— Я все сделаю, — сказал Роберт Биггерс.
— Ну и хорошо, — обрадовался Гарри Бэррелл. — А теперь иди и помни, что я на тебя полагаюсь.
Роберт Биггерс сел за свой стол и уставился в стену. Мозг его лихорадочно работал, но мысли путались. Когда прибыли трое кассиров, он их впустил, говоря всем одно и то же: «Нас грабят. Грабители ждут, пока сработает часовой замок хранилища. Не шумите, сидите смирно. Их сообщник остался с миссис Бэррелл и ждет их там».
Потом он провел кассиров в гардероб. Нэнси Уильямс, единственная из всех, не стала молчать. Ей было девятнадцать, она только в июне прошлого года закончила среднюю школу. Девушка широко раскрыла глаза и ахнула.
— Да вы шутите!
— Нет, — сказал он.
— Они что, правда здесь?
Они стояли в коридоре рядом с гардеробом. Пока разговаривали, один из вооруженных людей вырос у них за спинами. Нэнси Уильямс резко обернулась и увидела черный револьвер.
— Ой, мамочка! — вскрикнула она.
В душе Роберта Биггерса вдруг поднялась волна гнева и желания защитить девушку. Три раза по четвергам, после закрытия банка, он приглашал ее на ужин в ресторан «Постхаус».
За ужином он заказывал ей несколько коктейлей. Потом вез ее в мотель «Лэнтерн лодж». Там в номере он раздевал ее и драл, как хотел. Она была молоденькая и упругая, и ее соски напрягались под его решительными пальцами.
— Не бойся! — он пытался успокоить девушку.
— Иди работай, малышка! — сказал грабитель. Он махнул своим револьвером, — И ты тоже, герой! И хорош околачиваться в гардеробной!
Нэнси Уильямс на несколько секунд замерла, словно раздумывая, но потом двинулась к своей конторке.
— Ах ты, какая у нас попочка! — причмокнул от восторга грабитель. — А ты, парень, имеешь свою долю?
Роберт Биггерс молча посмотрел на него.
— Слушай, мужик, — сказал грабитель, — мне наплевать, что у тебя там с этой цыпой. Я просто спросил. А теперь марш отсюда и занимайся своими делами. Пошел!
Роберт Биггерс вернулся к своему столу.
В восемь пятьдесят сработало реле времени и замок открылся. Гарри Бэррелл в сопровождении двух вооруженных мужчин вышел из кабинета. Один из грабителей направил свой револьвер на мистера Бэррелла. Двое других сунули револьверы за пояс и вытащили из-под курток плотные пластиковые мешки. Они вошли в хранилище. Через несколько минут один из них вернулся, неся в руках два раздувшихся пластиковых мешка. Потом снова вошел в хранилище. Скоро оба появились с очередным грузом.
— Послушайте меня, пожалуйста, — сказал сотрудникам мистер Бэррелл. — Я сейчас уеду с этими людьми. Мы поедем ко мне домой — заберем человека, который остался там с моей женой. Потом я поеду с этими людьми. Они отпустят меня, когда поймут, что находятся в безопасности. Прошу вас, сделайте это ради меня — ничего не предпринимайте до десяти часов. Не поднимайте жалюзи на окнах до девяти пятнадцати. Затем впустите клиентов и постарайтесь держаться спокойно, точно ничего не произошло. Если кто-то востребует крупную сумму наличными, скажите, что часовой замок заклинило и я уехал вызвать мастера. Вам ясно?
Кассиры закивали.
Мистер Бэррелл и его сопровождающий вышли через запасной выход. Остальные двое продолжали стоять у двери в депозитарий. Они снова вытащили револьверы. Потом один из них сунул револьвер за пояс. Другой держал свою «пушку» в правой руке. Оба слегка наклонились, чтобы подхватить с пола пластиковые мешки.
Роберт Биггерс медленно переместил левую ногу влево и нажал на кнопку тревоги под столом. Его лицо разгладилось, когда носок ботинка опустился на кнопку. Сигнал тревоги подавался бесшумно. Сирена выла только в полицейском участке.
Мужчина с револьвером в правой руке спросил:
— Ты что там сделал?
Роберт Биггерс посмотрел на него.
— Я спрашиваю: что ты там сделал?
Роберт Биггерс молча смотрел на него.
— Ты нажал на кнопку тревоги! — закричал грабитель, — Ах ты, мудак сраный!
— Ничего я не нажимал, — ответил Роберт Биггерс.
— Врешь, сука, — не поверил ему грабитель. Черный револьвер приблизился к лицу Роберта Биггерса, — Я же предупреждал тебя, чтобы ты ничего не делал. А ты сделал! Мудак сраный!
В момент отдачи после выстрела револьвер дернулся назад. Биггерс вставал с кресла, пытаясь что-то возражать, и пуля угодила ему в живот. Он рухнул на стол. Вторая пуля попала ему в правую часть груди, и он осел на подлокотник кресла. На его лице застыло удивленно-протестующее выражение.
