— Слав, ты купил, что я тебе заказывала?
— Ма, не успел! Тут с работой дел невпроворот. Когда?! Вот ко мне представитель уголовного розыска пришел. Тоже на разговор время нужно откуда-то выкроить…
— Откуда, откуда? — уже собираясь было уходить, женщина вошла в комнату и встревоженно обратилась к гостю: — А что случилось-то?
— Да вы не волнуйтесь… — коротко махнул рукой Стас. — Чистая формальность. Он… В общем, он пока не в числе подозреваемых.
— Ну, хорошо, хоть так… — вздохнула она и вышла из гостиной.
— Это ваша мать? — недоуменно спросил Крячко. — А-а… Кто же та женщина?
— Это моя клиентка, пришла на сеанс акупрессуры, — небрежно бросил Жухов.
— Оку… что это такое?
— Акупрессура — это воздействие пальцевым массажем на определенные точки тела, — с важностью в голосе пояснил тот. — Есть акупунктура — воздействие иглами, но не всем это нравится. Акупрессура не столь травмирующа, при всем том, что столь же эффективна. Допустим, если болит голова, то…
— Спасибо, я уже все понял! — нетерпеливо перебил его Стас. — Итак, в девять вы прибыли на работу. Куда именно?
Досадливо поморщившись (экий невежа — не даст закончить очень важную мысль!), Жухов уже вполне уверенно сообщил, что ровно в девять он был в своем массажном кабинете салона «Улыбка Афродиты». Подтвердить это может администратор салона Вероника Джафаровна. Там он «отработал» восемь ВИП-клиенток, на что ушло не менее шести часов, с учетом «перекуров». Затем, уже после обеда, прибыл в брачное агентство, где проконсультировал пять или шесть пар, а также нескольких одиночек.
— Вы что, женаты? У вас богатый опыт семейной жизни? — окинул его недоуменным взглядом Крячко.
— У меня богатый опыт интимной жизни, — с многозначительностью во взгляде ответил Жухов. — К нам приходят пары, образовавшиеся благодаря нашему агентству, но почему-то друг другом оставшиеся недовольны. Предъявляют претензии, бывает даже бузят. С ними работает наш штатный психолог. Но если дело касается секса, то тамошний администратор Таисия Аркадьевна — кстати, она может подтвердить, что я там был с четырнадцати до семнадцати, — отправляет их ко мне. Мы откровенно беседуем, выясняем все нюансы их супружеской жизни, я поясняю, что и в какие моменты они делают неправильно, рассказываю про технику куни, про фелляцию. Если есть необходимость, что-то со специальной статисткой показываем им на практике. Ну, и многие после этого разводиться передумывают. Разумеется, все это стоит приличных денег. Но те, кто хочет сохранить семью, на это не скупятся.
— Постой, постой! Это про какую такую технику сейчас шла речь? Кузи и филипизация?
— Гм-гм!.. Э-э-э… Ну, это… — Жухов замялся, подбирая нужные слова.
— Понял! Уже уловил! — кивнул Стас. — Можно не продолжать. Так… А после семнадцати ты отправился в свингер-клуб. Но это меня уже не интересует. Понятное дело, мы все проверим — и массажный салон, и брачное агентство. Но теперь вопрос о твоей ссоре с Перлиновым. Что конкретно там у вас произошло?
В ответ на это Жухов сокрушенно покачал головой и тягостно вздохнул. Он поведал о том, как между ним и Илоной Перлиновой в какой-то момент начали возникать романтические чувства, которые вскоре реализовались на практике. Проще говоря, они оказались в постели. По его словам, от своего нового поклонника Илона была в восторге. Но на следующий же день кто-то «настучал» магнату про ее шашни с охранником, и тот, не пожелав принять во внимание трепетность чувств влюбленных и самые серьезные намерения Вячеслава, приказал выдать ему расчет.
— Но, насколько я знаю, ты ему за это угрожал расправой, — сдержанно заметил Стас.
— Ну, сгоряча чего не ляпнешь? Мало ли кто и чего орет по дури?! Это ж не означает, что все сказанное обязательно будет исполнено?
Станислав поглядел в окно, за которым, к его огорчению, загулял сильный, порывистый ветер и заморосил осенний дождь. Взирая на подобное метеорологическое безобразие, он недовольно поморщился — этот хренов садовник со своей яблоней оказался прав! Стас собрался возразить своему собеседнику, что вообще-то у него есть все основания сомневаться в наличии романтических чувств между ним и Илоной, во всяком случае, во время его вчерашнего визита к Перлиновым о чем-то таком она не упоминала, однако в этот момент запиликал его телефон. Это была Юлия Геннадьевна.
— Я дома! — трепетным шепотом сообщила она. — Жду!
