– Прав Виктор Алексеевич, что дочерью гордится! – решительно заключил генерал. – Я бы такой тоже гордился. И компания у нее отличная вырисовывается. Побольше бы таких игрунов, глядишь, не так бы у нас из-за молодежной наркомании и преступности голова болела. И все же странное у них название. «Дети тумана». Почему тумана?
– Н-ну… Красиво звучит. Романтично, – неуверенно предположил Крячко.
И в этот момент у Льва Гурова в сознании произошло что-то вроде вспышки. Взгляд у него стал отсутствующим, погруженным в себя, он на некоторое время как бы выпал из разговора.
«Туман, – думал Лев, точнее, нечто извне словно бы подсказывало ему порядок мыслей. – Туман, облако. По-гречески это будет «nefelos». Нефелос. А по-немецки – «Nibel». Нибел. Дети тумана… Батюшки, а ведь это нибелунги получаются!»
Тут же потянулась ассоциативная цепочка: Рихард Вагнер, «Песнь о Нибелунгах», «Золото Рейна»… Всплыл из памяти вчерашний разговор со Станиславом о сиренах. А кто это расчесывает свои золотые косы на скале над Рейном? Лорелея расчесывает золотые волосы золотым гребешком! И поет свою смертельную, чарующую песню… Самая сирена и есть, кстати сказать!
«Так что же, кодовая фраза про сирен не совсем случайна? – спросил он себя. – Или как раз случайна, но относится к оговорочкам «по Фрейду»? Нибелунги… золото Рейна… Лорелея… сирены, которые выходят на бульвар? И в похищении каким-то образом участвовал кто-то из «Детей тумана»? Эк тебя занесло, Лев Иванович! Нельзя же предаваться фантазии столь безудержно! Хотя почему нельзя, если для внутреннего использования? Очень даже можно. Но Крячко я об этих своих мыслях ни слова не скажу. Засмеет! Потому что если я ошибусь, то буду выглядеть непроходимым дураком с параноидальным уклоном. Так, оставим в копилке. На будущее. Вдруг пригодится? А все же исключительно странное самоназвание. Если мне память не изменяет, были пресловутые нибелунги уродливыми и злобными карликами. Что здесь, тонкая самоирония? Желание подразнить понимающих людей? Или, действительно, слово красивое по душе пришлось?»
Генерал словно прочитал мысли Гурова. Он пристально посмотрел в глаза Льву и спросил:
– Как я понимаю, ты предполагаешь, что в этой компании энтузиастов завелась паршивая овца? Некий стервец, который подставил Светланку, способствовал ее похищению?
– Или стерва. Не вижу в этом ничего невозможного, – чуть промедлив и не совсем уверенно ответил ему Лев. – И не в таких компаниях гм-гм… энтузиастов подонки заводились. Вон, среди двенадцати апостолов и то один Иуда нашелся. Да, я понимаю, это весьма произвольное допущение, практически ни на чем не основанное, что называется, не от хорошей жизни. Но мне просто не за что больше ухватиться! Весь мой опыт оперативника плюс моя интуиция свидетельствуют: среди похитителей не могло не быть человека, близкого Светлане. Такого, который хорошо ее знал и которого знала она. Но эти свои соображения я тебе уже излагал.
– В таком случае чего вы дожидаетесь у моря погоды? – раздраженно поинтересовался Петр Николаевич. – Надо было еще вчера выходить на «Детей тумана». Понятно, что предельно осторожно. Займитесь этим сегодня, не откладывая. По-моему, стоит пролегендироваться, скажем, Леве. Допустим, он журналист одной из центральных газет, у него возникло желание сделать материал об этом интересном движении. У них есть кто-то старший, главный, лидер? Практика показывает, что в самых раздемократических и ультраанархических организациях без лидера не обходится, хотя бы неформального. Вот с ним и нужно встретиться. Посмотреть, что за человек, и если он у Льва вызовет доверие, то проинформировать его о похищении Светланы, раскрыться. Попросить о помощи, речь ведь о человеческой жизни идет! Такой лидер должен неплохо представлять, кто есть кто среди них, знать характеры, образ мыслей. Тогда, если предположение Гурова о причастности кого-то из «Детей тумана» к похищению подтвердится, можно будет попытаться этого негодяя вычислить. Или негодяйку.
Гуров и Крячко переглянулись. Все, что сказал генерал, было совершенно верно, вот только…
– Не так-то легко будет это сделать, Петр! – грустно сказал Гуров. – Ты, конечно же, прав, и копать в этом направлении нужно, но не очень ясно, как их, этих детей, найти!
– То есть? – удивился Орлов. – В чем сложность? Есть такие «Дети тумана», вот и выходите на них!
