— И что дальше?
— Что дальше? — повторил он. — Дальше ничего.
Шыдло вынул из ящика стола газету и показал мне сообщение, обведенное красным карандашом.
— Дальше было это страшное несчастье. О похоронах я узнал из некролога, помещенного в «Жыче Варшавы».
— У Зомбека были еще знакомые, друзья?
Ветеринар аккуратно сложил газету и снова спрятал ее в ящик.
— Не думаю. Эмиль вообще сторонился людей. Представьте себе, он избегал даже меня, своего спасителя и опекуна. Словно умом тронулся в послевоенные годы. Когда я узнал его, ему было, кажется, десять лет. Точнее, ему исполнилось двадцать, когда кончилась война. Да, совсем забыл: в последнее время он жил с какой-то женщиной. Я ее видел только один раз, когда там был, по-моему, двадцать третьего.
— Она присутствовала при вашем разговоре?
— Удивительно, но Эмиль приказал этой женщине уйти.
Шыдло засмеялся. Свободно, естественно. Если он действительно участвовал в убийстве Зомбека или что-то знал о нем, то довольно ловко выбрался из всей этой истории, обезопасив себя со всех сторон. А как с плащом из болоньи? Я решил спросить и об этом.
— Вы были у Зомбека в оранжевом плаще из болоньи?
— Я? В плаще? По-моему, я был вообще без плаща… Как будто так.
— Но у вас есть такой плащ?
— Я не люблю этой капроновой дешевки. У меня есть импортный непромокаемый плащ из водоотталкивающей ткани, швейцарский. Может вы хотите посмотреть? — он поднялся с кресла.
Я остановил его.
— Спасибо, не надо.
— У вас есть еще какие-нибудь вопросы? — обратился ко мне Шыдло.
У меня уже не было никаких вопросов. Снова все рушилось. Показания Фальконовой о приезде таинственного мужчины, информация, полученная от Марианны Вятрык, почтовая марка, проштемпелеванная в Колюшках… Все впустую! Впустую «сенсационные» открытия, впустую весь проделанный труд. Ох, до чего я был уже сыт этим Эмилем Зомбеком! Он блуждал вокруг меня, словно вампир, отнимая покой, мучил бессонницей. И зачем только я заварил всю эту кашу, зачем настаивал на возобновлении следствия? Ведь если теперь все опять уплывет из рук, то мой провал станет очевидным вдвойне, угрожая мне…
Я вернулся в Варшаву измученным и разочарованным.
41
Полковник Галицкий хотел поговорить с нами. Я с удовольствием отложил бы эту беседу, мне хотелось прийти на совещание с чем-нибудь конкретным, однако пока у меня не было никакого повода отсрочить разговор с шефом.
Мы встретились в кабинете майора Птака.
— Итак, этого человека, — сказал майор, глядя на портрет ветеринара, — зовут Бронислав Шыдло. И живет он в Колюшках, и оттуда же послал открытку Зомбеку. То есть все обстоит так, как и предполагал капитан Вуйчик. Это большой успех, — обратился он ко мне. — Без промаха.
У меня было другое мнение о цене этого успеха, поэтому я ничего не ответил, даже кивком головы не поблагодарил за похвалу. Только взглянул на лицо шефа, но оно, как обычно, ничего не выражало.
— Кажется, — продолжал майор Итак, — сержант Клос просматривал сегодня донесения наблюдателей, следящих за Броняком?
— Так точно, — подтвердил Клос. — Броняк проживает один, не любит никакого общества. К нему никто не приходит. Не пьет и не курит. Живет скромно и бережливо. Не тратит больше, чем позволяет его заработок. Единственная страсть — рыбалка. Характеристика, которую дал ему директор Колаж и утвердил заводской совет, положительная. Я сам хотел бы иметь такую…
— А что вы думаете об этом ветеринаре из Колюшек?
Я собрался ответить, но меня опередил поручик Витек.
— Это может быть самым обычным знакомством, которого сам Зомбек, впрочем, сторонился. Заинтересованность Шыдлы может вытекать из того, что когда-то он спас маленького Эмиля. Прятал его, позже учил. Этим вполне можно объяснить его привязанность к Зомбеку. Шыдло признался в отправлении открытки и в посещении. То есть в тех фактах, на основе которых строились наши подозрения.
Поручик здорово помог мне: несколькими словами он сформулировал все мои разбредающиеся мысли. И как будто был прав.
— Подождем с окончательными выводами, — сказал майор.
— И я так думаю, — отозвался шеф.
— К сожалению, не все так ясно, — вставил сержант, глядя на поручика. — Фальконова хотела сообщить еще что-то важное.
— Об этом надо забыть, сержант, — возразил поручик. — Как вам известно, Фальконова мертва.
