, — это будет пустой тратой времени, но, с другой стороны, есть вероятность, что они расскажут что-то такое, чего не смогли припомнить на первых допросах.
— Правильно, — согласился Майкл, стараясь не показывать раздражения. На своем веку он расследовал массу изнасилований и в учителях не нуждался.
— Я думаю, что злоумышленник — хорошо образованный человек, — сказал Трент. — Вероятно, ему где-то под сорок или чуть меньше. Ему не нравится его работа, не нравится ситуация в семье.
Майкл еле сдержался. С его точки зрения, составление психологических портретов, или профайлов, было полным дерьмом. Убрать пункт об образованности — и это описание подойдет к любому из их управления. А если учесть траханье с собственной соседкой, так вообще получится портрет самого Майкла.
— Во всех этих делах четко прослеживается развитие по нарастающей, — продолжал Трент. — Купер, первая девушка, была атакована перед кинотеатром; быстро и эффективно. Все это заняло минут десять и при этом оказалось вне поля зрения камер наружного наблюдения. Вторая, Анна Линдер, была насильно уведена прямо с улицы. Он затянул ее в машину — она точно не помнит, где именно это было. Бросил он ее перед въездом в парк Стоун-Маунтин. Полиция парка обнаружила ее на следующее утро.
— Следы от протекторов?
— Примерно двенадцать сотен, — ответил Трент. — В парке как раз начался ежегодный фестиваль рождественской иллюминации.
Майкл водил Джину и Тима посмотреть представление. Они ходили на это шоу каждый год.
— ДНК?
— Он пользовался презервативом.
— О’кей, — сказал Майкл. Выходит, это был не какой-то идиот. — Какое все это имеет отношение к вчерашней женщине?
Трент подозрительно прищурился, словно засомневался, что Майкл слышал то, что он до сих пор говорил.
— Их языки, детектив. — Он снова подсунул ему открытые папки с делами. — У всех были откушены языки.
— Язык, в принципе, напоминает кусок жесткого бифштекса, — сказал Пит Хансон, натягивая латексные перчатки. Внезапно он остановился и взглянул на Трента. — Мне кажется, вы занимаетесь бегом, сэр. Верно?
Похоже, вопрос этот нисколько не удивил Трента. Майкл решил, что просто, проработав в системе двенадцать лет, тому довелось уже повидать свою толику эксцентричных коронеров.
— Да, сэр, — ответил он.
— Длинные дистанции?
— Да.
— Марафон?
— Да.
— Я так и думал.
Пит удовлетворенно кивнул, как будто набрал в собственных глазах дополнительные баллы, имея в виду, что, как Майкл уже заметил, Уилл Трент вовсе не рвался рассказывать что-то о себе.
Пит вернулся к трупу, лежавшему на столе в центре комнаты. Тело Алиши Монро было накрыто белой простыней, оставляя открытой только голову. Накладные ресницы исчезли, макияж был смыт. На лбу, в местах, где кожа с лица и головы снималась для обследования черепа и извлечения мозга, виднелись толстые швы.