– Они своих визитных карточек Вите не оставляли, – развел руками Гуров. – Да, несколько раз заходили к ним в гости ее одноклубники. Виктор, хоть дома не засиживается, все больше на работе, с ними пересекался, даже разговаривал о чем-то малозначительном. Одного он описал достаточно подробно: цыганистый красавец, словно из фильмов итальянского неореализма. Мечта старшеклассницы. Покровский на него внимание обратил потому, что Светлана тоже, как ему показалось, обратила. Несколько раньше. Классический комплекс отца взрослой дочери: тип Вите не понравился. По его словам, было в поведении красавца нечто такое… излишне авторитарное. А дочка смотрит на него и явно млеет. Кому понравится? Но не по Витиному же словесному портрету его искать!
– Постой-постой! – Генерал чуть раздраженно покосился на клетку, из которой доносились могучие рулады Капитана Флинта. – Но есть же у Светланы записная книжка, должны там быть имена – фамилии, телефоны и все прочее… Звать-то как цыганистого типа? Это хоть известно?
– Так то-то и оно, что они друг друга не обычными именами называют, – усмехнулся Гуров, – а используют что-то вроде псевдонимов. И к тому же неустойчивых. Цыганистого типа Светланка называла не то Эльфруктом, не то Эльфрахтом, Витя точно не расслышал. Еще там Халбарад был… Впечатляет? Меня тоже. Записная книжка у нее была, но найти мы эту книжку не смогли. Я склоняюсь к мысли, что она лежала у Светланы в сумочке, а значит, сейчас у похитителей и нам недоступна. А то, конечно, не было бы проблем. Звоню я по некоему телефончику из книжки и прошу позвать Халбарада. Тьфу, язык ведь сломаешь! Петр, не перебивай, пожалуйста, а ты, пан Крячко, не регочи, как обкурившийся тинейджер! Переписку в традиционном смысле Светлана не вела, все по электронной почте. И адреса, и подписи на входящих там соответственные – «в Осгилиат, в эльфячий замок, Келефрину», мало того, все под паролями. Компьютером в основном она пользовалась, Виктору этого добра и на работе хватает. Мы, с позволения Вити, скачали все ее папки, со вчерашнего дня над ними Димочка Лисицын трудится. Анализирует, пароли вскрывает. Возможно, выйдет на базу данных, при такой интенсивности обмена по e-mail должна база на адресатов и корреспондентов быть. Но пока не вышел. Хоть некоторые успехи у Лисицына есть, он без успехов не может, стиль у Димочки такой. Держи вот, Петр Николаевич, ознакомься. Для лучшего понимания, чем «Дети тумана» занимаются. И почему с налета выйти на них вряд ли удастся. Придется потрудиться, извилинами пошевелить, и время некоторое потребуется.
Лев протянул генералу стопку листов, распечатанных на лазерном принтере. Станислав Крячко посмотрел на генерала с явным сочувствием.
– Садист ты, Лева! – укоризненно произнес он, обращаясь к Гурову. – Ты, Петр, осторожнее: я вот, в процессе ознакомления с этой штукой, чуть умом не тронулся.
Орлов недоверчиво хмыкнул, достал из кармана кителя очки.
«Отчет по игре «Последний шаг», – медленно прочел он, спотыкаясь на непривычных именах собственных, после чего посмотрел на Льва с некоторой недоуменной растерянностью.
– Вот-вот, – кивнул Гуров. – Автор отчета – это Света Покровская и есть. В одной из своих последних ипостасей. Ты читай, Петр Николаевич, очень познавательное чтение. И не слушай это трепло: не все же такие психологически неустойчивые. Мне вот под конец даже понравилось.
– Меня больше всего умилило, – рассмеялся неунывающий Станислав, – что Виктор Алексеевич, сам того не ведая, в некие Диоры пролез! Я, грешным делом, сперва подумал, что это основатель французской парфюмерной фирмы.
Генерал Орлов пожал плечами, поправил очки, которые выглядели на его лице очень чужеродно, и углубился в текст. В кабинете стало тихо, только шелестели страницы распечатки да мелодично посвистывал Капитан Флинт.
«…Все верно. Те, кто думал, что Благой Свет создала Яванна, а Феанору осталось только преспокойно запихать его в кристалл, и вся проблема была в том, чтобы свет не просочился сквозь пальцы, сильно заблуждаются. Свет, горящий в Сильмарилле Диора, был сотворен не кем иным, как моим однокурсником Владиком М. – хорошо известный всем тип «вечный студент, но золотые руки». Владик как раз находился в скверном настроении, по поводу того, что после очередной сессии его в очередной раз подхватили, пропинали, договорились и не дали покинуть родной университет. А тут я, озабоченная будущей игрой, пристала как банный лист.
– Из чего бы мне сделать подсветку?
