— Выглядите вы лучше, — сказала Амелия Закс. — Как самочувствие?
Джон Сун жестом пригласил ее зайти.
— Все болит, — ответил он, закрывая дверь.
Жилье ему нашел адвокат по делам иммиграции — обшарпанную квартиру на Бауэри-стрит. Прямо под ней на первом этаже находился китайский ресторан. Квартира пропахла кунжутным маслом и чесноком.
Из-за раны Сун двигался горбясь. Его неуверенная походка вызвала у Закс прилив острой жалости. В Китае он, как врач, пользовался у больных известным уважением, а здесь у него не было решительно ничего.
— Я приготовлю чай, — сказал он.
Кухни в квартирке не было, но у стены гостиной рядком стояли плита, маленький холодильник и мойка. Сун поставил дешевый чайник на фыркающую пламенем горелку и достал из шкафчика коробку с пакетиками.
— Служба эмиграции отпустила вас под расписку? — спросила Закс.
Сун кивнул:
— Я подал ходатайство о предоставлении политического убежища. Меня два года перевоспитывали в лагере, я публиковал статьи с критикой Пекина за нарушение прав человека. В доказательство мы скачали несколько статей из Интернета. Чиновник, который мной занимается, сказал, что у меня неплохие шансы.
Закс смотрела, как Сун ставит на поднос две чашки, надрывает пакетики, опускает их в керамический заварочный чайник и заливает кипятком. Он принес поднос, разлил чай по чашкам и одну протянул ей. Принимая чашку, Закс коснулась его рук — мягких, но сильных.
— Об остальных что-нибудь слышно? — поинтересовался Сун.
— Скрываются где-то на Манхэттене. Неподалеку отсюда мы нашли украденный грузовик. Я бы хотела расспросить вас про них.
— С судна бежали две семьи, Чаны и У, и еще несколько человек. А также трое или четверо из команды.
Закс отхлебнула чая.
— А как насчет Духа? Не сможете нам помочь его отыскать?
Он отрицательно покачал головой:
— Мелкие аспиды в Китае нам говорили, что, как только мы высадимся, его и след простынет.
— Мы считаем, что у него на борту был помощник, выдававший себя за пассажира, — заметила Закс. — Не догадываетесь, кто мог им быть?
— Нет, — ответил Сун. — В трюме плыли мужчины, которые ни с кем не разговаривали. Может, он был в их числе. — Сун нахмурился, видимо что-то обдумывая, и затем произнес: — Не знаю, пригодится это вам или нет, но капитан как-то сказал про Духа: «По фу чен чжоу». Буквально переводится: «Разбить котлы и затопить лодки». Вы бы, вероятно, сказали: «Сжечь мосты». Речь идет о завоевателе из династии Цинь. Его войско перешло через реку, чтобы напасть на противника, вот тогда он я приказал разбить походные котлы и потопить лодки. Чтобы после этого выжить, войску нужно было наступать и сломить врага. Дух вроде этого завоевателя.
Не остановится, пока не истребит все семьи, невесело подумала Закс. Наступило молчание, только за окнами шумела Канал-стрит.
Что-то подтолкнуло Закс задать вопрос:
— Ваша жена осталась в Китае?
Сун посмотрел ей в глаза и ответил:
— Она умерла в прошлом году в лагере перевоспитания. Мне так и не сказали, от чего именно.
— Она тоже была диссиденткой?
— Это нас и сблизило. Мы познакомились на акции протеста в Пекине. — Сун замолк и отхлебнул чая. — Я решил, что не смогу оставаться на родине. Решил пробираться сюда и просить политического убежища.
Его рука потянулась к амулету на шее. Закс заметила это движение. Он понял, снял амулет и протянул ей:
— Мой талисман. Может, он и вправду приносит удачу, — Сун рассмеялся. — Он привел вас ко мне, когда я тонул.
— Что это? — спросила она, поднося амулет к глазам.
— Фигурка из Цинтяня, южнее Фучжоу. Тамошний мыльный камень славится на весь Китай. Мне ее подарила жена.
— Фигурка надколота, — заметила Закс и колупнула трещину ногтем. С мягкого камня осыпались пылинки.
— Ударилась о скалу, за которую я цеплялся, когда вы меня спасли.
Фигурка изображала сидящую обезьяну, похожую на человека. Хитрую и сметливую.
— Это Царь Обезьян, — пояснил Сун, — герой китайских мифов.
Закс вернула ему амулет. Сун снова повесил его на шею, и фигурка скользнула на его мускулистую грудь. Под синей рубашкой едва проглядывали бинты на ране от пули Духа. Внезапно Закс ощутила исходящее от Суна необъяснимое чувство умиротворения, хотя, строго говоря, Суна она совсем не знала. Она встала:
— Мне нужно возвращаться к тому, с кем работаю. Его зовут Линкольн Райм.
