С Пантелеичем Лев созвонился после совещания у Орлова. Тот его сразу вспомнил и предложил встретиться у него дома, пообещав показать много чего интересного. Остановившись на улице Брянской у девятиэтажки, Гуров позвонил в домофон, и через минуту уже входил в прихожую «двушки», расположенной на первом этаже. Хозяин квартиры, радушно встретив гостя, проводил его в уютно обставленную залу. Выглянувшая с кухни женщина, представившаяся Анной Ильиничной, объявила, что в честь гостя готовит особый пирог под названием «Аллюр».
— Но вы не волнуйтесь, в начинке ни стремян, ни подков не обнаружите, — жизнерадостно улыбнулась она. — Только яблоки — самые красивые кони всегда в «яблоках», абрикосы — цвет солнца, и тыква — королева огорода. Мой Захар Пантелеевич от него без ума. Как испеку — молодеет сразу лет на двадцать.
— Ну, если и мне удастся сбросить лет двадцать, то возражать не стал бы… — рассмеялся Гуров.
Они с Пантелеичем осмотрели огромную коллекцию всякой всячины, связанной с лошадьми и конным спортом. Как оказалось, глава семьи вырос в подмосковной деревне, в семье совхозного конюха, поэтому с малолетства умел и ухаживать за лошадьми, и ездить верхом, и запрягать в повозку. А вынужденно став горожанином — столица поглотила совхозные поля, отводил душу, посещая ипподром.
Помимо обширной коллекции подков, у него были собраны сотни значков, посвященных коневодческой и конноспортивной тематике, в том числе и привезенных из-за границы, детали упряжи и всевозможного старинного конноспортивного снаряжения, к этой поре уже ставшего раритетным. В ходе разговора Пантелеич неожиданно сказал:
— Лев Иванович, вижу, вам мои экспонаты интересны, но вы хотите спросить меня о чем-то другом. Я не ошибся? Знаете, у многих из тех, кто немало лет общался с лошадьми, очень сильно развита интуиция. Так что я это сразу почувствовал, когда вы мне позвонили. И еще могу сказать, вы, скорее всего, из так называемых органов. Верно?
— Как говорится, «в яблочко», — развел руками Гуров. — Да, Захар Пантелеевич, вы совершенно правы. Я — старший оперуполномоченный Главка угро и в данный момент занимаюсь вопросом бесследного исчезновения одного человека. Но вчера на ипподроме я был по другому делу — именно по убийству тех троих, о которых мы с вами говорили. Просто появилась версия, что орудующие там уголовники могут быть причастны и к похищению одного московского строительного магната.
— Вы имеете в виду Перлинова? — понимающе кивнул Пантелеич. — Сегодня по телевизору с утра об этом упоминали. Он исчез с двумя телохранителями и водителем. И вот теперь все гадают, куда они могли деться… Ну и что же вас интересует конкретно?
Они сели в кресла у небольшого подвесного камина, умело вписанного в интерьер залы.
— Вам известно, кто является негласным хозяином ипподромов? Кто «химичит» с результатами бегов и скачек? — спросил Гуров, глядя на языки пламени, лениво вьющиеся по потрескивающим поленьям.
— Да, есть такой человек. Надо сказать, очень опасный… — Вздохнув, Захар Пантелеевич нахмурил лоб и стиснул губы. — О нем я узнал чисто случайно. Проговорился один жокей. Потом этот парень разбился во время скачек — кто-то умело подрезал подпруги его седла. Виновного так и не нашли. Да это и понятно — и в тогдашней милиции, и в нынешней полиции у этой компании есть свои осведомители. И стоит произойти утечке информации, мы с Анной Ильиничной однажды можем утром не проснуться по причине или «случайно» возникшего пожара, или «отчего-то» засорившегося дымохода камина, или… Ну, способов устранить неугодного свидетеля всегда гораздо больше, нежели вариантов его спасти или хотя бы уличить виновного в его убийстве.
— Понимаю вас… — кивнул Гуров. — Ну, я, разумеется, настаивать не смею. Могу лишь гарантировать, что, во-первых, о нашей встрече буду знать только я один, а во-вторых, если мне кто-то дает информацию особого рода, я стараюсь использовать ее так, чтобы этот человек не пострадал. Например, в данном случае прикрытие вижу такое. Кто-то из «быков» криминального босса попадает в ДТП, в результате которого бьет чью-то машину. Возникает конфликт, стычка, на уровне рукопашной. «Быка» забирают, и только после этого происходит отработка его босса. Причем двухуровневая, чтобы сам босс без труда мог «догадаться», кто о нем дал информацию, естественно, имея в виду вовсе не подлинный источник.
