Картер Браун - Коварный выстрел

— Линия в порядке, сэр. Может быть, никого нет дома?

— Там, должно быть, куча народу, но подойти к телефону они уже не могут, — сказал я. — Но все равно, спасибо.

Я выскочил на улицу, домчался до своего «хелея». До морга я добрался минут за десять и, оставив машину ярдах в двадцати от входной двери, прошел до нее пешком. Над дверью мрачно горела синяя лампа, и я вдруг представил, что в морге меня поджидает Бруно, вампир-профессионал, с холодящим кровь гримом… Наверное, меня сразу хватит удар.

Я толкнул дверь, она распахнулась и я вошел внутрь. Дверь захлопнулась за моей спиной, и я очутился в кромешной тьме. Секунд десять я стоял, не двигаясь, — глаза мои привыкли к темноте. Потом до меня дошло, что меня может кто-то видеть на фоне двери и для того, кто находится внутри, я как на ладони. Я вытащил револьвер из кобуры и шагнул в темноту.

Прихватить бы с собой фонарик, но, увы, об этом я как-то не подумал. Я сделал еще четыре шага и наткнулся на стол. Я обошел его и на ощупь стал пробираться в ту комнату, где хранились трупы, — дверь оказалась открытой. Я осторожно вошел, ощутив как мороз пробегает по коже, словно к тебе прикасается рука мертвеца… Волосы на затылке встали дыбом: я вдруг вспомнил о Чарли Каце. Мне показалось, что впереди кто-то движется, я уже приготовился всадить в него пулю, как подумал, а вдруг это Чарли — потом оправдывайся, что застрелил его не специально.

— Чарли? — позвал я. — Чарли? Где ты, черт тебя побери!

Мой голос гулко отозвался в тишине. Я прошел еще фута четыре и уперся в угол одного из холодильников. Я вспомнил, что они стоят вдоль обеих стен, — о тех же, кто покоился в них, думать не хотелось. Я медленно и осторожно пошел дальше, держась рукой за стенки холодильников, — я хоть знал, где нахожусь. Я почти дошел до конца комнаты, когда все произошло — без звука, без предупреждения.

Неизвестно откуда появились чьи-то руки и сжали, что есть силы, меня за горло, потом раздался оглушительный выстрел — я нажал на спусковой крючок своего револьвера чисто автоматически. Я глотнул воздух, потом голова моя поднялась, словно ее отстегнули от плеч. Я выронил револьвер и вцепился в могучие руки, которые продолжали душить меня. Потом что-то хрустнуло, меня приподняли, и я вдруг провалился в темноту. Потом удар, фейерверк перед глазами, потом снова кромешная тьма.

Я открыл глаза, меня ослепил яркий свет — я зажмурился.

— Лейтенант! — звал меня чей-то голос. — Все в порядке, лейтенант?

Я осторожно приоткрыл один глаз и увидел перед собой мертвенно-бледное лицо.

— Я мертв, — сказал я. — Положи меня в ящик.

Потом я вдруг понял, что говорю, и сел.

— Я пошутил, — воскликнул я. — Я чувствую себя преотлично! — Стены почему-то плясали перед глазами, потолок куда-то поплыл, а тот, кто склонился надо мной, строил гримасы. Я закрыл глаза и подождал какое-то время. Когда я открыл их вновь, стены снова начали качаться.

— Выглядишь ужасно, лейтенант, — сказал Чарли Кац. Я посмотрел на фиолетовый синяк на его лбу, шрам поперек носа.

— Ты думаешь, что выглядишь лучше? — спросил я его. — Прямо звезда экрана, да?

Я попытался встать. Не с первой попытки, но это мне, наконец, удалось сделать. Я осмотрел себя. Костюм мне больше никогда не носить — это ясно, как божий день, — брюки на коленях разодраны, пиджак рваный. Но самое важное — выяснить, цел ли я сам. Я пошевелил руками, потом ногами — на месте. Обеими руками я взялся за шею и осторожно повернул ее сначала вправо, потом влево — никакого хруста! Правда, боль дикая, похоже, вместо шеи у меня теперь сплошной сннющий отек…

— Вместо лица у тебя сплошное месиво, лейтенант, — раздался голос Чарли. — У меня в столе есть зеркало, хочешь взглянуть?

— Давай, — сказал я. — А бутылочки по такому случаю у тебя не найдется?

— Ладно, так и быть, — Кац вздохнул, — только не думай, что виски растет на деревьях, лейтенант!

Он открыл ящик стола и достал почти полную бутылку и пару стаканов. Пока он разливал виски по стаканам, я глянул на свою физиономию в зеркало. Надо признать, что Чарли нисколько не преувеличивал — действительно месиво. Правую бровь рассекал шрам, кровь струилась по щеке, на лбу красовался огромный синяк, который менял цвет на глазах. Кожа на подбородке была содрана… Чтобы не расстраиваться дальше, я протянул зеркало Кацу и с благодарностью принял из его руки стакан. Выпив виски, я почувствовал себя намного лучше, потом я закурил и спросил у Чарли, что произошло.