— Погодите, — остановил ее Сун и взял за руку. В его прикосновении была спокойная сила. — Откройте рот.
— Зачем?
— Я врач. Хочу посмотреть ваш язык.
Она подчинилась — просьба ее позабавила.
— У вас артрит, — констатировал он.
— Хронический. Как вы узнали?
— Я же сказал, что я врач. Приходите еще, я вас подлечу. Китайская медицина лучше любой другой помогает от хронических болей и недомоганий. Вы спасли мне жизнь, мне было бы стыдно остаться перед вами в долгу.
Закс колебалась. Но тут, словно подталкивая ее, колено пронзила острая боль. Закс достала ручку и записала для Суна номер своего сотового телефона.
На Сентрал-Парк-уэст Сонни Ли вконец растерялся. Выходит, охота на Духа ведется из такого вот шикарного особняка? В Китае такое жилье не по средствам и самым высоким чинам СОБ.
Ли выбросил сигарету, перебежал через улицу и нырнул в проход за домом. Остановился, выглянул из-за угла и увидел, что открылась дверь во двор. Из дома вышел молодой человек с безукоризненно подстриженными светлыми волосами. На нем были темные брюки, легкая рубашка и цветастый галстук, в руках — два полиэтиленовых мешка с мусором. Швырнув их в металлический контейнер, он огляделся, вернулся в дом и прикрыл за собой дверь, не щелкнув, однако, замком.
Сонни Ли проскользнул в дверь. Молодой человек, судя по звуку шагов, поднялся по лестнице наверх. Ли выждал, прячась за штабелем картонных коробок, но молодой человек так и не спустился обратно — видимо, занялся другими делами по дому. Ли вышел из укрытия и медленно двинулся вверх по лестнице.
Загрохотали шаги, раздался громкий голос:
— Вернемся через пару часов. Принесем заявку на экспертизу.
Ли услышал, как другой мужчина спросил:
— А то хочешь, Линкольн, кто-нибудь из нас останется?
Еще один голос раздраженно ответил:
— Останется? С какой еще стати? Я одного хочу — чтобы вы делом занялись.
— Ладно, ладно.
Наверху затопали, хлопнула дверь, и наступила тишина. Сонни Ли осмотрелся. Длинный коридор прямо перед ним вел в прихожую. Направо, через площадку, была дверь, видимо в гостиную. Ли заглянул в гостиную — и удивился: комната была забита приборами, компьютерами, столами, таблицами и книгами.
Но поразительнее всего был темноволосый мужчина, сидевший посреди комнаты в каком-то сложном красном кресле на колесах. Он смотрел на дисплей и, похоже, разговаривал сам с собой. Тут до Ли дошло, что мужчина говорит в прикрепленный у рта микрофон, а тот, должно быть, отправляет команды в компьютер. Так этот калека и есть Линкольн Райм?
Подняв пистолет, Сонни Ли шагнул в комнату.
Он так и не понял, откуда взялись эти мужчины. Первый был много выше Ли и черный как сажа, в костюме и ярко-желтой рубашке. Он одним махом выхватил у Ли пистолет, а свой приставил к его виску. Второй, толстый и низенький, повалил Ли на пол и надавил на спину коленями.
— Знаешь английский? — спросил чернокожий.
Но к Ли еще не вернулся дар речи.
Тут появился третий мужчина, китаец, который тоже прятался в комнате. Он был в элегантном темном костюме, на шее у него висела какая-то бирка. Он повторил вопрос по-китайски. Он говорил на кантонском диалекте, но Ли его понял.
— Да, я говорю английский.
Мужчина в инвалидной коляске развернулся лицом к Ли:
— Поглядим, что за рыбку мы выудили.
Чернокожий рывком поставил Ли на ноги. Придерживая его одной рукой, он другой обследовал его карманы. Извлек деньги, сигареты, запасную обойму и листок бумаги, который Ли стащил на берегу.
— Ага, полюбуйтесь, наш мальчик взял у Амелии что-то, чего ему не положено было брать.
— Вот так он и вышел на нас, — заметил Райм, рассматривая листок и пришпиленную к нему визитку с его адресом. — А я-то ломал голову.
В дверях появился аккуратный блондин.
— Стало быть, взяли, — произнес он без малейшего удивления, и Ли понял: молодой человек застукал его в проходе и нарочно оставил заднюю дверь открытой.
Мужчина в коляске заметил на лице у Ли отвращение.
— Совершенно верно, — сказал он. — Мой глазастый Том углядел вас, когда выносил мусор, и... — Кивнув на дисплей, он произнес: — Команда — тревога. Черный ход.
На экране возникли задняя дверь и проулок.
