– А я тебя не знаю. И в гости не приглашал.
– А Паша напел, что ты с распростертыми объятиями встретишь, если скажу, что от него, – с усмешкой ответил Гуров. – Валеха, мол, свой, все для меня и моих корешей сделает…
Это был первый козырь. Валехой Валета звал только Паша Гнутый. Эдак по-свойски, любя. Был Панарин пронырой удачливым: мог сбыть выгодно все что угодно. И по бабам был большим спецом. До того ареста были они корешами «не разлей вода». А потом Гнутый ушел на «пятнарик» строгой зоны на Север, где схлопотал еще «пятерик» за попытку побега. Валет отделался четырьмя годами и осел на родине, страдая от изматывающих болей в суставах.
– Чем докажешь? – неприязненно поинтересовался Панарин.
Гуров наклонился, задрал штанину и извлек из носка сложенный вчетверо лист мятой бумаги. Валет подержал в руках протянутую записку, подумал, затем кивнул:
– Ладно, заходи. Чего ж не почитать весточку от старого знакомого.
В темных сенях Панарин споткнулся о какое-то ведро, открыл драную, в клочках древней клеенки дверь и провел гостя в мрачную, пропахшую кухню. Давно тут ничего не касалась женская рука. Если вообще когда-нибудь касалась. Загаженная до предела двухконфорочная газовая плита с почерневшей кастрюлей. Под черным от копоти потолком – вековая паутина. На окне вместо занавески красовалась старая газета на гвоздях.
Панарин уселся на облезлый табурет и развернул записку под пыльной лампочкой, тускло созерцавшей все это убожество с потолка. Насчет записки Гуров не волновался. Она была настоящей, написанной рукой самого Паши Гнутого, только два года назад. Бумажка прошла длинный путь из зоны, где отбывал свой срок Паша, и осела в одной из папок оперативной разработки, а предназначалась совсем другому человеку в Москве. Главное, что была она написана в характерной манере Гнутого и его почерком. Присутствовали там наверняка хорошо знакомые окружению Гнутого длинные горизонтальные росчерки над заглавными П и Г. И сам мелкий скачущий почерк почти без пробелов между словами тоже был запоминающимся. Текст был без обращения и подписи, что объяснимо, коль скоро он передавался с оказиями с зоны, но смысл был весьма конкретным – просьба помочь подателю сего.
Гуров без приглашения уселся на второй табурет и легкомысленно положил локоть на край стола. В панике он понял, что клеенка на столе жирная и липкая и часть вони в помещении источалась именно ею. Медленно, скрывая брезгливость, Гуров убрал руку со стола.
– Ты сам-то где чалился? – спросил Панарин, глядя исподлобья на гостя.
От Гурова не укрылся быстрый взгляд на его руки. Руки Гурова были чистыми, без наколок. Собственно, сыщик и не собирался разыгрывать из себя уголовника. В определенной мере он владел воровским жаргоном, имел представление о нравах и порядках в зоне, но не настолько, чтобы убедительно сыграть такую сложную роль. Опытные «сидельцы» раскусили бы его в два счета. Легенду Гуров придумал себе гораздо проще. И не проверяемую. А в уголовной среде не принято было интересоваться планами на будущее. Тем более что человек был явно в бегах.
– Бог пока миловал, – усмехнулся в ответ Гуров. – А с твоей помощью, надеюсь, и в будущем помилует. Дела у меня другие, Валет. Обложили меня, сорваться надо, пока менты не просекли, что след сюда, в Саратов, ведет. Дела у меня чистые, без «мокрухи», но всему приходит когда-нибудь конец. По моей статье ущерб государству лет на двадцать потянет. Туда мне надо, Валет, – неопределенно кивнул головой Гуров, намекая на заграницу. – Там-то все готово, но из Саратова без «ксивы» быстро не убраться. Что самолетом, что поездом. И бабло, что с собой было, кончается.
– Ко мне-то зачем пришел? – сделал вид, что не понял, Валет.
– «Ксиву» надо сделать. Быстро. И качественную, чтобы в аэропорту и на железной дороге прокатила.
– Ишь ты! – впервые проявил эмоции Валет, ухмыляясь и показывая гнилые зубы.
По лихорадочному блеску, который появился в мутных глазах хозяина дома, Гуров понял, что наживка заглочена. Почувствовал поживу!
– Плачу сразу, – подался вперед на табурете Лев, вперив свой строгий взгляд в мутные забегавшие глаза Панарина. – Времени у меня нет, Валет. Совсем нет. Два дня тебе сроку. Это аванс. Через два дня – еще столько же.
