— Привет, дорогая!
Щелкнул замок, и входная дверь закрылась…
— Сыночек, ну как же так — не заводить дело? — настойчиво продолжала тетка. — Ведь серьезный случай!
— Да нет никакого случая! — твердил Станислав Крячко, стараясь скрыть досаду и раздражение.
Он все утро никак не мог отделаться от назойливой тетки, которую ему услужливо подвинтили дежурные. Причем преподнесли это так, будто совершают великое благо для Крячко. Когда утром в дежурку обратилась бабка с сообщением, что у нее пропала квартирантка, дежурный, которому нужно сдавать смену и, соответственно, было не до принятия заявлений, попытался было перекинуть ее на сменщика, сказав, что официально заканчивает рабочий день и просто не успеет оформить заявление. Сменщику же, понятное дело, тоже не хотелось загружаться лишней работой, и он заявил, что до начала его рабочего дня официально еще пятнадцать минут, а после принятия смены он будет долгое время занят другими делами. Бабка же была настроена решительно и ждать явно не собиралась.
Перемигнувшись, оба дежурных хором сообщили ей, что делами по исчезновению людей занимается полковник Крячко — оба видели, как тот минуты две назад прошествовал по лестнице в свой кабинет. Ударив по рукам, они с чистой совестью отправили бабку к Крячко, доверительно шепнув ему, что придумали, как избавить полковника от рутинной работы, которую взвалил на него генерал-лейтенант Орлов.
И вот теперь бабка сидела и ныла о том, какая ее квартирантка была молодая да хорошая и как ей странно и даже страшно, что та пропала.
— Бабуль, да сменила она адрес просто, сме-ни-ла! — устало увещевал бабку Крячко. — Новую квартиру нашла!
— Да как такое может быть? — не верила та. — Сменила без предупреждения? Да и зачем? Ей и у меня хорошо было!
— Ну, может, дешевле нашла! — раздраженно отозвался Крячко.
В другой раз он, может быть, и выслушал бы бабку до конца и даже принял у нее заявление, но сейчас ему не терпелось поговорить с Гуровым насчет того, как прошла его беседа с клавишником из рок-клуба и полученными сведениями по конторе Конышева. Гурова вчера он так и не дождался, а сегодня утром Льва почему-то тоже не было на месте, хотя Крячко, вытягивая шею и выглядывая в окно, видел, что автомобиль его уже припаркован у дверей управления. Рассиживать в буфете с утра Гуров не имел привычки, следовательно, скорее всего, находился в кабинете Орлова. И Крячко хотелось самому туда попасть, чтобы, во-первых, отчитаться перед Гуровым, а во-вторых, дать понять Орлову, что он занимается серьезным делом, и пора снять с него всю печатную чепуху.
В конце концов, ему удалось выпроводить бабку в коридор, сказав ей, что, если квартирантка не появится в течение следующих трех дней, пускай приходит снова. Но не к нему, а лучше сразу к генерал-лейтенанту Орлову. Вот тот обязательно выслушает и даже примет заявление. А пока нет достаточных оснований для заведения дела. Бабка осталась не слишком довольной таким поворотом, однако все-таки вышла из кабинета, подгоняемая потоком мощного торса Крячко, который куда-то срочно заспешил. Оставив ее в коридоре, он направился к дверям кабинета Петра Николаевича Орлова…
— С чего думаешь начинать? — задал Орлов Гурову вопрос, который задавал практически всегда в начале расследования дела, обещавшего быть крупным.
— Продолжать искать выход на эту мифическую Надю, — неопределенно повел плечами Лев. — Проверять окружение Красницкого — может быть, они давно знакомы.
— Можно разместить ее фото, — добавил Орлов.
— А смысл? — возразил Гуров. — Она наверняка гримировалась!
— Тоже верно, — вздохнул Орлов. — Тогда, может, поднять то дело о краже сумочки у настоящей Кругловой? Вдруг там что-то обнаружилось?
— С делом я ознакомлюсь, хотя не возлагаю на это надежд. Нет надежды найти Надежду, — скаламбурил Лев и невесело усмехнулся.
Они беседовали уже минут двадцать, прихлебывая чай, приготовленный бессменной секретаршей Орлова Верочкой. И Гуров, и Орлов приехали сегодня в управление пораньше, чтобы спокойно обсудить дело Конышева, принявшее такой крутой и неожиданный оборот. Со Станиславом Крячко Гуров еще не виделся, да и в свете новых событий беседы со всякими молодыми семьями и рок-музыкантами, отказавшимися от сделок, казались ему мышиной возней. Но все же, будучи профессионалом, он знал, что в делах о крупных кражах, а тем более убийствах, нельзя не принимать в расчет мелочи, и намеревался побеседовать с Крячко сразу после окончания разговора с Орловым.
Однако Станислав опередил его. Из приемной послышался знакомый бодрый баритон, затем тоненький голосок Верочки и ее смех, к кабинету протопали тяжелые шаги, щелкнула ручка, и в дверях показался сам полковник Крячко. Он сразу же прошел к свободному креслу, по пути пожав руку Гурову и протягивая ее Орлову.