— Хм… — потер лоб Захар Пантелеевич. — Ну, это, скажу я вам, очень даже разумный подход… Хорошо, если так, тогда могу вам открыть, что всеми темными делами — махинациями и тому подобным — занимается Реваз Фазильбеков, официально — директор ООО «Подкова великой удачи». Он — хозяин одной из конюшен. Его рысаки не выигрывают никогда, но сам он всегда в крупном выигрыше. Его конюшни находятся невдалеке от Одинцова. Где-то там и его офис, проще говоря — «малина». У него на трибунах всех ипподромов есть персональное место на самом верхнем ярусе, там же и его прислужники. Команда интернациональная. Есть и русские, и армяне, и азербайджанцы, и среднеазиаты… Один из его холуев, некто Владимир Багджа, обожает «рассекать» на своей красной «Хонде» и никому дорогу не уступает. Если с этим встретитесь, ДТП уж точно не миновать.
В этот момент послышался решительный голос Анны Ильиничны:
— Все! Кончаем разговоры, идем пить чай с моим «Аллюром».
Захар Пантелеевич, оглянувшись, вполголоса добавил:
— Нам лучше подчиниться. Домашнее «политбюро» проволочек и отказов не потерпит.
После чаепития с «Аллюром», который и в самом деле оказался весьма и весьма отменным кулинарным творением, Гуров засобирался обратно в Главк. Вышедший проводить его хозяин квартиры уже на пороге извиняющимся тоном негромко напомнил:
— Лев Иванович, ну, я надеюсь, вы сумеете провести намеченную вами операцию так, чтобы никаких утечек не произошло. За себя я не боюсь. Обидно будет, если «под раздачу» попадет Анна Ильинична. Уж этого очень не хотелось бы.
Заверив Пантелеича в том, что утечки исключены даже теоретически, Гуров вышел из подъезда и, подойдя к машине, огляделся. Ни вблизи, ни в отдаленной перспективе чего-то такого, что напоминало бы «хвост», он не заметил. День выдался погожий, и солнце, поднявшееся уже почти в зенит, пригревало не по-осеннему. Запустив двигатель, Лев вырулил на дорогу, еще раз проверив свои тылы на предмет возможного присутствия соглядатая из криминальной среды, однако и на сей раз никакого подозрительного авто, последовавшего за ним, не было.
Руля по столичным улицам, он обдумывал варианты, как ему и в самом деле организовать хорошую «подсечку» кому-то из шайки Фазильбекова. Для этого следовало покрутиться подле ипподромов и других мест, где проходят крупные зрелищные мероприятия. А еще раньше стоило бы выяснить номер машины помощника главаря Багджи и место его проживания. Каких-либо рисков того, что член шайки в результате этого сможет обнаружить слишком уж пристальное внимание угрозыска к своей персоне, не имелось даже условно — круг участников предстоящей операции был сведен до минимума, ее суть и смысл знать будет только он — Гуров. Всем прочим, даже коллегам, об этом знать не обязательно — мало ли?
База данных по городу у Главка своя, автономная, поэтому личность Пантелеича даже косвенно никоим образом «засвечена» не будет. Но кого задействовать для «подсечки» из своей «конторы»? Стаса? Его едва ли стоит дергать — у него сегодня и так беготни будет с избытком. Тогда, может быть, Емельянова? Он же теперь занимается тремя усопшими с ипподрома. Да, этот подойдет. Как говорится — ему и карты в руки…
Набрав номер майора Емельянова, Лев поинтересовался, где тот сейчас находится. Сквозь шум автомобильного двигателя — скорее всего, майор тоже куда-то ехал — он сообщил, что направляется в Главк после встречи с наездниками и жокеями, в ходе которой удалось «накопать» кое-какую интересную информацию.
— Когда прибудешь в Главк, надо будет созвониться, — завершая диалог, сказал Гуров, мысленно отметив, что его молодой коллега явил здоровую прыть и весьма успешный напор — не посрамил марки Главка.
Прибыв в свою «альма матер», Лев первым делом зашел к информационщикам и поручил капитану Жаворонкову найти в базах данных максимум информации по Владимиру Багдже и Ревазу Фазильбекову, после чего отправился к себе. Стаса в кабинете еще не было, да и вряд ли вообще сегодня появится. Вскоре затренькал сотовый, и голос Емельянова сообщил, что он на месте. А пару минут спустя и сам появился на пороге кабинета.
— Здравия желаю! Давно ждете? А то я и так уж спешил…
Пояснив, что он тоже прибыл совсем недавно, Гуров поинтересовался итогами поездки майора на ипподром. Присев на свободный стул, тот рассказал, что происходящая вокруг ипподромов криминальная камарилья конников очень нервирует, и многие сами говорили о том, что околоспортивную среду нужно оздоровлять радикально. В частности, наездники и жокеи, да и многие из обслуживающего персонала открыто говорили о протекционизме в отношении «блатных» и притеснении тех, кто по каким-то причинам оказался не в фаворе у боссов конного спорта. Высказывали недовольство даже некоторые конезаводчики.