— Все, бросаю эту работу, — сказал он решительно. — Дважды за неделю, лейтенант. Это уже слишком!

— Разумеется, — согласился я. — Но что все-таки случилось?

— То же самое, что и в прошлый раз, — сказал он сердито. — Я услышал стук в дверь, но никто не вошел — поэтому я пошел посмотреть, кого там нелегкая принесла. Я высунул голову за дверь и… бац!

— Ты прав, Чарли, — сказал я. — Пора бросать эту работу, пока это не вошло в привычку.

— А что случилось с тобой? — спросил он.

Я рассказал ему о телефонном звонке, о том, как я пытался дозвониться до морга, потом приехал сюда сам.

Чарли не оценил моего геройского поступка.

— Был бы ты обычным полицейским, — сказал он, — все вокруг было бы оцеплено, и ни одна муха не вылетела бы из морга.

— Не напоминай мне об этом, — взмолился я. — Я и сам знаю, как поступать правильно, но только когда уже слишком поздно что-либо исправить.

— Конечно, угораздило тебя.

— Ты прав, Чарли, — я не дал ему договорить. — Тебе обязательно нужно уйти с этого места работы прямо сейчас, иначе я продырявлю тебе башку!

— Ты напишешь обо мне в своем отчете? — он, казалось, не обратил внимания на мои угрозы. — Или никому и дела не будет до того, что меня все время избивают на работе?

— Пусть кто-нибудь другой напишет, — сказал я. — Ты лучше пойди и проверь, ничего ли не пропало.

— Ладно, — он нехотя встал.

Я наблюдал за тем, как он открывает и закрывает ящики. Улучив тот момент, когда он повернулся ко мне спиной, я налил себе еще немного виски. Наконец он вернулся и покачал головой.

— Все на месте, лейтенант, — доложил он. — Да и глупо было бы что-то брать.

— Конечно, — самодовольно произнес я. — Уиллер рисковал своей жизнью. Я подоспел вовремя, и преступник не успел совершить то, что задумал. Я спугнул его.

Чарли сочувственно посмотрел на мое изуродованное лицо.

— Я даже рад, что ты его не напугал, Эл, — сказал он. — Иначе бы тебе не жить.

— Ну, так или иначе, — признал я, — именно я остановил его.

— Я так не… — Он вдруг смолк и подозрительно покосился на мой стакан: — Мне показалось, что ты уже допил свои виски?

— Похоже, что еще нет, — я пожал плечами.

Он схватил бутылку и поднес к свету, всматриваясь в ее содержимое.

— Ты, балбес, — процедил он сквозь зубы. — Ты умудрился налить себе еще, пока я стоял к тебе спиной!

— Ас чего ты взял? — полюбопытствовал я.

— Я каждый раз, когда пью, делаю отметку карандашом. — Ты что думаешь, я… мешок с деньгами, что ли? Я не собираюсь тратить свои деньги на алкоголика!

— Ладно, не мелочись, Чарли! — сказал я ему. — Не забыл, я ведь спас тебе жизнь. Если бы не я, то этот тип не убежал бы, и тогда…

— Во сколько, ты говоришь, тебе позвонили? — грубо прервал он меня. — В девять?

— Ну да, ровно в девять. Я же сказал, Чарли, что…

Ты вовсе его не спугнул, — проворчал Чарли. — Я посмотрел на часы, когда в дверь постучали, — было около половины девятого. Добирался ты сюда примерно минут пятнадцать. Значит, у него в запасе было сорок пять минут — он мог сделать все, что задумал сделать.

— Слушай, давай проверим еще раз эти дурацкие ящики, Чарли, — уныло сказал я.

— Я же уже все посмотрел. — Кац поморщился. — Ничто и никто не пропал.

— Сколько у тебя клиентов на данный момент?

— Пятеро, — ответил он. — Неделька выдалась кошмарная.

— По-моему, стоит еще раз посмотреть в тех ящиках, которые не пустуют, — сказал я. — Покажи их.

Он показал их. В первом находился труп, который утащили, а потом нашли на телестудии. Следующим был какой-то старик. Я открыл третий ящик — Селма Дейвис уставилась на меня широко раскрытыми глазами, как и семь часов назад. Я быстренько закрыл его. Следующим был Хауи Дейвис. Я уже было хотел закрыть ящик, как заметил какое-то пятно на простыне, на уровне его груди.

— Ты что, экономишь на чистых простынях? — я с отвращением посмотрел на Каца. — Хоть это-то можно сделать по-человечески, Чарли.

— Для каждого вновь поступившего я всегда использую чистую простыню, — возмутился Кац. — Ты что думаешь, у меня нет никакого уважения к умершим?

— Значит, на этот раз поленился, — сказал я.

— Ну-ка, покажи! — сердито пробормотал он. Я показал на бурое пятно. Он покраснел. — Даже не знаю, как это могло случиться, — смущенно проговорил он. — Простыня была абсолютно свежей, только что из прачечной… — Он наклонился, чтобы рассмотреть пятно поближе. — Слушай, — тихо сказал он, — тут что-то не так.