— Лева, а я тебя везде ищу! Доложить хочу о результатах расследования!
При этом Крячко следил за реакцией Орлова, которого, без сомнения, должно было заинтересовать, каким это расследованием для Гурова занялся его лучший друг. Орлов ни единым мускулом не выдал своих чувств, решив выслушать обоих полковников.
— А что это ты такой взмыленный? Никак убегал от кого-то? — спросил Гуров, оглядывая Крячко ироничным взглядом. — Или ко мне так торопился, что даже шнурки развязались?
Крячко посмотрел на свои ботинки. Шнурки и правда болтались, грозя вот-вот повиснуть совсем. У Станислава вообще были проблемы по части внешнего вида, и никто, включая его самого, не мог понять, в чем тут причина. Если Гуров даже в самом простом и обычном одеянии всегда выглядел с иголочки, не говоря уже о костюмах с белоснежными рубашками или форме, то Крячко, что на него ни надень, не выглядел ухоженным. Он органично смотрелся только в каких-то потрепанных куртках и растянутых свитерах. А уж если намечался какой-нибудь официальный праздник или другое торжественное мероприятие, на котором было необходимо присутствие сотрудников управления в форме, то Орлов загодя начинал переживать и мучительно соображал, как ему поступить с Крячко, который, с одной стороны, портил ему всю картину, с другой — был одним из лучших и заслуженных людей в отделе…
Стас быстро зашнуровал ботинки и смущенно ответил Гурову:
— Да это бабка меня чуть с ума не свела! Достала совсем! У нее квартирантка съехала, так она теперь хочет, чтобы я ее по всей Москве искал! Искал непонятно где какую-то Надю Круглову! Вы представляете, сколько в Москве Надь Кругловых?
Крячко вдруг осекся, увидев, с каким выражением на него смотрят Гуров и Орлов. Причем Гуров даже поднялся со стула и быстро спросил с озабоченным видом:
— Где она?
— Да откуда я знаю-то? — стушевался Станислав. — Я ее и не искал! Я даже заявление пока не принял — еще и трое суток не прошло.
— Бабка где? — чуть ли не закричал Гуров. — Ушла уже?
— Не знаю, — растерянно отозвался Крячко. — По лестнице спускалась…
Лев стремительно вышел из кабинета и чуть ли не бегом побежал вниз. Ничего не понимающий Крячко, чувствуя себя виноватым неизвестно в чем, на всякий случай потопал за ним.
Возле окошка дежурного стояла пожилая женщина, которая явно собиралась уходить, но напоследок изливала свои обиды.
— …Совсем без понимания, — долетел до ушей Гурова ее голос. — А ведь пожилой уже!
У Гурова не было ни времени, ни желания пройтись по адресу Крячко с язвительными замечаниями — несомненно, последняя фраза женщины относилась к нему. Он торопливо подошел к женщине, взял ее за руку и сказал:
— Простите, это вы по поводу исчезновения Нади Кругловой? Пройдемте, пожалуйста, со мной!
Женщина удивилась, потом увидела стоявшего за Гуровым Крячко, который быстро сменил виноватый вид на деловой и небрежно бросил:
— Да, генерал-лейтенант вас прямо сейчас примет. Я договорился.
На лице женщины появилось уважение, она охотно пошла вслед за Гуровым, объясняя по дороге, что ошиблась в отношении Крячко, сочтя его несерьезным человеком.
В кабинете Орлова она, наконец, по порядку рассказала о том, что около двух месяцев назад пустила в свою квартиру девушку, представившуюся Надей Кругловой, что паспорт той был в порядке, а сама девушка произвела на нее благоприятное впечатление. Вежливая, обходительная, единственное — голос грубоватый, потому что курила много, а так — хорошая, работящая и, главное, — по части мужчин строгая. Никаких личностей мужского пола к ней не таскалось, и это радовало Зинаиду Васильевну больше всего.
— А вы откуда это знаете? — уточнил Гуров. — Вы что же, вместе жили?
— Да что вы! Кому охота с чужой теткой жить? У меня отдельная квартирка есть, вот ее и сдаю.
Далее Гуров зафиксировал, что Надежда Круглова исправно вносила деньги за квартиру, точно в назначенный день, что для этой цели Зинаида Васильевна раз в месяц приезжала к ней, и Надя каждый раз передавала оговоренную сумму без задержек. А на этот раз Зинаида Васильевна, приехав, обнаружила, что ее нет. На звонки Надя тоже не отвечала. Странным казалось еще и то, что она платила всегда за месяц вперед. Так что могла совершенно спокойно жить и дальше — до нового платежа было еще далеко. На вопрос, зачем же тогда Зинаида Васильевна приехала, Гуров получил ответ, что съехать Надя никуда не могла, потому что практически все свои вещи оставила нетронутыми. А в Москве у нее никого нет.