— А вы, все, быстро в хранилище! — приказал грабитель.
Кассиры замешкались. У Нэнси Вильямс было онемевшее от испуга лицо.
— Я сказал: марш в хранилище — все! — повторил грабитель и махнул револьвером в сторону раскрытой двери. Он захлопнул за ними стальную дверь и с лязгом закрутил колесо замка. — Пошли!
Второй уже был в коридоре, торопясь к запасному выходу из здания. Он нес три мешка с деньгами. В служебном отсеке банка Роберт Л. Биггерс истекал кровью, свесившись с подлокотника кресла. Кровь капала на оранжевый палас, устилавший пол банка, а на лице Биггерса было все то же выражение изумленного невинного протеста.
На автостоянке возле банка двое мужчин забросили мешки с деньгами в белый четырехдверный «плимут». В зеленом четырехдверном «понтиаке» сидел первый бандит с Гарри Бэрреллом. Грабитель, стрелявший в Биггерса, крикнул:
— Рвем когти! Быстро рвем когти!
Грабитель в зеленом «понтиаке» размахнулся и ударил стволом револьвера Гарри Бэррелла по затылку. Бэррелл завалился влево. Грабитель сорвал с лица чулок и открыл дверцу:
— Я разберусь с ним. На то же место. Едем!
Двое других уже сидели в «плимуте». Автомобиль медленно выехал на проезжую часть, ни разу не скрипнув шинами. Когда «плимут» подъехал к автостоянке перед центральным входом в банк, он уже набрал приличную скорость, но едва ли привлек к себе чье-то внимание. Сидящие в нем люди были уже без масок.
Зеленый «понтиак» выехал с заднего двора банка и промчался через автостоянку перед центральным входом. Обе машины уехали в разные стороны.
Дежурный по управлению оправдывался:
— Я попросил его назваться, — мистер Фоли, но он не назвался.
Фоли сказал, что ничего страшного, и снял трубку:
— Фоли слушает.
— Это Эдди, — произнес мужской голос, — Я знаю, что ты занят и все такое, но мне просто интересно, как там все прошло. Мышка в мышеловке?
— Да, — сказал Фоли, — Я как раз собирался с тобой связаться, но потом решил, что лучше не надо. Да, все прошло хорошо, как по маслу. У нас пять штук «М-шестнадцатых», как ты и обещал.
— Ну и ладненько, — сказал Эдди Койл, — Очень рад это слышать. Он получит срок?
— Думаю, да.
— Ну и ладненько. Ну, и этого достаточно?
— Достаточно — для чего?
— Ну, ты же говорил, что тебе нужен повод. Тогда, когда мы виделись и говорили о предстоящем деле в Нью-Хэмпшире, ты мне сказал, что тебе нужен повод. Теперь-то ты можешь пойти со мной к ним и сказать, какой я хороший парень?
— А, ты про свой грузовик! — догадался Фоли, — С краденым виски.
— Ну да, Дейв. Слышь, кончай комедию ломать, а? Ты же знаешь, о чем я. Так ты это сделаешь для меня?
— Я уже звонил, — сказал Фоли. — Я позвонил тамошнему федеральному прокурору и сказал ему, что ты нам очень помог в осуществлении ареста крупного преступника и что с твоей помощью мы конфисковали пять краденых армейских автоматов и арестовали известного торговца краденым оружием. Доволен?
— Пожалуй, — сказал Эдди. — Как ты думаешь, это поможет?
— Не знаю, — сказал Фоли. — Он порядочный гад, этот прокурор. Он все, конечно, записал, а потом говорит: «Ну, это уже кое-что».
— А что это значит?
— Я ему сказал, что арест не состоялся бы без твоей помощи, а он говорит: «Ну ладно. А теперь-то он вам продолжает помогать? Было бы лучше, если бы я точно знал, что он участвует в других ваших операциях».
— В других, операциях? Ему что, этого мало?
— Не знаю, мало ему или нет, — ответил Фоли. — Я передаю тебе наш разговор. Он просто сказал, что было бы лучше, если бы ты участвовал в еще какой-нибудь операции. Знаешь, как оно бывает: одно дело — просто совершить обмен одного парня на другого. Но когда речь идет о парне, которому грозит срок, то тут надо предложить что-то более существенное, с чем можно идти устраивать торг, понимаешь? Вот что он, я думаю, имел в виду.
— Вот сука, — сказал Эдди.
— Послушай-ка, — продолжал Фоли, — Я его понимаю. Он же в другом округе. Его ребята зацапали тебя там, и зацапали чисто, с поличным. Ты не стал его уламывать, и он преспокойно довел дело до суда, а ты ведь и не рассчитывал, что тебя оправдают только потому, что ты не захотел с ним подружиться.