— Гм!.. — Сунув телефон в карман, Крячко поднялся с кресла. — Думаю, на этом разговор пока закончим. Ты у нас остаешься как бы свидетелем, но все равно большая просьба: за пределы Москвы и области без нашего ведома не выезжать. Вот визитка с номером моей «мобилы». Если появится новая информация о Перлинове, возникнет какой-нибудь форс-мажор или необходимость куда-то выехать — звони, чтобы мы знали, где ты находишься. В противном случае статус свидетеля на статус подозреваемого поменяется в момент.
Выйдя на улицу под холодный душ мелкого дождя, Стас для проформы обругал синоптиков, хотя на самом деле дождь был ему по барабану. Запланированное на сегодня он вполне успешно выполнил, и теперь его ждало нечто куда более интересное. В самом деле, почему бы не вознаградить себя за труды праведные?
Дождь продолжался и утром, причем гораздо более сильный, нежели тот, каким был вчера. Почти бегом поднимаясь на крыльцо Главка, Гуров поспешил проследовать в вестибюль. Стаса на рабочем месте, как всегда, не оказалось. Сев за стол, Лев услышал трель городского телефона и поднял трубку.
— С добрым утречком, Левваныч! — раздался хрипловатый голос Амбара. — Тут такое дело, понимаешь… С братвой насчет этого богача «перетерли», и один есть тут у нас некто Витек Гасилов, «погоняло» у него Гасан, толкнул про то, что где-то слышал, будто Перлинова прихапали рейдеры из иностранцев. Тот, кто ему это сказал, клялся и божился, что сам видел, как невдалеке от Ленинградки машину богатея тормознули — на мушку взяли «Мухой» и автоматами. Перлинова и тех, кто с ним ехал, перекинули в другую «тачку», а следом сами его машину угнали.
— Секунду! — Гуров ощутил сомнение в подлинности сказанного. — А откуда он, этот знакомый Гасана, мог узнать, что напали именно иностранцы? Они ему что, сами представились?
— Вот! Все верно, Левваныч! Вот и я его про то же спросил. Мол, этот балабол с какого хрена додумался, что это были иностранцы? А Гасан сказал, что тот мужик номер иноземный на их машине видел. Чей — не знает, он в них не разбирается. А! И еще вроде бы, когда из машины Перлинова выгружали, один орал по-иноземному, типа: «Гов! Гов!» Ну, как бы — иди, иди. Пока только это и удалось узнать.
— Константин, а у Гасана «глюков» не бывает? — спросил Лев, продолжая сомневаться в реальности услышанного. — А то что-то уж очень какой-то фильм напоминает. У него так не бывает: кино смотрел, а попутно «косячок» курил? Ну, в голове и отложилось, будто на самом деле это увидел.
— Как сказать, Левваныч? — страдальчески вздохнул Бородкин. — У меня контингент — сплошь с «глюками» и отягощенной наследственностью. Где ж набраться-то и трезвых, и при галстуке-«бабочке»? Что есть, то есть…
— Добро! Благодарю за информацию. Сегодня ребятам поручу письмишко с гонораром на пиво бросить в почтовый ящик. Теперь вот что… Надо сегодня, как можно раньше, вбросить такую информацию. Вчера возле спортклуба мы задержали члена группировки «Звезда истины» Владимира Багджу, по кличке Бройлер, и он готов на сотрудничество со следствием по убийству тех, о ком я тебе уже говорил — Бакалавра, Хрысанина и Любавского. Кстати, самому-то по этим троим пока ничего не удалось накопать?
— Не, Левваныч, глухо, как в танке. Про ту «мокруху» слышали многие, но кто и за что их грохнул — не в курсах. Это… Левваныч! Братва толкует, что на самом деле грохнули одного Бакалавра — там стопудовый огнестрел. А эти двое — точняк, не «мокруха». С кем ни говорил, мужики в сомнении. А насчет слушка — сделаю, комар носа не подточит. На того же Гасана и спишу. Он же как, бывает, накурится, так и несет всякую околесицу. Потом допытываться начинаешь, а он уже и не помнит ничего — и кто ему сказал, и чего он вообще плел… Так что через часок-другой все будет в наилучшем виде!
Положив трубку, Гуров задумался. Информация, полученная от Амбара, относилась по его классификации аж к третьему, наименее достоверному классу подлинности. «Байку» наркоши Гасана вообще можно было бы не принимать во внимание — мало ли что взбредет обкурившемуся «травкой»? Но это — с одной стороны. А с другой… Что, если за этой информацией и в самом деле стоит нечто подлинное, реально имевшее место быть? И как это проверить?
Ну, найти Гасана — ноль проблем. Хотя он может упереться и все отрицать, причем совершенно искренне, раз уж у бедолаги и впрямь периодически возникают провалы в памяти. А во-вторых, где гарантия, что рассказавший эту «байку» сам не страдает приступами болезненной фантазии? Уж очень ненадежная информационная цепочка. Впрочем, во всем этом есть и «в-третьих». Если сегодня же взять Гасана, то Бородкин, как источник информации, навсегда будет потерян. Во всех смыслах. В том числе и в физическом — в момент его «грохнут».