С этими словами он вытащил из заднего кармана брюк пачку из сотни пятисотрублевых купюр, перетянутую резинкой, и небрежно бросил ее перед Валетом, подумав, что таких денег этот опустившийся человек не видел уже давно. И не обманет, потому что и этой пачки хватит, чтобы расплатиться с мастером по изготовлению фальшивых паспортов. А ему ведь еще обещали. А слово Паши Гнутого лучше любой гарантии, что при получении «ксивы» ночной гость не обманет. И у Гурова гарантия в виде записки от авторитетного уголовника, что через два дня его тут не поставят на перо и не заберут деньги. Если Гнутый просил, то все будет четко.
– Давай-ка за знакомство! – подмигнул Гуров и, зашуршав пакетом, выставил на стол водку. Следом появилась колбаса, хлеб, пакет с соком.
Всем естеством Лев почувствовал, как остатки подгнившей души старого спивающегося вора рванулись навстречу алкоголю.
* * *
Этот офисный центр на улице Вавилова Гуров выбрал по многим причинам. Во-первых, какой-никакой, а центр. Рядом и университет, рядом и центр его интересов: ночной клуб, городская клиническая больница, где производилось «вскрытие» тела Алексея Федорова. Во-вторых, аренда офисов тут была не так уж и дорога, а сыщик намеревался со всей добросовестностью экономить деньги депутата. Хотя в суммах его никто не ограничивал, возможность подозрений, что он тут шиковал, была неприятна.
Небольшая комната на третьем этаже, где две толстые веселые малярши за два дня сделали косметический ремонт: покрасили окна, освежили побелку на потолке, наклеили новые обои на стены, настелили новый линолеум. Интерьер дополнился небольшим застекленным шкафом для документации, солидным рабочим столом, креслом руководителя с высокой спинкой и десятком офисных стульев. На окнах появились свеженькие, в тон обоям вертикальные жалюзи.
Гуров в новом костюме восседал у окна, обложившись справочниками и газетами. Уже третий день он обзванивал разнообразные организации, где возможно было разместить заказ не только на изготовление нужного ему изделия, но, по большому счету, и на его изобретение. Сыщик перезнакомился с десятком грамотных конструкторов, выслушал кучу рекомендаций, советов и сомнений на этот счет. Даже ему, неопытному в бизнесе человеку было понятно, что каждый, кто собирался ему помочь в его проблеме, был элементарным посредником. По этой же причине и цены называли заоблачные, исчисляемые миллионами.
Гурову не нужна была солидная производственная организация со своим конструкторским бюро, ему нужна была маленькая шабашная конторка, которая могла черта лысого достать и сделать все – от современного ракетоносителя до кухонного табурета. Ничего заумного он от своего заказа и не требовал, ему нужен был лишь грамотный разворотливый инженер и элементарная производственная база.
После убийства своего предшественника – частного детектива, нанятого Федоровым для расследования в Саратове, – Гуров понял, что дело тут у преступников поставлено широко, раз они не задумываясь убирают с дороги всех подозрительных самым простым и надежным способом. Хоть и маленький, но был шанс, что лицо самого Гурова уже мелькнуло в поле зрения подпольных трансплантологов. Была и другая причина. Если уж один человек, пытаясь осторожно к преступникам подобраться, себя выдал и поплатился за это жизнью, то теперь к ним этим путем подобраться будет втрое сложнее. Потому что они будут втрое бдительнее, поняв, что к ним есть интерес. Вспугнуть подпольный синдикат и пустить все насмарку Гуров не хотел.
Сыщик пошел совсем другим путем. Решение было нестандартное, но как раз это и вдохновляло. Тем более что финансирование имелось. В тот вечер в доме у старого вора по кличке Валет Гуров не зря давился водкой и колбасой среди миазмов запущенного жилища. Он получил «наколку», где можно выйти на грамотного, но не чистого на руку компьютерщика. Таковой нашелся. И за не очень большие деньги изготовил Гурову два комплекта учредительных документов. Одна – фирма ООО «СМП», что означало «СарМедПром», – предполагалась как производитель некоего хитрого изделия. Эта же фирма должна была и заниматься реализацией своей продукции. Другая фирма с простым названием ООО «ПромХолдинг» официально арендовала этот офис. В эту же фирму Гуров принял как директор водителя с личным легковым автомобилем. А еще он снял себе новую квартиру.
На большее со своим новым паспортом, изготовленным криминальными мастерами, Лев идти не собирался. Фирмы на самом деле нигде не зарегистрированы, все штампы изготовлены на компьютере вместе с текстами. Правда, печати ему пришлось заказывать, но тоже в одной не очень чистой шарашке. А вот банковских счетов Гуров, по новому паспорту Андрей Викторович Колесов, открывать не собирался. Он вообще не собирался доводить дело до каких-либо продаж.