— Я, собственно, хотел сказать, — повысил голос сержант, — что смерть Фальконовой только усиливает все подозрения. Так же, как и история нападения на капитана Вуйчика в квартире Зомбека.
Витек:
— Мы уже говорили, что это мог быть просто вор, которого капитан вспугнул.
Клос:
— Почему же тогда этот человек не украл ничего, кроме удочки Зомбека? Почему он не взял удочку капитана?
Поручик засмеялся:
— На удочку капитана никто бы не польстился. А удилище Зомбека было импортным, с какой-то прекрасной катушкой. Впрочем, в темноте вор мог попросту не заметить второй удочки.
— Добро, — сказал майор. — Добро, но что думает обо всем этом капитан Вуйчик?
— Я настаиваю на последнем предложении: труп Эмиля Зомбека сам должен ответить на все эти вопросы.
— Эксгумация? — спросил поручик Витек. — Чтобы проверить, действительно ли у Зомбека был раздроблен большой палец правой ноги? И что потом? Что нам дает эта эксгумация? Мы знаем, что Зомбек убит. Только и всего.
— Я не предполагал эксгумации кассира, — сказал я. — В монастыре мне сообщили, что какой-то старый пастух, Каппер, рассказывал о смерти Зомбека. Якобы гестаповцы застрелили его на краю леса, рядом с общественным пастбищем. Это нужно проверить.
— Что вы предлагаете? — спросил майор.
— Следует поехать туда с людьми. Надо найти могилу и останки этого расстрелянного. Если там вообще есть какие-нибудь останки. Нужно откопать человека, которого застрелили в тот день.
— К сожалению, — усмехнулся майор, — умирают только один раз.
— Этот пастух, может, действительно сумасшедший? И вообще, подтвердит ли он, что видел, как расстреливали… — начал поручик.
— Каппер уже подтвердил, — сказал я. — Я нашел пастуха и спросил его об Эмиле. Каппер помнит Зомбека — они вместе пасли скот на лугу — и утверждает, что был свидетелем его смерти.
— Итак? — спросил майор, глядя на шефа.
— Предоставим капитану Вуйчику полную свободу действий, — сказал полковник. — Если уж живые молчат, то возможно, мертвые что-нибудь скажут.
Когда полковник вышел, поручик Витек спросил:
— Ты что, правда, хочешь найти таким образом убийцу Зомбека?
— Должен найти, — сказал я.
42
Мы поехали в Н. Машина остановилась на дороге, убегающей в глубь леса.
Мы стояли в березовой рощице, за ней тянулся густой сосняк. Деревья здесь были сухие и сильно попорченные туристами.
Каппер был уже стар — восьмидесяти лет. Дряблое морщинистое лицо, слезящиеся глаза. Редкая козлиная бородка. Пальцы его рук напоминали обрубленные коренья. Он говорил неразборчиво, нескладно, а когда увлекался, его речь переходила в невнятное бормотанье.
Пастух рассказал нам, что за день до бегства немцев из Н. он вместе с Эмилем стерег на пастбище скот. Луг тогда был гораздо больше, чем сейчас: после войны государство раздало хозяевам часть нераспаханной земли. «Стрельба стояла страшная, пушки гремели все ближе и ближе». Потом они увидели самолет, спикировавший над самой поляной. Перепуганный скот метался и ревел на все голоса. Поэтому его было решено загнать в коровник. Он, Каппер, должен был гнать общественный скот, а Эмиль — монастырский…
Пастух замолк и попросил закурить. Я дал ему целую пачку. Он закурил сигарету, а остальные спрятал в кисет из рыбьего пузыря. Потом палкой показал туда, где стояла наша машина: там, на этом самом месте, появился тогда неожиданно немецкий военный автомобиль, распахнутый, с опущенным верхом. У него было два задних сиденья. В автомобиле находились четверо военных в черных мундирах и один в штатском.
— Как выглядел этот, в штатском?
К сожалению, пастух не мог разглядеть его лица. «Я с детства был слаб глазами». Один из военных вышел из машины и подошел к ним, Капперу и Эмилю. На Фуражке у него был изображен череп, на воротнике тоже. Он спросил Эмиля, как его зовут. Мальчик ответил. Тогда тип в мундире забрал мальчика с собой. Его посадили в машину, это Каппер видел, и отъехали в глубь леса. Но недалеко, потому что мотор сразу же затих. Раздалась автоматная очередь, короткая. «Как начали стрелять, — сказал Каппер, — я тут же убежал. Бросил скотину и убежал. Вернулся за ней вместе с другими парнями уже после захода солнца».
— А вы уверены, что стреляли в Эмиля? Откуда вам известно, что именно в него? Может, они убили того штатского, что был с ними?
